О Николае Федоровиче Дубровине (1837-1904) я уже как-то писал, поэтому повторяться не буду. Известный дореволюционный историк, вполне провластный, но при этом сам по себе. Писал на разные темы – это и военная история, и околовоенная, скажем так. Например, восстание (тогда говорили «мятеж») Е. Пугачева. Государственная позиция была одна: злостный бунтовщик, ставший во главе всякого сброда. Причинами особенно не интересовались – в этом отношении еще Пушкин сформулировал в свое время – «Русский бунт, БЕССМЫСЛЕННЫЙ и беспощадный». А раз смысла нет, то чего его и искать. Пушкин-то, надо сказать, искал, но осторожно, не всё пропустили бы. Через полвека после него можно было сказать гораздо больше, что Н.Ф. Дубровин и сделал.
Повторять школьные азы «третьей крестьянской войны», как говорили историки-марксисты (Болотников-Разин-Пугачев), не буду. Это хорошо написанная и вполне, на мой взгляд, объективная книга говорит сама за себя. Конечно, надо учитывать обстоятельства - многого ждать от ген.-лейтенанта и кавалера ордена Белого орла было бы нельзя.
Автор ясно показывает, что раздоры на Яике начались еще в середине 1760-х гг. из-за коррупции местных властей – казачьих старшин, самовольно распоряжавшихся казачьей казной, бравших взятки, назначавших на выгодные должности своих людей, не плативших казакам положенного жалованья и всячески утеснявших их. Несколько попыток центральных властей (включая Екатерину II) разобраться в этом не принесли успеха – присланных из столицы чиновников подкупали или оговаривали, а принятые в пользу казаков решения игнорировались. Все это затянулось на несколько лет без каких-либо подвижек.
Н.Ф. Дубровин подчеркивает, что в восстании во многом вина властей – интересно, что императрица отнюдь не давила на казаков и готова была выслушать их и пойти на уступки, в отличие от Военной коллегии во главе с графом Чернышевым, занявшей жесткую позицию и отвечавшей на все обращения казаков только силою. В конечном итоге последние восстали и уничтожили очередную комиссию, присланную из СПб. В ответ из Оренбурга пришла военная партия, разбившая мятежников и начавшая следствие.
В это же время (лето 1772 г.) прошел по степям слух о появлении «чудом спасшегося» государя Петра III. Этому сюжету посвящена отдельная глава монографии. Пугачев же появляется только в главе 5.
Очень любопытно было читать о том, как Пугачев объявил себя императором (и хотел, и робел), и как к этому отнеслись казаки (готовы были признать и пойти за ним, но опасались репрессий). Эдакие сложные танцы с разными па – два шага вперед, один назад, поворот, поклон, вновь сближение… Кому-то Пугачев даже открылся, что он самозванец, но это казаков не остановило – многие надеялись подняться благодаря ему наверх, создать свое казацкое «царство», для «народной пользы». В конечном итоге казаки поддержали Пугачева, потому что тот обещал улучшить их жизнь, даруя им «крест, бороду, землю и вольность».
Интересно, что власти в столице более серьезно отнеслись к мятежу, нежели на местах – в Оренбурге губернатор отказался от присланной ему военной помощи (потом очень жалел). В целом же вся власть оказалась совершенно не готова к выпавшему испытанию: ни крепостей, ни солдат, ни оружия (в Казани было годных к использованию 143 ружья и 200 пистолетов). Понятно, что шла затянувшаяся война с турками, но всё же…
В работе над монографией Дубровин впервые использовал большое количество архивных материалов из собрания Секретной следственной комиссии Тайной экспедиции Сената, ранее засекреченных и недоступных для исследователей, а также документы других государственных и военных архивов Российской империи. Он внимательно изучил эти документы и критически их проанализировал. Дубровин цитирует много документов, порой целыми страницами, еще больше пересказывает. Отмечу, что местами рассказ идет в классическом описательном жанре, но довольно часто, особенно там, где имеет место, судя по всему, пересказ документов, автор переключается на полубеллетристическую форму (разговоры казаков и проч.). По стилю изложения и доступности этот текст вполне подойдет широкому и любопытному читателю.
Но в этом тексте практически нет экономики, внутренней и внешней политики (что не обязательно плохо), но много психологии и человеческих отношений, чего так не хватало раньше в советских книгах не только о Пугачеве, но и вообще (а новых так и не появилось). Однако здесь возник, на мой взгляд, перебор. Много рассказывается о положении башкир на Урале (свыше 20 стр.) – с середины 16 до середины 18 в. Отдельная глава посвящена воспитанию и образованию при Екатерине II, еще одна - развлечениям верхов (30 стр.). Другая глава (на 20 стр.) повествует о беззакониях властей и дворян, третья – о положении крепостных крестьян (которых почти не было на Урале), четвертая – духовенству (!). Всё это совершенно избыточно. Возможно, автору таким образом надо было оправдать свой вывод об обоснованности пугачевского восстания. Собственно о восстании говорится лишь на последних 200 страницах.
Тираж 1000 экз. Чуть увеличенный формат. Иллюстраций нет, карты тоже. Ни введения, ни примечаний. Дешевый голяк. Взяли трехтомник, вышедший в СПб в 1884 г. (пишу это, потому что в данном издании даже год выпуска не указан), перепаковали его, и пустили в свет доход жадному «Центрполигафу» приносить… Даже карту не удосужились перенести, которая в первом томе оригинального издания была.
Рекомендую эту обстоятельную и содержательно не сильно устаревшую работу всем интересующимся историей нашей страны в один из переломных ее моментов.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть