Чайна Мьевиль словно обладает подключением к тому самому неусыпному детскому воображению, только кодирует его на свой лад, добавляя такие неотъемлемые части жизни, как насилие, кровь, интриги, власть берущих жестоких, выживание и бюрократию. Его "Шрам" - это бездонный колодец переулков и улиц, даже если речь идет о море и небе. Его роман подобен пособию по разнородности народов, сочетающий в себе разговорник Вавилона и остатки дневников заядлого авантюриста после приступа меланхолии. Здесь религия, здесь деньги, здесь власть, техника, наука и магия сплетаются в единый комок отражения воды в том самом бездонном колодце. Переливы на осколках солнца так и манят заглянуть внутрь, так и манят опуститься чуть ниже. Только бы не упасть и не захлебнуться. И не только в воображении дело. Еще раз и еще, города имеют значение, они добавляют повествованию +100 к романтике, красоте, задумке и атмосфере. Плюс это всегда декорации, это всегда часть истории. И было то хорошо.

"Шрам" стоит все-таки читать уже после "Вокзала потерянных снов", чтобы хоть как-то быть в теме по картинке мира, множества рас и понимать, что почем и о каком городе тут идет речь. Хотя если у вас среди знакомых есть те, кто "Вокзал..." читал и хорошо помнит все расклады, то можно попросить провести ликбез. Но тогда столько удовольствия мимо, что не советую, лучше неспешно засесть и пройти книги автора с пункта номер раз.

"Шрам" - это лихая комбинация магии, приключений, темной стороны силы и власть имущих. Как если взять "Ходячий замок", добавить "Пиратов Карибского моря" и приправить "Игрой престолов" в разрезе баек про капитана Немо. При всем при этом картинка ни в коем случае не ограничивается только приключенческой и омойбогскольковсего в плане мира составляющей. "Шрам" уверенно ведет читателя по сюжетным линиям, расщепляя повествование на несколько ключевых персонажей, связанных воедино, но и не забывает подкидывать темы на порассуждать.

Например, это роман о море. О просторах, о безграничности, о силе стихий, таких как вода, небо, ветер, гроза. И о способности народа человеческого или около того покорять эти стихии, так же как и укрощать природу.
Это роман о доме. О том, что ты считаешь своим домом, о преданности и тем воспоминаниям, что у тебя с ним связаны. О том, что для кого-то он отрава и тюрьма, а для тебя - самое правильное место на свете.
Это роман о мечте. О том, что за некоторые мечты стоит бороться до победного конца. Или они не стоят того? Или стоят? Что лучше - потерять все и рискнуть, или довольствоваться тем, что у тебя уже есть?
Этот роман о любви и страсти. О том, что стоит иногда их различать и разводить по углам, а иногда с размаху сталкивать между собой. О том, что такое увлечение, что такое преданность, дружба, умение пожертвовать собой и умение услышать не только себя.
Этот роман о столкновении мифа, прогресса и будущего. О том, что мифы могут стать реальностью, если у тебя есть правильный план, что прогресс может покорять горы, а будущее подчас настолько туманно, что все твои прежние идеи - просто соль на губах, остатки былого.
Этот роман о безнадеге и беспомощности. Когда тебя предают. Когда тебя используют. Когда ты не видишь, хотя думаешь, что зряч, и о том, как это больно - осознавать, что ты один, что ты никому и нигде. Что ты даже не можешь сразу назвать адресата тех бесконечных писем, что пишешь день за днем.
Это роман об ошибках и прошлом. О том, что мироздание может столкнуть воедино несочетаемое, перекроить чертежи будущего, заставить оставить все позади и начать жизнь заново. О внезапности бытия, которое плевать хотело на человеческие задумки или что там себе смертные придумали.

Многогранность мира, где нет розовых пони и радуг на пустом месте. Тандем интересных персонажей, где у каждого своя роль и свое место. Воины и одержимые, вампиры и растения, сады на палубах кораблей и погоня за тайной, сборища ученых и морские сражения, города и еще раз города, женщины-кровохлебы и лингвистические изыскания. Кровь власти и белизна мечты, прятки с прошлым и побег от будущего, кривое зеркало вероятностей и мелодичный голос рассказчика. Письма в никуда и шпионы, сегодняшние враги и вчерашние сенаторы. Я могу перечислять бесконечно, но лучше в очередной раз скажу, что это сильный и потрясающий роман, достойное продолжение в цикле произведений Чайны Мьевиля, автора, которого надо бежать читать вотпрямщас, если не боитесь открывать для себя новое, разностороннее и определенно стильное. Скрыть

Гренки, сорочки, сигареты, пишущая машинка и морось. Город Осень снова в эфире, снова каждый день гангстеры, продажные чиновники, оборотни в погонах, пронырливые журналисты на пару с алхимиками, сущностями и убийцами, по которым мы успели соскучиться.

Второй том цикла получился, на мой взгляд, покрепче первого за счет того, что 80% повествования - это единая сюжетная линия, которая бежит себе бежит, ни на что не отвлекается и мозги тебе картечью не пробивает. Есть зачин, есть развитие, есть кульминация, есть ход расследования. С последним отлично вяжется описание окружающего мира, его неправильности и "нетакости", на этот раз проникнуться атмосферой слякотной грани между осенью и зимой получается отлично. Вот вроде бы все такое суетно-бытовое, про бомбистов и девочку мажорную убитую, а тем временем еще и про мироздание души в части времени, философия бытия в чистом виде. Кстати, по части событий да, "Без гнева и пристрастия" томик крепкий. История про метро так вообще страшная штука.

Что касается персонажей, то в продолжении традиций первой книги автор долго не задерживается на описании того и этого, но на сей раз этот лично для меня недостаток воспринимается гораздо проще: я еще в "Дивизионном комиссаре" запомнила, кто есть кто, куда смотрит и зачем он тут дырку в стене загораживает. Но если первый том цикла был эдакой канителью событий и ворохом новых для читателя знакомств, то "Без гнева и пристрастия", как я уже отметила выше - это цельная история, результатом чего имеем много Виктора Грая. Очень много Виктора Грая. Даже можно успеть подслушать его мысли и рассуждения, а не только поставить галочку напротив бритья и душа очередным утром. Его эмоции, его подбор версий для выкрутасов, расследования и личного сорта меланхолии вперемешку с "выдам всем по первое число, и пох". В результате все прочие персонажи становятся не более чем фоном для развития линии главного героя. Да, вокруг суетится много народу и все они что-то постоянно делают, но делают постоянно как правило они что-то одно, отчего появляется эффект картонности. Ян рявкает и требует отчеты + ходит к шефу. Марианна не хочет возвращаться домой (хотя сам персонаж как таковой хорошо вписался в повествование и даже органично будет смотреться, если данному персонажу достанется хорошее развитие). Капитан сводит сурово усы, Сол сидит на телефоне, Алекс требует разобраться, а Алан все что-то выспрашивает. Вот вроде бы небольшой изъян, а мне все равно душу точит. Наверное, потому что Ян Навин есть мой любимый персонаж, нужно больше Яна Навина в повествовании, еще больше!

Что до моральной начинки, то она по сути осталась прежней: есть приказы, а есть личное мнение, есть система, а есть те, кто умеет юзать козыри в этой системе. И таких ребят можно уложить только бейсбольной битой или старым добрым шантажиком. Короче, крутые парни не сдаются, играют ва-банк и при этом у них все получается. Ну, почти все. Вот вроде бы опять, все слишком хорошо и легко вяжется, проблем бы побольше и фортуны поменьше, ну да ладно.

Короче, бухти я не бухти, но роман был прочитан буквально за сутки, и теперь голова полна мыслей стандартного плана типа "автор, пиши скорей еще!". Что-то мне подсказывает, что дальше все будет круче и прекрасней, если только Павел Корнев не сольет концепцию Часовщика как эпик злодея (да, вы не ослышались, у нас перестановки в декорациях, теперь дело не только в тайнах, но и в ТАЙНАХ). Но пока я свято верю, что с циклом все будет хорошо. Скрыть

Довольно увесистый томик содержит в себе историю, которая стара как мир - крохотный городок на Юге Штатов, где каждый второй знает все о каждом первом, новенькая в школе, таинственные события и все, что с ними связано, и все такое прочее. Однако внезапно рассказчиком на сей раз выступит паренек Итан, который всю свою жизнь мечтает эту самую жизнь изменить, но при этом, сам не замечая того, остается среднячком и типичным представителем тех, кто так и не сумеет добиться многого. Его рассказ по сути можно разделить на две несбалансированные половинки: мистическая часть и часть рассуждений о психологии поведения в школе, традициях маленьких городов и истории Юга времен войны против Севера. Если бы эти две части были более плотно переплетены, а первая мистическая была более четко и органично прописана, роману цены бы не было. А так - есть сумасшедшая семейка, в которой все не так, есть необычный дом и волк, который следует за вами по пятам, есть обычный парень и его обычные (а потом не очень) заботы, любовь и красивые слова. Яркие пятна, которые словно существуют сами по себе и не дают читателю возможность рассмотреть картинку целиком. Злодеи получились словно ненастоящими, хорошие ребята суетятся так, что мало что можно понять, а после прочтения в памяти останутся лишь завтраки в компании с ясновидящей, диалоги о девочках между лучшими друзьями и сезон дождей. И еще о моем самом любимом - ну нельзя так все мешать в одну кучу, не по канону вампиру быть родственником суккубу, суккубу не по канону обладать внешностью демона, а еще есть иллюзионисты, сумбурные сирены с леденцами и чего только не. Зачем столько всего мешать в одном флаконе на тему чародейства и их взаимоотношения со смертными, да еще и не нырять глубоко и далеко? Если придумать, так придумывать до конца, вот, например, получился же отличный, четко прописанный образ бродящей по времени тети Дель.

Как итог - впечатления достаточно противоречивые. Особого восторга или вспышки неприятия эта история не вызвала, я даже наверное прочту остальные книги цикла, как только найдется минутка, но как-то не очень все круто. "Прекрасные создания" - это история давней любви, внутренней борьбы, добра и зла, родственных уз и предназначения. Не рекомендуется к прочтению, если вы знаток демонологии и ведьмовства, если не любите, когда мальчики много думают о том, что любят девочек, и если старый закостенелый Юг надоел-надоел-надоел. Скрыть

Этот роман оказался идеален для любого времени года, мне ли не знать, с учетом того, что начала я его где-то в феврале, а закончила в октябре. Книга выходного дня, в которой я пряталась от насущного, мысленно закрываясь от суеты, где дела и все такое, оставаясь наедине с "Дверями в полночь". По настроению - тягучей тоске, той самой, когда хочется скулить и найти наконец того, кто прижмет к себе и защитит - не самый идеальный мир, чтобы прятаться, но.

Такая близкая мне песня разных характеров диптихом.
Вставка диалогов с ударениями на фразах.
Кинестетика прикосновений и повторов.
Изначальная атмосфера и линии повествования, которые о Городе и в Городе. При этом полностью оставаясь целиком в мареве оттенков стали и серебра, где яркими всполохами персонажи, те самые, проводником к которым становится девушка по имени Черна.

Вергилий из нашей главной героини еще тот, но и пачка событий на одну почти-человеческую долю пришлась приличная. Все построение повествования и практически все восприятие описываемого мира Петербурга и его изнанки идет через Черну, через метаморфозу не только ее сознания, но и жизни, где на каждом повороте осколок под ребро, где на каждой ступени или потерять, или узнать, или не смочь забыть. Черны много, много ее эмоций, переживаний и всплесков (и да, порой они выводят из себя наравне с ее прозвищем, это нормально). Стоит заметить, что теряют в "Дверях в полночь" многие и многое. Просто кто-то лучше остальных умеет прятать себя настоящего. Как я уже заметила выше, гамма романа подобрана в оттенках стали и зеркал, самое то для путешествий не только по кромке Нижнего Города, но и, думаю, по мостам реального Петербурга, где вопрос "А что вы знаете о Дарвине?" может показаться таким банальным, если не знать подвоха. И в этой версии Петербурга, в этом мире, где день за днем приближается противостояние, а потери идут за потерей, будь то давнее прошлое или настоящее, сестра, мать или друг, фигурами на доске расположены те самые образы, что являются для меня самым ценным приобретением после прочтения. И дело здесь даже не в Черне, взбалмошной девочке, которой (не)повезло оказаться именно такой. Она лишь рамка истории для меня, не ее средоточие. Важны остальные.

Айджес - кусочки сахара на столе.
Шеферель - запах кофе и пепел сигарет.
Сестренки-лисички - шустрые тени в зеркале.
Оскар - узор золотом на черном.
Нина - скрип оконных ставень.
Вел - блокнот с потрепанными краями.

Каждый из персонажей теряет и находит ("теряет" ставим на первое место), каждый развивается, от и до проходя путь от идеальной в плане вводной и построения первой части романа к еще более тревожной с намеком на эпичность второй, где надежда становится паутиной, а улыбка на вкус отдает обреченностью. Да, сюжет - это классика построения, да, образы - это классика многоголосья для данного жанра. Но эта история зацепила своей спайкой настроения и персонажей. Единственная струна, что с визгом порвалась - это последние фразы финальной сцены (от романтических эпизодов про "смотрел, как спит" циник во мне велел сразу абстрагироваться, личный пунктик), но если бы не было этого внезапного сгустка сахара на языке в послевкусии, то наверное не были бы так ценны оттенки той самой правильной горечи. "Двери в полночь" - история не на каждого читателя, равно как и не под каждое настроение каждого читателя. Но мне пришлась более чем ко двору. Скрыть

Это отличный органичный роман обо всем на свете, где Сомерсет Моэм рассказывает очередную историю жизни и быта, при этому умело вворачивая в повествование рассуждение об истинах непреложных и высоких материях. Но делает это неназойливо, не поучая и не ломая твоей собственной картинки мира. Просто дает пищу для рассуждений на досуге, а некоторые строки заставляют хлопнуть себя по лбу и удивиться, что это же гениально и просто, а тебе эта мысль даже в голову не приходила, все убегала куда-то. Плюс легкий слог в стиле "а расскажу я тебе баечку, что я видел, пока мы тут чаи гоняем", который в данном случае самое то.

Каково это, бросить в зрелые годы свою прежнюю жизнь. наплевав на все, и удариться в творчество? Каково это, жить и общаться с непризнанным гением, но отвратительным по социальному аспекту человеком? Как найти ту грань, на которой становится понятно, что вот перед тобой новое слово в искусстве, а вот - пустой пафосный проходимец? Завуалированно рассказывая о жизни Поля Гогена через образ товарища Стрикленда, Моэм показывает полную панораму, начиная от внутреннего мира художника и заканчивая его нелицеприятностью как просто человека, с которым тебе приходится пересекаться. Человека, настолько утонувшего в мире искусства и попытках отыскать ту самую идеальную красоту и выразить ее, что на все остальное ему просто плевать. Как он идет год за годом по городам, разрушая жизни людей, перемалывая их привычные миры, останавливая часы и ломая быт. Как он вызывает отвращение наравне с восхищением. Как страшна оказывается его смерть. Как спустя энное время его творчество начинают ценить, а люди меркантильно сокрушаться, что не успели задешево урвать его картин, когда автор нищим бродил по улицам и селам.

При всем своем отторгающем образе, Стриклендом и его смелостью в плане вот так взять и разрубить свою прежнюю жизнь и уйти в поиск идеального, нельзя не восхищаться на верхней ноте задержки дыхания. Но если подойти к вопросу исключительно в бытовой плоскости, каким бы гением ни был человек, если он не от мира сего, не знает рамок приличий и вообще тот еще фрукт, да будь он три раза да Винчи, ему хочется всыпать по пятое число. Не признающие концепт "так нельзя, потому что нельзя" люди, конечно, милаши и эксцентричны, но крови могут попить знатно. К ним может необъяснимо тянуть, их общества в силу вот этого самого дикого поведения серии "мне плевать, что вы там думаете, я хочу и буду делать так" даже ищешь в какой-то необъяснимый момент. Потому что твое повседневное это одно, а их вот странное творческое дикое - совсем иное. И с учетом того, что здесь и сейчас никто не знает, будет ли он велик и знаменит, этот вот курьезный товарищ, и проявится настоящая начинка тебя как человека. Чтобы если вдруг посмертно выгорит, быть честным с самим собой, а не рассказывать на каждом шагу, что знал, обожал, понимал и вообще сразу увидел, что перед тобой не бомж с замашками, а гений чистой воды.

Ну и тема любви, куда же без нее. Плотный слой романа - это рассуждения именно об этой тонкой материи в разрезе мужского и женского восприятия, попытка сравнить, вывести формулу привязанности, верности, желания и, собственно, того самого светлого чувства, о котором слагают стихи и пошлые анекдоты. Про женское восприятие, жертвенность, страсти и прочее в комплекте там, конечно, местами загнули, но без крайностей в таком вопросе никуда, что поделать.

Как итог - сложно рассказать внятно об этой книге, потому что в ней тысяча и один вопрос, тысяча и одно рассуждение + пачка жизней, стран и сломанных веточек судеб, которые в один прекрасный момент пошли по другой тропинке. Истовая классика жанра, которую, бесспорно, стоит прочесть. Скрыть