Как рассказала автор книги "Лесков. Прозёванный гений" Майя Кучерская на одной из творческих встреч (см. ссылку по теме), эта книга - "не совсем биография". В предисловии к изданию она поясняет, что в книге соединились две её авторских стороны - филолога и писателя: в тексте много реконструкций, основанных на исторических документах. "Особенно последовательно события и факты реконструируются в начале книги, описывающей то время, когда Лесков для потомков нем. Первое его сохранившееся письмо датировано декабрём 1859 года, когда автору было без малого 29 лет, до этого - ни слова, ни звука!" - пишет автор в предисловии. Майя Кучерская - профессор факультета филологии ВШЭ, кандидат филологических наук, над этой книгой она проработала более десяти лет. И вот перед нами удивительное произведение: настоящий научный труд, глубокое исследование биографии Лескова - и сочинение о его жизни. В итоге получилось со-чинение материалов, отрезков, фактов из жизни писателя в единое живое полотно повествования. Издание иллюстрировано двумя вклейками фотографий, в конце книги - свод примечаний, основные даты жизни писателя, библиография, указатель имён. Скрыть

Определение "прозёванный гений" заимствовано из посвященного Лескову стихотворения Игоря Северянина "На закате" (1928), его текст полностью см. на фото задней обложки.
Отрывок из авторского "Предисловия":
"Напоследок о том, как написана эта книга.
Я люблю сочинять художественные тексты: придумывать несуществующих мужчин и женщин, детей и бабушек, их встречи, сны, разговоры, озарения, а заодно рассказывать о том, как светится только что вылупившийся из почки лист в луче апрельского солнца, как трещит крыльями юная стрекоза над заросшим кувшинками прудом. В равной степени я люблю искать реалии, литературные и жизненные, которые легли в основу того или иного художественного произведения, выяснять, как эпиграф соотнесен с замыслом текста и кто тот забытый автор, чье сочинение послужило основой... словом, заниматься филологией, комментированием и историей литературы. Люблю тишь библиотек, гору ветхих журналов на столе с внезапным инскриптом, приютившимся между лиловой библиотечной печатью и экслибрисом; особенный запах старых книг, рассыпающуюся брошюру, принесенную в картонной коробочке, обвитой волосатым шнурком, которую так интересно разглядывать и нюхать под железной зеленой лампой.
Работая над книгой, которую читатель держит в руках, я решила не снимать очевидного противоречия, не переключать в себе филолога на писателя и наоборот.
В конце концов мой герой тоже соединял в себе и писателя, и публициста, и исследователя; сложись его судьба иначе, он мог бы стать серьезным ученым. Поэтому в этой книге немало ссылок, в том числе на архивные документы (многие обнаружены и упомянуты впервые), и литературоведческих соображений. Отсутствие ссылок - сигнал читателю: перед ним реконструкция, основанная на мемуарах, документах, текстах Лескова. Особенно последовательно события и факты реконструируются в начале книги, описывающей то время, когда Лесков для потомков нем. Первое его сохранившееся письмо датировано декабрем 1859 года, когда автору было без малого 29 лет; до этого - ни слова, ни звука! Остается восстанавливать, как все было в эпоху его безмолвия, по его поздним скупым свидетельствам и сторонним документам, вооружаясь здравым смыслом, а иногда фантазией. Едва мы вступаем во времена, когда Лесков, наконец, заговорил, вольных догадок в этой книге заметно убавляется, зато разборов лесковских сочинений прибывает. Слова писателя суть дело его.
Надеюсь, что переключение из одного регистра в другой не потребует серьезных усилий. Впрочем, на читателя, вовсе не готового к ним, я и не рассчитываю.

[...] А теперь увяжем покрепче узлы, бросим в ноги холщовый мешок с провизией, усядемся поудобнее в легкую бричку. Вперед, за нашим героем!
Он немало времени провел в пути, многих своих персонажей сделал странниками, путниками дурных русских дорог. Несколько его сочинений - один из первых очерков "В тарантасе", роман "Некуда", повести "Смех и горе", "Очарованный странник", рассказ "Отборное зерно", очерк о Гоголе "Путимец" - открываются дорожными сценами. Его герои вообще часто перемещаются по белу свету, все они - путимцы, которые ищут правду.
Вот и писателем Лесков стал, кажется, в дороге: его литературная карьера началась с путевых писем, полных сценок, который он подглядел, историй, которые подслушал.
В путь!" Скрыть