Сейчас появилось много молодых историков, которые утверждают, что не так страшен был Бирон, как его малюют. Лично я разделяю это мнение, не всё в его политике было так ужасно и зловеще, как нам говорили в школе.
Но автор данной книги придерживается традиционной точки зрения. Он не скупиться на отрицательные эпитеты, лишь только речь заходит о Бироне: "Отвратительная бычья рожа Бирона была краснее всех".
Однако произведение художественное и поэтому простительно, что Бирон здесь ярко...
Дальше
Сейчас появилось много молодых историков, которые утверждают, что не так страшен был Бирон, как его малюют. Лично я разделяю это мнение, не всё в его политике было так ужасно и зловеще, как нам говорили в школе.
Но автор данной книги придерживается традиционной точки зрения. Он не скупиться на отрицательные эпитеты, лишь только речь заходит о Бироне: "Отвратительная бычья рожа Бирона была краснее всех".
Однако произведение художественное и поэтому простительно, что Бирон здесь ярко выраженный негодяй и главный злодей, к тому же писалось это в XIX веке, тогда все правители, особенно иностранцы, считались плохими.
В целом написано интересно.
Из минусов - газетная бумага, мелковатый шрифт, через чур романтичный язык, мерзавец здесь пыхтит и багровеет, а герой-любовник пылает благородным гневом.
Скрыть
Но автор данной книги придерживается традиционной точки зрения. Он не скупиться на отрицательные эпитеты, лишь только речь заходит о Бироне: "Отвратительная бычья рожа Бирона была краснее всех".
Однако произведение художественное и поэтому простительно, что Бирон здесь ярко... Дальше
Но автор данной книги придерживается традиционной точки зрения. Он не скупиться на отрицательные эпитеты, лишь только речь заходит о Бироне: "Отвратительная бычья рожа Бирона была краснее всех".
Однако произведение художественное и поэтому простительно, что Бирон здесь ярко выраженный негодяй и главный злодей, к тому же писалось это в XIX веке, тогда все правители, особенно иностранцы, считались плохими.
В целом написано интересно.
Из минусов - газетная бумага, мелковатый шрифт, через чур романтичный язык, мерзавец здесь пыхтит и багровеет, а герой-любовник пылает благородным гневом. Скрыть