Дворцовые дневники: Двенадцать лет с принцем Чарльзом

Пролог

ЗАБЫТЬ И ПРОСТИТЬ

Ноябрь 2005

В этот самый момент Его Королевское Высочество принц Уэльский приветствует меня. На нем приличествующий моменту френч. Я приседаю в реверансе. Он спрашивает, чего я желаю выпить. Хотя спрашивать не обязательно. Мне как всегда. Он делает очень крепкий джин с тоником и протягивает мне, Я смотрю в его светло-голубые глаза.
Меня вдруг торкнуло. Черт. Мне так нравится этот сон.
В этот самый момент нашего знаменитого принца чествуют в Нью-Йорке. Я же сижу на втором этаже идущего по Пиккадилли автобуса номер 9. Уже шесть часов, на улице темно. Повернув голову, я замечаю мерцающие огни Сент-Джеймсского дворца сквозь мрак Грин-парка. Или глаза меня обманывают? Одной лишь мысли о дворце достаточно, чтобы разбередить мне душу. Мой сосед встает, а его газета остается лежать на сиденье. Как мило с его стороны. Я беру ее и проглядываю заголовки. Там много написано о моем бывшем работодателе, принце Уэльском, о ставшей полгода назад его женой герцогине Корнуоллской, а также об их поездке в США. Целью путешествия является поддержка интересов Британии. Да неужели? Так я вам и поверила. Нет, это пропагандистская акция Чарльза и Камиллы, целью которой является завоевание симпатий американцев. Все тщательно подготовлено. Более того, они пользуются услугами пиарщиков, которые явно выкручивают руки неугодным журналистам. Во дворце я никогда не работала непосредственно в отделе по связям с общественностью, но все равно даже я могу сказать, что Камилле не стоит ожидать от американцев теплого приема, поскольку у них еще хранятся слишком яркие воспоминания о принцессе Диане.
Во всем мире, и особенно в США, память принцессы Дианы по-прежнему чтут с едва ли не религиозным рвением. Хотя многие британцы воспринимают ее более спокойно, для остальных она, похоже, остается святой мученицей, которая разве только по воде не ходила, жизнь и счастье которой были разрушены изменой Чарльза с той женщиной. Камилле пришлось не только терпеть клеймо "другой женщины", но и соперничать с Дианой в области моды. Конечно, несправедливо сравнивать людей, принимая во внимание лишь внешний вид, но жизнь жестока. Я рассматриваю фотографии нарядов, в которых щеголяла Камилла. Весьма недурно, мысленно подбадриваю я ее. А что же об этом скажут в американской прессе? Боже мой. Реакцию журналистов можно понять по одному заголовку на первой полосе "Нью-Йорк пост". Камиллу нам называют "разодетой дылдой". Дворцовая служба по связям с общественностью явно недоработала.
Но хотя бы здесь, в Британии, общий тон статей стал намного мягче, чем до апрельской свадьбы Камиллы с Чарльзом. Тогда о ней ни одного доброго слова было не услышать. Я тоже на выражения не скупилась. Удивительно, но мое интервью попало на первую полосу газеты "Сандей" вместе с новостью о смерти папы римского. "ИЗ-ЗА КАМИЛЛЫ Я ЛИШИЛАСЬ ДОЛЖНОСТИ СЕКРЕТАРЯ ЧАРЛЬЗА!" — вопил заголовок.
Да, тогда я смогла выговориться. Наверное, завтрак королевской семье я подпортила. Я много думала о тех словах и, пожалуй, была слишком строга к Камилле, но в то время мои эмоции совпадали с настроением всего народа. Вы имеете полное право поинтересоваться, почему кому-то должно быть интересно мнение неизвестной сорокалетней женщины по имени Сара Гудолл о королевской чете? Какое я имею право? И с какой стати мой рассказ должен оказаться на первых полосах? Как это вообще случилось?
В конце марта прошлого года, за две недели до свадьбы Чарльза и Камиллы, я ужинала со своими друзьями. За столом также был один журналист. Когда он услышал, что я проработала двенадцать с половиной лет в Сент-Джеймсском дворце и Камилла приложила руку к моему увольнению, глаза у него загорелись. Через несколько дней у меня взяли большое интервью и выдали неплохой гонорар. Некоторые посчитали мой рассказ предательством по отношению к принцу Уэльскому. Когда у тебя нет сбережений, а зарплата низкая, очень сложно набраться смелости и отказаться от такого предложения. Я даже не говорю о богатстве, а о более-менее достойном заработке. Я же тогда оказалась на грани банкротства. Как бы то ни было, я не ожидала, что мое интервью окажется на первой полосе и наделает столько шума.
Я наговорила много резких слов о Камилле, но сейчас бы выразилась мягче. Надо признать, я сама отчасти виновата в своем увольнении. Да, я далеко не совершенна. Мне также жаль Камиллу, ведь многие поклонники Дианы считают своим долгом ее ненавидеть. Но сама Диана никогда не была ни святой, ни жертвой.
И я знаю это не понаслышке. Я ни на секунду не поставлю под сомнение хорошие качества Дианы. По-моему, она очень верно использовала свое обаяние на пользу благотворительности. Я помню добрую и хорошую Диану. Но я видела и другую сторону медали и могу честно признаться, что святая принцесса могла лгать, манипулировать людьми, могла быть безжалостной к тем, кто стоял на ее пути, и к тем, кто не был ей нужен.
Кроме того, если уж осуждать супружеские измены, то Диане причитается не меньше гнилых помидоров, чем Чарльзу с Камиллой. И я имею в виду не только роман Дианы с бравым офицером Джеймсом Хьюиттом. Честно говоря, она была страстной женщиной. Если вы думаете, что капитан Хьюитт был единственным жеребцом в ее конюшне, то вас ждет большой сюрприз.
Прочитав несколько лет назад об отмене принятого еще в XIV веке Акта о государственной измене, я подумала, что бывшие любовники Дианы должны дружно вздохнуть с облегчением. Ведь если бы их судили согласно этому закону, в лондонском Тауэре отрубили бы не одну голову. Я не говорю, что Диана была гуляшей женщиной; она была женщиной свободных взглядов с весьма здоровыми потребностями в сексе. В этом нет ничего плохого. У меня самой потребности немалые. Но нельзя осуждать других — в данном случае принца Чарльза — за то, что позволяешь себе. И принцессам, живущим в стеклянных дворцах, не стоит бросаться камнями.
Близкие к Диане люди говорят о ее психическом расстройстве, возможно вызванном разводом родителей. Одни утверждают, что у нее была параноидальная шизофрения, другие намекают на нарциссизм. И те и другие приводят свидетельства психологов, и не стоит эти заявления совсем сбрасывать со счетов. У меня, как самого обычного человека, возникает только один вопрос: у нее все было в порядке с головой? Пожалуй, все мы время от времени ведем себя как сумасшедшие, но не происходило ли это с принцессой слишком часто? Я могу лишь заметить, что иногда она ужасно обращалась с принцем Чарльзом, доводя его до отчаяния. Она могла внезапно разозлиться на друзей и прислугу. Но все же: была ли она сумасшедшей или просто избалованной стервой, которой все нужно было делать по-своему? Подозреваю, и то и другое.
Виновата ли Камилла в распаде семьи Чарльза и Дианы? Непростой вопрос, но я считаю, что нет. Как мне кажется, Диане нравилось ощущать себя женой принца Чарльза. Почему? Потому что ей нравилось ощущать себя принцессой Уэльской. Согласитесь, любить титул принцессы и любить мужа-принца — это разные вещи. Если честно, я сомневаюсь в том, что Диана вообще любила принца Чарльза. Иначе она бы вела себя совершенно иначе. Будь она преданной женой (и веди себя соответственно), он бы ее любил и был бы предан ей. Он бы ни за что не стал искать счастья в объятиях Камиллы или любой другой женщины. Я не один год находилась рядом с ним, и это дает мне право делать подобные заявления.
Что бы ни думали люди, принц Чарльз и Камилла — идеальная пара. Я мысленно поднимаю бокал шампанского: "Простите и забудьте, Ваши Высочества. И удачи вам обоим".
Выйдя из автобуса, я захожу в театр с черного хода. Я с трудом натягиваю рабочую форму, которая мне ужасно мала. Завтра же сяду на диету. Эти слова, признаться, были моей мантрой почти всю жизнь. Вестибюль постепенно заполняют люди, пришедшие посмотреть "Ромео и Джульетту". Мне приходится много работать, но что еще делать девушке без денег и профессии, но с долгами, сравнимыми с долгами стран третьего мира? К чему может подготовить жизнь во дворце?
Хорошо одетая пара пристально глядит на меня. Возможно, я где-то с ними встречалась, но не уверена. Так много людей, так много событий, так много времени. Я протягиваю ванильное мороженое вежливому туристу, делая вид, будто не замечаю их взгляда. Они заговаривают и мотают головами. Я слышу каждое слово — наверное, в прошлой жизни я была летучей мышью. — Не может быть, — шепчет он. — Хотя сходство поразительное. Я был готов поклясться, что это... Как же ее зовут? Помнишь, секретарь принца Чарльза.
— Не говори глупостей, — отвечает его спутница. — Она же не станет продавать здесь мороженое.
Идея кажется им настолько нелепой, что смех не утихает до тех пор, пока они не входят в зал. Но мужчина оборачивается и снова пристально смотрит на меня, все еще сомневаясь. На моем лице выражение полного безразличия — этому я научилась в королевском дворце. Подумать только, раньше после такого я убегала в туалет и плакала. Пожалуй, завтра я надену Королевский Викторианский орден, и они точно будут знать, что это я.
Представление начинается. Я тихо проскальзываю в зал и в сотый раз смотрю прекрасный, удивительный и волнующий балет о самой трагической истории любви. И я забываю все свои горести.
Вечером я возвращаюсь домой, в свою студию в Южном Кенсингтоне, и вношу последние правки в свои мемуары. Voila! Я закончила. Теперь можно идти к издателям.
Перед вами очень личная и волнующая история о двенадцати с половиной годах на службе Ее Величества. Я постаралась говорить только правду, и, перечитывая некоторые страницы, я невольно краснею. Но если ты не готов быть совершенно искренним, то стоит ли вообще заговаривать?
Естественно, я изменила некоторые имена, чтобы не ставить своих друзей и бывших коллег в затруднительное положение. Остальные персонажи вымышлены, и, как попросили подчеркнуть юристы, любое совпадение с реальными людьми случайно. В тексте будет видно, где я использовала псевдонимы. А те, чьи настоящие имена я упомянула, надеюсь, не будут на меня в обиде. Например, большинство моих бывших любовников. Я по-прежнему восхищаюсь моим бывшим работодателем принцем Чарльзом, и все прово кационные сообщения в прессе не имеют никаких оснований, между нами не было ничего такого (вы прекрасно понимаете, о чем я). Я также должна забыть о том, что произошло между мной и Камиллой. Какой бы она ни была, она верная и любящая женщина, которая станет идеальной опорой умному человеку с тонкой натурой, который действует из лучших побуждений, — будущему королю.
Итак, зачем я все это пишу? Во-первых, я хочу заработать немного денег, в которых так нуждаюсь. Разве это грех? Во-вторых, я надеюсь, что история моего более чем двенадцатилетнего пребывания при королевской семье придется вам по душе. Лично мне она пришлась весьма по душе, вы в этом убедитесь...