Труды Арона Гуревича я отношу к дарам отечественной медиевистики. Да что там медиевистики! Его взгляд на историю,
в целом, даже по прошествии многих лет - чистая и свежая волна, смывающая слои огрубевших стереотипов.

Многих прекрасных историков медиевистов породила Европа (в особенности любимых мною выходцев из школы «Анналов», вдохновителей Гуревича), но условия, в которых приходилось работать советским историкам несопоставимы с условиями заграничных коллег.
Период учебной и научной деятельности Гуревича - это постоянная борьба, тревоги, запреты, ограниченность материала, осуждающие взгляды и предательство коллег.
В книге собраны статьи разных лет, в которых цельно и органично сочетаются исторические исследования с исповедью советского историка, культуролога и человека, который, находясь в жестокой и неприятной реальности «совка» не оставил выбранного пути, отстаивал своё мнение, оставаясь «неудобным» своему времени и месту.

В книге упоминаются работы Бахтина, любопытный труд Дарнтона, где анализируется случай избиения кошек парижскими печатниками во Франции XVIII века, работы Люсьена Февра, Марка Блока и тд.
Интересные мысли в статье, которую он посвятил Жаку Ле Гоффу о понятии «персона», о личности человека в средневековой Европе, в которой он вспоминает труды Абеляра, Сугерия, Аврелия Августина и мою любимую «Исповедь».
Такой глубокий и обширный культурно- антропологический взгляд Гуревича на изучение истории, это ровно то, чего мне очень не хватало в школе.. Скрыть