Исследователи Дмитрий Жуков и Иван Ковтун специализируются на истории коллаборационизма во время Великой Отечественной войны.
Безусловно, нацистская антисемитская пропаганда в годы войны легла на подготовленную почву. Архивы показывают, что взаимные межэтнические стереотипы базировались как на традиционных представлениях, сложившихся на протяжении длительного периода совместного существования, так и на критериях, которые сформировались уже после революции. В дореволюционные годы многие традиционные предрассудки — религиозные, этнические и социальные — усиливались под влиянием враждебной евреям царской бюрократии и близких к ней консервативных кругов, в том числе части интеллигенции. Новые межэтнические стереотипы явились в значительной мере результатом быстрого социального продвижения евреев, что стало возможным благодаря эмансипации, дарованной революцией 1917 года. Принцип этнического равенства был полностью принят большевиками, и его реализация легла в межвоенные годы в основу советской национальной политики.
Вместе с тем традиционные предрассудки в отношении евреев никуда не исчезли. Например, советская антирелигиозная политика способствовала росту антиеврейских настроений. Население было уверено, что в предвзятом отношении властей к религии и в религиозных преследованиях особую роль играли евреи. Эта уверенность, зародившись в период изъятия церковных ценностей в начале 1920-х годов, вновь дала о себе знать в ходе кампании закрытия культовых зданий в 1929 году.
Никуда не исчезло понимание «паразитического образа жизни» евреев, процветающих за счёт остального населения. Борьба с внутрипартийной оппозицией, в которой видные места занимали евреи (Троцкий, Зиновьев, Каменев и др.), также усиливала межэтническую напряженность. Дискредитация оппозиционеров в прессе воспринималась как освобождение от евреев. Зафиксировано немало случаев взаимного оскорбления и насилия, получивших распространение в повседневной жизни. Враждебность на этнической почве встречалась во всех слоях общества, как в городе, так и в деревне, в том числе среди членов партии и комсомола.
Изменение национальной доктрины в середине 1930-х годах — замена интернационалистической концепции экспорта революции на «советско-патриотическую» — повлияло на подход властей к проблеме межнациональных отношений. С 1935 года антисемитизм фактически перестал упоминаться в советской печати как фактор жизни евреев в СССР. После начала переговоров с Германией в мае 1939 года, подписания пакта Молотова-Риббентропа и вторжения немецких и советских войск на территорию Польши тема антисемитизма фактически исчезла со страниц советской прессы.
В реальной жизни, однако, антиеврейские проявления продолжали существовать, и случаи, квалифицировавшиеся местными властями как антисемитизм, были не столь уж редки. Неудивительно, что с началом оккупации, затаённые до времени предубеждения против евреев, уверенность в существовании «еврейского засилья» приобрели открытые и достаточно массовые формы. Скрыть