"Очарованный странник" вызвал у меня противоречивые эмоции. Невероятные похождения монаха до самого конца заставляют думать - выдумал ли он всё это, или ему выпала такая судьба, что не каждому даже треть его приключений достанется? А если врёт, то как же красиво это делает, и будто сам наслаждается своим завиранием, что даже сам верить начинает! А что за чудесные рисунки к этому произведению подобраны издательством!
С историей Левши, кажется, все русские люди знакомы с самого детства, и всё же я открыл для себя много нового. Тут вам и описание политического мышления того времени, и дипломатические тонкости, и гордость за своё, родное... Очень красочные, немного лубочного вида рисунки Кузьмина как нельзя лучше дополняют текст. Получил огромное наслаждение от чтения. Отдельно хочется сказать о самой книге. Она на удивление лёгкая, даже в одной руке держать не тяжело - читал в основном в метро, никакого дискомфорта не испытал. Ну, впрочем, это ко всем книгам серии, которые у меня есть, относится, просто не все читались в метро. Скрыть

"В советскую эпоху Лесков был автором, привлекавшим, кажется, изо всех классиков преимущественное внимание художников. Его иллюстрировали Кустодиев, Добужинский, Митрохин, Павлинов, Купреянов и многие другие.

Лескова я читал и чтил давно, но мое касательство к нему как иллюстратора началось рисунком к «Очарованномк страннику» в однотомнике Гослитиздата (1945). К давно задуманным эскизам для «Левши» я приступил исподволь, втихомолку, никому из посторонних не показывал сделанного. Когда было все решено до деталей, я рискнул показать макет «Левши» в издательстве, где он всем понравился. Я возил эскизы в Ленинград показывать А.Н.Лескову. Он воспринял их с горячей заинтересованностью. Иногда ему приходилось разрешать мои недоумения, возникавшие в процессе работы.

– Как, по-вашему, запряжены кони в коляску Платова – тройкой или цугом?
– Разумеется, тройкой.
– А как же в тексте: «И ямщик и форейтор на месте?». Какие же на тройке форейторы?
– Верно, форейтор!.. Ну, это, знаете, у самого внимательного автора случается обмолвка! Вот смотрите, – издание «Левши» с рисунками Н.Н.Каразина, оно вышло при жизни Н.С.Лескова, – Платов на тройке!

С благословения Андрея Николаевича и я изобразил тройку, а то «форейтор» в тексте стоял мне поперек дороги и как-то связывал руки.

Во время одного из посещений я забыл у него свой рисунок с портретом Николая Первого. Он переслал мне его в Москву при письме: «Когда Вы ушли, вечерком усмотрел большой лист и в нем «чертову куклу» и два складных листа изрядной бумаги... За эти дни я вволю всмотрелся в даваемый Вами образ и убедился в его верности и впечатляемости. Я его живо представляю при каждом воспоминании о нем. Значит – внедряется и живет в зрительной памяти. Это именно то «воображение», о котором Лесков говорит в «Тупейном» и которое тогда тщились воплощать все «особы», и превыше всего это достигалось Палкиным» (из письма от 17 мая 1953 года).

А.Н.Лесков писал мне: «Глубокое, от сердца благодарение Вам за Ваше неустанное стремление помочь нашему читателю зрительно вспомнить образы великого мастера слова».
Но случается, что и квалифицированный читатель находит в иллюстрациях нечто такое, что раскрывает ему содержание книги с новой стороны. К.И.Чуковский писал мне по поводу «Левши»: «Вы обнажили ее [книги] главную тему: насилие, совершаемое мерзавцами, тупицами и хамами, над талантом, над интеллектом, над Гением. Как топчут великих людей сапожищами...» Такое признание – высшая награда иллюстратору.

Рисунки к сказу Н.Лескова «Левша» я делал более четырех лет и в процессе работы буквально каждый рисунок обдумывал и переделывал десятки раз, о чем свидетельствуют горы эскизов, которые у меня сохранились. Скажу также об общем стиле иллюстраций – он, разумеется, диктовался самим складом данного литературного произведения. Это не достоверная хроника, а род сказки, легенды, со всякими умышленными несообразностями, вроде того, например: в Лондон Левша едет сухим путем, а обратно через «Твердиземное море» и т.п. Отсюда и стиль рисунков, близких к стилю старинных русских картинок.

...относительно внешнего облика Левши. У писателя он рисуется симпатичным, скромным, но знающим себе цену мастером, с чувством собственного достоинства. Нужно ли его изображать непременно косоглазым? «Косой Левша» – это, может быть, всего-навсего прозвище. Если подчеркнуть косоглазие Левши, то получится уродливый облик с жуликоватым, бегающим взглядом («Бог шельму метит»). Поэтому, чтобы сохранить симпатичный облик Левши, мне пришлось отказаться от подчеркивания косоглазия.

Что же касается до его прически, то дьячковские косицы выросли у него во время спешной работы – стричься ему было недосуг. Должен ли он быть более драным и неприбранным? Как-никак он ведь является перед очи строгого начальства, надевает свой праздничный кафтан и старается, чтобы все было форменно.

Некоторые находят, что изба у Левши выглядит хоромами. Известно исторически, что в наших лесных губерниях деревянный сруб был самым дешевым видам жилья и рубились они чаще всего на лесных складах по стандарту. Обычный сруб был в три окошка, соломенная крыша не типична для центральных губерний. О ставнях на окнах говорит сам автор".

Н.Кузьмин, "Художник и книга", 1985 год


Замечательное издание. Печать очень чёткая. Даже в малом формате отлично просматриваются и графика, и акварель. Бумага белая, не просвечивает. Шрифт комфортный. Скрыть