Сборник «Однажды темной зимней ночью» – канонический образец викторианской мистической прозы, с той лишь разницей, что написан современными авторами. Тут присутствуют все атрибуты типичного готического рассказа: главные герои не от мира сего, жутко прекрасные (или жутко опасные) призраки, всеведущие старьевщики, любопытные горничные, колдовские обряды, необъяснимые природные явления и прочая мистическая эстетика. Особую кинематографичность сюжетам придают пространства, где разворачиваются основные события. Это заброшенные особняки, таинственные болота и отрезанные от внешнего мира фермы.

Книга насчитывает восемь рассказов, и каждый из них по-своему прекрасен (сколь и ужасен). Читать и погружаться в эту атмосферу – особое удовольствие! Даже и не подумаешь, что авторы наши современники, настолько точно им удалось передать ту самую диккенсовскую атмосферу (как, например, в «Доме с привидениями»). По накалу страстей ни один из рассказов не уступит киношному хоррору: каждый раз, когда дело доходит до шагов на лестнице, голосов из ниоткуда и движущихся предметов, сердце готово выпрыгнуть из груди.

Качество печати я оценила как высокое. Понравилось, что в книге есть закладка – маленький, но приятный бонус. В самих текстах опечаток не нашла. Порадовала работа переводчиков: всё очень складно и художественно. Оформление обложки соответствует рождественской тематике и превращает книгу в отличный подарок к новогодним праздникам. Очень рада, что я себе такой подарок уже сделала))

Несколько цитат:

«Он подходит к гробу, заглядывает внутрь. Трогает краешек погребального покрова, потом руки, уложенные ладонь к ладони в молитве, как у ребёнка. От рук исходит ледяной холод. Он наклоняется и целует покойницу в лоб, околдованный ее арктической красотой. Прикосновение к ее лбу заставляет его губы трепетать.
Дальше случается вот что: на кофейном столике трескается рамка с фотокарточкой, пламя свечей окрашивается голубым сиянием, комнату заполняет смех, ледяной и чистый, как капель ранней весной.
В ухе Пембла возникает медоточивый голос:
– Взгляни через свое приспособление.
Пембл бросается к фотокамере, путается в черной накидке, неуклюже теребит настройки фокуса, слабея от страха и томления».
(«Лили Уилт»)

«Бух, бух, бух.
Страх парализовал меня. А глухой звук повторился. Бух, бух, бух. Да это же шаги, кто-то топает наверху! Шаги тяжелые, мужские, и раздаются они с верхней площадки лестницы.
Пускай я понимала, что такое невозможно, но все же решила поначалу: «Это Лайль нашел нас. Он явился за нами, он здесь!»
И снова: бух, бух, бух. Я вскочила на ноги. Боже милосердный, если это не мой муж, тогда кто?! Кто-то – неизвестно кто – топал наверху, там, где мой маленький мальчик, а меня, его матери, рядом с ним нет. Я взбежала по лестнице с пледом через плечо, точно шотландский горец, но едва достигла верхней площадки, как сразу поняла, что там никого нет. Ведь присутствие другого человека поблизости от тебя всегда ощущаешь кожей. А я знала, что я здесь одна.
Такой дикий ужас обуял меня, что никакими словами не описать».
(«Обитатели дома Твейтов») Скрыть