Александр Вениаминович Храбровицкий (1912-1989) – человек, широко известный скорее в узких кругах, а именно, среди отечественных литературоведов как исследователь творчества В.Г. Короленко, писатель и краевед. При жизни его творчество было ограничено, в том числе и цензурными рамками, после смерти оно одновременно стало и менее известно (все же Короленко, Герценом и прочими «революционными демократами» интересуются сегодня не в пример меньше), и более известно. Последнее связано, прежде всего, с выходом в свет его воспоминаний.
Родом из интеллигентной семьи, он в детстве перебрался из северной столицы в Москву, где в 1930 г. закончил педтехникум по специальности «библиотекарское дело». В 1930-е гг. работал в редакциях различных московских газет, но в 1939 г. был вынужден был переехать в Пензу, как из-за неустроенности жизни в Москве, так и из-за возможных репрессий. В Пензе работал в областной газете до начала 1950-х гг. Именно тогда он показал себя способным краеведом. Во время войны неоднократно пытался уйти добровольцем на фронт, но его не брали по причине плохого зрения. Уже там и тогда стал серьезно заниматься В.Г. Короленко, превратившись со временем в одного из крупнейших знатоков его творчества и жизни.
Вернувшись в Москву в 1951 г., познакомился с внучкой последнего, вскоре ставшей его женой, соратницей в изучении наследия ее деда.
Будучи человеком искренним и прямолинейным (или, по другому выражаясь, человеком неуживчивого нрава, нелюбимого начальством), не скрываясь, печатался за границей в эмигрантских изданиях, подписывал письма в поддержку правозащитников (и с осуждением тех или иных действий советских властей), активно помогал Солженицину в его работе над «Архипелагом ГУЛАГом», за что был лишен права работать с архивом Короленко и вообще практически печататься и выступать.
Дожив до перестройки, успел увидеть опубликованными (на родине и за рубежом) лучшие свои работы. Но не все. Лишь малая часть его воспоминаний появилась в разных журналах в конце1980- начале 2000-х гг. Основный их массив вышел в 2012 г. в издательстве НЛО.
К своему творчеству относился критично, не признавая за собой писательских способностей, да и литературоведом себя не считая. Был пристрастен и гневлив, видел в людях в основном плохое и запоминал это (не забывая записывать). Писал о себе так: «От … академических ученых я отличаюсь страстностью, ибо я не ученый по призванию, а публицист, ушедший в литературоведение, ввиду невозможности современной публицистики. Надо просвещать народ через историю. И каждому своему делу я должен радоваться, ибо делается оно вопреки». Известен был как человек честный, усидчивый и добросовестный, готовый помогать и большим, и малым. Но горе тем (особенно большим), кто забывал его поблагодарить! Здесь он был беспощаден к любым авторитетам (Чуковский, Федин и др.). И именно портреты разных знатных советских писателей в кавычках и без – одни из самых красочных в его мемуарных очерках, за что его так не любили и не любят их родственники и исследователи.
Искренне веря в строительство коммунистического общества, он верил и его вождям. Писал письма Сталину, верил в НКВД, но осведомителем быть отказался. Трусом не был – будучи вызванным в 1949 г. на допрос в МГБ. Далее было следующее: «Когда допрос был окончен, причем я в протоколе тщательно исправил орфографические ошибки и расставил знаки препинания» (с.56). Ему это сошло с рук (команды, наверное, не было соответствующей), но даже Солженицин не посмел бы сделать такое…
Живя в обстановке мрачной советской действительности – как в столице, так и в провинции - А.В. Храбровицкий пытался остаться порядочным человеком. Это было против системы, и система его жестоко преследовала. Как писал один из малоизвестных советских писателей, «Бытие определяет сознание. Сознание понимает это и сопротивляется». Вот Храбровицкий и сопротивлялся, и записывал, и в этом горькая прелесть его заметок, но жить рядом с ним было, наверное, непросто. Жестокая жизнь и жестокие (не всегда сознательно) люди превратили его в человека жесткого в оценках и поступках. Требовательный к себе и окружающим, он обижался и обижал других, но в бесчестности и беспринципности его упрекнуть нельзя.
Как всегда, качественное издание от НЛО – предисловие Анатолия Шикмана на 15 стр., его же комментарии на 40 стр., список работ Храбровицкого, именной указатель, вклейка с фото из домашнего архива. Сам текст распределился следующим образом: «Очерк моей жизни» (75 стр.), Дневник (40 стр.), «Встречи» (140 стр.).
Рекомендую это издание как еще один взгляд на историю нашей страны 1930 – 80-х гг. человеком умным, но не добрым, наблюдательным, но нетерпимым, сумевшим оставить свой, пусть и небольшой след в истории отечественной литературы.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть