Уважаемая рецензентка «Северная», отругавши издателей сего тома, к сожалению, ничего по существу данной книги не сказала (а что скажешь, если ты ее не читал), даже не предложила задавшему справедливый вопрос КарликНосу скана оглавления подаренной мужу книги. Попробую внести свою лепту в развернувшееся обсуждение, стараясь быть более конкретным.
Н.С. Лесков, замечательный стилист, пытливый описатель русской жизни, пристрастный свидетель многих ее страниц, он сильно пострадал за высказанные вслух сомнения в правильности предложенного либералами и революционерами пути для России (романы «Некуда» и «На ножах»), равно как и от консерваторов (вроде Победоносцева), не одобрявших излишних рассуждений на государственные темы, смущавших народные умы.
Как результат, современников, готовых поделиться своими воспоминаниями об авторе «Очарованного странника», «Левшы», «Леди Макбет Мценского уезда», «Соборян» и других выдающихся произведений русской литературы второй половины 19 в., человека сложной судьбы и тяжелого характера, оказалось не так уж и немного.
Заслугой составителей этого сборника (их много, см. скан стр. 4)) стало тщательное выявление всех известных публикаций (преимущественно в дореволюционной прессе) о Лескове лично знавших его людей (мелким шрифтом) и подробное комментирование их текстов (еще более мелким шрифтом), сведенных под одну обложку. Спасибо издательству НЛО за выпуск этого издания, явно не ориентированного на широкого читателя (в том числе и благодаря мелкому шрифту), Лескова явно не читающего.
Хорошо видно, что Лесков шел не в ногу с русским обществом, за что в 1860-70-е гг. его немилосердно (и чаще несправедливо) ругали всякие большие и маленькие литературные фигуры, а еще больше «либералы» и «нигилисты», а в 1880-е гг. — «охранители». Не любя ни тех, ни других, Лесков искал и нашел свой путь и свой стиль в литературе, за что его ценили и ценят, хотя мало читают (особенно мелким шрифтом) и еще меньше знают (за пределами «Левши»). Как писала одна из мемуаристок, «несмотря на свой большой талант, для толпы он не был кумиром», а вот врагов у Лескова было много. Поэтому в Лескове, как в зеркале, отразились многие проблемы 1860-90-х гг., и вспоминавшие о нем нередко оценивали не только его, но и то, о чем он писал.
Интересно, что составители предложили нам не только воспоминания о самом Лескове, но и извлечения из воспоминаний, где Лесков был лишь одним из персонажей. Немалая часть таких текстов благополучно забыта или похоронена в немногих отечественных библиотеках, откуда их извлекли составители этого сборника.
Не все воспоминания интересны и ценны, в некоторых авторы, немного знавшие Лескова, наполняют свои тексты общими рассуждениями. Много мелких, на одну-две страницы заметок в виде некрологов.
В начале тома идет обстоятельная вводная статья А. Ранчина, но слишком академическая, больше посвященная стилю и философии Лескова, нежели его жизни и творчеству. Детальные комментарии (на 165 стр.!) и именной указатель делают этот труд помощником всем изучающим этот период истории русской литературы. Иллюстраций нет, кроме цветной репродукции портрета Лескова кисти Серова в начале книги.
Не знаю, кто является целевой аудиторией этого качественного (но злоупотребившего мелким шрифтом) издания, наверное, литературоведы, но им я очень советую познакомиться с этой совсем не «халтурой», пока она еще есть в продаже.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть