Илья Михайлович Картавцов (1895-1971) — один из тех русских интеллигентов, кто не смог состояться, как личность, и был лишен возможности заниматься творчеством, родившись не там и не тогда.
Появившись на свет в старинной дворянской семье, он провел детство в имении в Тульской губернии. С детства увлекался историей, занимался прошлым своего рода. Это определило его будущие занятия: еще до Первой мировой он начал работать в Тульской губернской архивной комиссии, понемногу печатался. С началом войны был призван в армию, стал офицером, поручиком. Будучи монархических убеждений, революцию не поддержал, но и к белым не примкнул. Гражданскую войну провел в деревне, работал и сторожем, и учителем. Пережил гибель родительского гнезда — усадьба родителей была разграблена и сожжена крестьянами, погибли его родственники, в том числе младшая сестра.
В 1923 г. перебрался в Москву, где устроился в Книжной палате, вступил в Общество изучения русской усадьбы (ОИРУ). 20-е гг. и сделали его тем, кем он оставался до конца жизни — библиографом, краеведом, библиофилом. Это сфера оказалась той нишей, которую до поры до времени большевики позволяли занимать таким как Картавцев (разныи недобитым «бывшим») и не особенно трогали их. Илья Михайлович тихо занимался историей родной Тульщины (с правильного, так сказать, ракурса, выпустив книгу о декабристах-туляках), читал то, что пишут другие краеведы, и писал об этом. У Картавцева вышла пара книжек, жена родила ему трех детей, всё было нормально, хотя жили бедновато. Но наступил «год великого перелома», власти стали подчищать остатки вольномыслия, краеведы и прочие недоперековавшиеся оказались лишними в деле строительства социализма, и в 1929 г. Илья Михайлович отправился в ссылку, которую отбывал три положенных ему еще вполне вегетарианской властью года в Вельске (Архангельская обл.), работая водоливом на барже. Вернувшись, он почти сразу же был вновь арестован и в 33 г. осужден как участник «контрреволюционной диверсионно-шпионской сети на ж/д транспорте» (жил в небольшом городке при станции) на восемь лет. Где-то в это время от него отказалась жена, семью он потерял и новой более не заводил. Попал в знаменитый Карлаг, где, к счастью, был избавлен от тяжелых работ, трудясь то биологом, то метеорологом, в общем, спасся. Освободили его только в 45 г., уезжать было, видно, некуда (да и опасно — потом таких, как он, повторников, отправляли из европейской России в вечную ссылку, а его обошло), поэтому до реабилитации в 57 г. жил в Республики Коми, работая завхозом. Вернувшись в Москву, поселился с сестрой, вместе с которой принадлежал к малоизвестной общине «непоминающих» из числа тех православных, что не признали патриарха Сергия. Один из знавших тогда Картавцева описывал его так: «Это был резкий человек, чеканивший фразы. У него был орлиный горбатый нос, прекрасная борода и лысоватый блестящий мраморный лоб. Он был очень строг, красноречив и ненавидел большевиков беспредельно, не считал их людьми и был плохого мнения о русском простонародье, которое очень хорошо знал по лагерям».
До конца жизни продолжал заниматься библиографией и краеведением, но печатался редко и периферийных изданиях. Умер незаметно и память о нем, как его дела, рассеялись бы навсегда, но его спасло то, что он познакомился с молодым поколением краеведов, один из которых, А.В. Маштафаров, вывез и спас его архив. Вмесмте с другим краеведом, Г.Д. Злочевским, они и подготовили данное издание.
Оно отражает малоизвестную часть творческого наследия Ильи Михайловича Картавцова и содержит различные мемуары и часть литературного и эпистолярного наследия автора. Открывает книгу очерк жизни и творчества автора, написанный его биографом Г.Д.?Злочевским. Далее представлены воспоминания старшей сестры о И.М.?Картавцове.
Очень лирично написаны и с большим интересом читаются сохранившиеся главы воспоминаний автора о Выковке — родовой усадьбе в Тульской губернии. Они написаны прекрасным языком и полностью публикуются впервые. Это лучшая часть книги, рассказывающая о детстве, проведенном в поместье у бабушки с дедушкой: обеды, варка варенья, прогулки в саду, охота. К ним примыкает своеобразное эссе «Тютчев и Фет как учители жизни», и небольшие воспоминания о русских литераторах, с которыми И.?М.?Картавцов был лично знаком в 1920-х гг.,?— В.А.?Гиляровском, М.Ф.?Достоевском, И.Н.?Потапенко, А.С.?Новикове-Прибое и В.В.?Вересаеве. Завершают издание письма Картавцева 1960-70-х гг. краеведу В.М. Рудневу (пожалуй, наимеее интересная часть публикации).
Книга содержит подробные комментарии и немало уникальных иллюстраций из семейного архива, так же, как и большинство текстов, публикуемых впервые.
Жаль, что не все из написанного Картавцевым мемуарного характера (и явно сохранившегося) было напечатано в этом сборнике. Интересно, оставил ли он какие-либо воспоминания о своей лагерной жизни, и сохранились ли они? Очень жаль, если нет…
Тираж этой небольшой, но любопытной и хорошо оформленной книги 500 экз. Рекомендую ее всем интересующимся историей нашей страны в начале 20 в.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть