Книга очередного нобелевского лауреата по литературе из Германии, более урожайной на людей данной категории, чем Россия в последние десятилетия , к сожалению... Книга о страданиях узника советского лагеря, интернированного из Румынии по приказу Сталина - только потому, что он немец (как и многих других). Тема не нова для русского читателя, как уже было замечено. Но здесь интересен именно язык - по-настоящему поэтический, акцентирующий внимание на деталях, обыгрывающий подчас гротескные звуковые и смысловые сочетания слов из лагерного быта. Так появляются "сердцелопата" и "ангел голода". Трудно судить, насколько удачны эти находки переводчика - без оригинала. Но чувствуется, как тяжело было переводить этот поэтический текст. Поэтому и читается он тяжело, как-то вязко, на совершенно ином языке. Герой пытается спастись от кошмара действительности за словесными образами, и так создает свой мир языка, в котором есть место тому, что отказывается принять разум, ведь лагерная действительность всегда за гранью рационального. Книга полезна тем, что открывает неизвестную страницу страданий и унижений немцев, оказавшихся в лагере. Но кроме с трудом распознаваемого за стараниями перевода поэтического языка она мало чем может дополнить картину шаламовского ада воочию. Скрыть

Европейцы много писали о том, что такое нацистские лагеря. Я вспоминаю прежде всего роман Имре Кертеса (тоже нобелевского лауреата) "Без судьбы".
О советские лагерях европейцы особо не писали. Да и у нас, по большому счету, кто назовет более двух писателей - Солженицына и Шаламова?
А гадость и жестокость - она в нацистском и советском лагерях одинакова. Там никогда не сидели те, кто действительно виновен. На взгляд любой системы, человек ничтожен и его жизнь ничего не стоит. Но это ладно. Его жизнь ничего не стоит и для его близких: если бог просит жертвы, авраам готов ее принести.
Это сильный роман. Его язык - образный, поэтому, с одной стороны, читать тяжело, а с другой - испытываешь сильные эмоции.
Обложка твердая, бумага белая чуть в серость, шрифт временами едва заметно размыт. Скрыть