Знакомство с любопытной книгой подарило мне издательство НЛО под новый год, за что я ему признателен.
Кроме издательства, ценность книги была предопределена составителем предисловия, комментариев и указателей - замечательным литературоведом А. И. Рейтблатом, чье имя уже является гарантией качества.
Автор попавших под обложку рассматриваемого двухтомника текстов – В. П. Бурнашев, малоизвестный литератор 1830-70-х гг., забытый уже при жизни, а после смерти ставший бледной фигурой на фоне ряда известных персонажей отечественной культуры николаевской эпохи.
В 1934 г. Ю. Г. Оксман подготовил издание нескольких мемуарных материалов В. П. Бурнашева о российских писателях и журналистах, но оно не вышло, прежде всего из политических соображений. Как результат, воспоминания Бурнашева почти не переиздавались и никогда не выходили отдельным изданием. Причина этого –репутация Бурнашева, за которым с 1870-х гг. закрепилась дурная слава фальсификатора, лгуна и мошенника.
Как пишет в своем предисловии к этому двухтомнику А. И. Рейтблат, за свою долгую (1810–1888) жизнь Бурнашеву пришлось служить на самых разных поприщах (в министерствах финансов, военном, государственных имуществ, внутренних дел и др.) и писать на разнообразные темы. Начинал, как журналист, печатавший широко читавшиеся статьи о русских предпринимателях и изобретателях из «народа». Потом стал детским писателем, автором художественных и, как бы мы сегодня сказали, научно-популярных книг. Кроме того, Бурнашев редактировал серьезные периодические издания по экономике и опубликовал немало книг на хозяйственные темы.
Мемуарному жанру Бурнашев посвятил себя в конце 1850-х гг., но фамилии его персонажей были изменены, а издания, где выходили его воспоминания, рассчитаны на мало образованную публику, поэтому прошли незаметными в литературной среде. Лишившись в конце 1860-х гг. работы и не имея достатка, он стал помогать писать воспоминания другим, а с ростом интереса к мемуарам в начале 1870-х гг. стал предлагать свои записки толстым журналам, специализировавшимся на истории («Русский архив», «Русская старина» и др.). Его труды заметили, с охотой печатали, рецензенты хвалили их.
Но вскоре зазвучала критика: в текстах Бурнашева были найдены многочисленные фактические ошибки, в его рассказах в одно месте находились люди, которые не могли там быть, а главное, Бурнашев был весьма нетактичен в отношении многих влиятельных в прошлом людей и их родственников. Одним из его ненавистников стал П. А. Вяземский, всего несколько раз упомянутый Бурнашевым, но показанный в непривлекательном свете. После этого началось то, что сегодня бы мы описали как «культуру отмены» - Бурнашева практически перестали печатать, сорвалась публикация его многотомных «Воспоминаний петербургского старожила». Он поступил на службу на два месяца в канцелярию III отделения, и, хотя там подрабатывали многие литераторы, только он оказался в числе изгоев, подвергшись настоящему общественному бойкоту. Пришлось вернуться к детской литературе и публикациям по с/х. Если бы не Н. С. Лесков, помогавший Бурнашеву, тот умер бы в полной нищете.
Труды Бурнашева полностью не известны и не описаны (многое пропало, выходило под псевдонимами), осталось много рукописей. Исследователи 20 в., заинтересованные в малейших новых данных об известных литераторах ? 19 в., неизбежно натыкались на воспоминания Бурнашева. Основательная проверка их показала, что хотя мелких промахов у него много, но ни в чем серьезном расхождений с другими мемуаристами у него нет, как нет и заведомо ложных сведений. Многие ошибки были вызваны дефектами памяти, отсутствием документальных материалов для проверки своих утверждений и особым подходом Бурнашева. Он, ничего не выдумывая, собирал и воспроизводил всевозможные, ходившие в его время слухи и анекдоты, чья недостоверность предъявлялась в качестве упрека ему, а не обществу, в котором они зародились. Кроме того, Бурнашев беллетризировал свои тексты, вводя в них сюжеты и объединяя события и людей вокруг какой-то темы (литературный вечер, встреча у писателя и т. п.), а также добавлял многословные речи и беседы, которые по определению точно запомнить нельзя (хотя он утверждал, что вёл дневник, на который полагался, сгоревший позже при пожаре). Ценность общественных и литературных слухов, которыми богаты очерки Бурнашева, стали признавать много позже, так что в этом он опередил свое время, когда сплетни не считали литературным фактом, а воспринимались как пятно на репутации человека, а распространителя их видели сознательным клеветником.
См. продолжение здесь https://www.labirint.ru/reviews/show/2630580/

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть