Ааргх

"ААРГХ", АНДРЕЙ БЕЛЯНИН

Отрывок из книги:

К тому же там охранные руны у рукояти, то есть несчастный обращался к колдунам, а значит, он идиот втройне...
— Гром и бесы, только вот не надо опять рас­суждать как на собеседовании при вступлении в Императорский университет — тебя не поймут! — вновь всплеснул руками друг моего отца.— Ты же ааргх, неужели так трудно немного притвориться?! Сюда, между прочим, заходят разные подозритель­ные личности...
— Гр-р-р,— послушно кивнул я. Он прав, обра­зованный ааргх штука попросту недопустимая. До­несут властям, а потом сожгут всем миром и будут считать, что поступили правильно. Пойду-ка я на свежий воздух...
Да, погодка на дворе и впрямь стояла велико­лепная. Начало лета, весенняя грязь подсохла, све­жая зелень лезла изо всех щелей, солнышко ешё только ласково слепило. Через месяц-другой на Южных пустошах оно будет выжигать глаза...
Со стороны Имперского тракта в наше Пригра­ничье потянулись первые редкие обозы, но торговля оживает быстро, так что самое время наняться к кому-нибудь на. службу. Ведь ааргхи — самые луч­шие в мире охранники караванов, так вроде было написано? Хотел бы я повидать этого далёкого ав­тора, интересно, он только про нас так много "зна­ет" или о других народах тоже весьма сведущ.
— Ааргх, ааргх, п... жалста, не броса...— едва слышным полушёпотом окликнул меня кто-то за спиной. А ведь очень знакомый голосок, если вду­ маться. Только раньше он звучал в иной тональ­ ности, более повелительной, что ли...

— Гр-р-р! — как можно агрессивнее обернулся я. От моего рыка с крыш вспорхнули воробьи и хотя бы одна амбарная мышь наверняка упала в обморок. Я долго тренировался, но у папы это всегда получалось круче — от его рёва строевые мамонты герцога хватались хоботом за сердце, сам видел.
— Не убива-ай... меня, животное.— Передо мной рухнул на колени тот недалёкий молоденький дворянчик, что докопался до моего чтения в харчевне.
— Жи-вот-но-е?! — медленно переспросил я, тихо обалдевая от его непроходимой тупости. Вот так, прямым текстом, назвать ааргха в лицо живот­ ным и подписать себе приговор даже без отсрочки исполнения... способен лишь бурый самоубийца или законченный псих! Думаю, скорее второе.
Тогда ну его, я стукнутых на голову второй раз не обижаю, мама говорила, что это не совсем этич­но... Я бегло огляделся, не видел ли кто моего по­зора, и быстро зашагал по дороге.
— Погоди,— опять раздалось сзади.— Ты что, правда, меня не убьёшь?
Я ускорил шаг. Больной, совсем больной, еще' подхватишь от него чего-нибудь каплевидно-вирус­ное...
— Но ты же ааргх! — Настырный аристократ вцепился обеими руками в ножны моего меча и успешно прокатился несколько шагов, пока я по­ нял, что там прилипло. Прости, мама, я вынужден его убить, он очень просит.
— Чего надо?! — Я остановился, поймал идиота за тонкую ножку и, перевернув, поднял на уровень глаз.

Он был абсолютно голый, с умеренным коли­чеством ссадин и синяков. Кстати, то, что паренька только раздели и обобрали — это неслыханная уда­ча! О харчевне Трувора ходят разные слухи, маме­нькиным сынкам там просто не место, их съедают в пять минут, причём порой отнюдь не в аллего­рическом смысле. Да, да, чёрные орки заглядывают и к нам...
— Ну?! —Я вовремя вспомнил, кто я таков, и показал клыки. У нас они вдвое крупнее, чем у обычного человека, то есть впечатление производят.
— Мне надо... Я хочу тебя...
— ????
— ...тебя нанять!
Ой-е... Я разжал пальцы и быстро вытер ладонь о поношенный килт. Голый, битый, слабоумный, без гроша за душой, а туда же... – Но этот наглец быстро встал, подбоченился и голосом, испол­ненным самомнения, возвестил:
— Да будет тебе ведомо, ааргх, что я потомок одного из древнейших родов Империи! И выполняю в ваших землях секретную миссию. Ты поможешь мне!
— Гр-р-р,— напомнил я.
— Ах да, извини. Сейчас повторю словами, понятными даже такому существу, как ты...— Он пе­ ревёл дух и добил меня окончательно: — Я есть твоя господина! Ты есть мой слуга! Я — велеть, ты — делать! Я — платить и называть хорошим. Ты — всё понять?
— Упс...
—Упс?! То есть да? Итак, сначала я велеть...— Больше он ничего не успел сказать. Терпение не числится у ааргхов среди добродетелей, и я вряд ли исключение в этом плане.
Одним взмахом руки я подсадил его на одинокую сосну у дороги. Хорошо подсадил, эдак на двойную высоту моего роста. Он там так смешно прилип к смолистому стволу, умильно открывая и закрывая ротик, что я бы даже посмеялся, будь у ааргхов чувство юмора. Но энциклопедия твёрдо говорит, что его у нас нет...
Тем временем из-за поворота застучали конские копыта, и трое всадников в походном снаряжении взяли меня в плотное кольцо. Неулыбчивые ребята, судя по черным плащам, доспеху и оружию, — впол­не опытные вояки. Но, что самое неприятное, — за спиной одного из них сидел телохранитель, тот са­мый, который неаккуратно ушиб себя головой об косяк.
— Это он? — указывая на меня плетью, спросил самый старший из воинов, на его запястье сверкнула красная лента. Телохранитель сумрачно кивнул. Может, они все его родственники и набежали мне мстить? Тогда отчего же их так мало и почему опаз­дывает похоронная команда...
— Где граф?
Вопрос, видимо, относился ко мне, но поскольку он был чрезвычайно размыт и не конкретизирован (какой граф, откуда, как выглядел, как зовут, почему я должен его знать и так далее...), мне оставалось лишь недоумённо пожать плечами. — Я говорю, где граф Эльгенхауэр, двоюродный племянник главнокомандующего императорской гвардией, стройный молодой человек с золотистыми кудрявыми волосами на косой пробор, чьих телохранителей ты только что избил в грязной забега­ловке за поворотом?!
Вот это исчерпывающий вопрос, уважаю. Грех не ответить честно, я уже открыл было рот, но не успел — сверху упала шишка, стукнув одного из всадников по плечу. Все, естественно, подняли глаза и сразу нашли кого искали.
— Вот он! На дереве спрятался,— хрипло взвыл телохранитель, тыча пальцем в своего господина. Старший всадник кивнул и повернулся ко мне:
— Ты можешь уйти.
— Ааргх, не уходи! — тут же раздалось сверху.
Двое наездников помоложе намеренно откинули в сторону полы чёрных плащей — ого, стальные арбалеты! Да ещё заранее заряженные... Не каждый решится на такое, одно неверное движение во время скачки — и тяжёлый болт может сорваться куда угодно — в собственную лошадь, в напарника или себе же в ногу...
— Ты не можешь уйти, я тебя нанял!
— Неужели? — Старший пристально посмотрел мне в глаза. Очень неприятный тип, с каким-то сверлящим взглядом, этому графу не позавидуешь.
Я постарался смести с лица все намёки на ин­теллект, ааргх должен быть ааргхом. К тому же если меня и наняли, то без аванса я и пальцем не по­шевелю. Папа всегда так поступал, людям абсолют­но нельзя верить, врут на каждом шагу. Но, видимо, главу отряда моё молчание устроило, он презри­тельно сплюнул мне под ноги и скомандовал:
— Убить.
Два арбалета медленно поднялись в сторону го­лой мишени. Телохранитель гаденько усмехнулся, его бывший господин издал какой-то пронзитель­ный горловой писк...
Э-э-э, минуточку, кажется, так я вообще не по­лучу своего аванса! Если кто не в курсе, то самый верный способ остановить стреляющего всадника — это укусить за ухо его лошадь. Что я и сделал, благо наши головы находились почти на одном уровне, особо наклоняться не пришлось.
Безвинная скотина обомлела до жеребячьего виз­га и, сделав эффектный поворот на задних ногах, унеслась вдаль с невообразимой для самой себя ско­ростью. Причём я лично был уверен, что передними копытами она так и держалась за покусанное ухо... Орущего всадника лошадка, естественно, к бесам выбросила по дороге.
В результате второй арбалетчик засмотрелся и спустил тетиву, не прицелившись толком. С сосны упало еще шесть шишек, но молодой граф держался цепко! Пользуясь случаем, я нежно потянул стрелка за ногу и, сдёрнув с коня, завязал в узел его же плащом. Убивать, разумеется, не стал, мне-то он ничего плохого не сделал. Старший воин схватился за меч, но вынимать его из ножен благоразумно не спешил...
— Гр-р-р, — сдержанно посоветовал я. Всадник другой рукой тихо достал нож и резко ударил на­ зад — продажный телохранитель за его спиной ох­ нул, мешком сползая с крупа. Убийца рванул по­ водья и дал шпоры.
— Я запомню тебя, ааргх... — донеслось из тучи пыли, поднятой копытами его коня. Неприятный субъект, вежливый, корректный, но неприятный. Зачем ему меня запоминать?