В послесловии к книге Марина Аромштам написала: «Пусть бы женщины полетели, когда будут это читать! Пусть бы они полетели!..»
Три дня назад, буквально за вечер прочитала эту книгу и не могла подобрать слов, чтобы написать о своих впечатлениях. Я не знаю, какими словами описывать такие книги. Все эпитеты вроде «потрясающая», «необыкновенная», «удивительная» давно уже стали разменной монетой в аннотациях издательств. Но это одна из лучших книг, что я читала в своей жизни, а прочитано было немало. Эта книга – ошеломительная вспышка гениальности даже у такого талантливейшего автора, как Марина Аромштам. Читая ее, ни на мгновение не возникает ощущения отстраненности, ощущения текста перед глазами. Это – настоящее, это правда, да, так бывает. Бывает не где-то в шаблонных мифических краях, где обитают герои женской литературы, а здесь, с нашими друзьями, родными, близкими – с настоящими, живыми людьми. Не знаю, поймут ли читатели и читательницы моложе тридцати те условия, в которых и в силу которых случилась эта история, но Любовь не понять, не почувствовать невозможно, Любовь не меняется, как не меняется сущность людей.
Даже как-то не хочется и неудобно спускаться с небес на землю и писать об оформлении книги, качестве бумаги и переплета – в принципе при таком содержании они уже и не имеют значения, но оформлена книга прекрасно, достойно произведения, которое содержит. Скрыть

Увидев аннотацию на книгу, почувствовала, как в воздухе сладко потянуло Паустовским, Пришвиным, Тургеневым наконец. Очень ждала, когда же "Зимняя дверь" появится в продаже, однако раскрыв книгу и прочитав несколько эссе, почувствовала, что это очень и очень далеко от упоительной классики, где слова перестают быть словами, а захватывают читателя живым образом, чувством, смыслом. Сама авторская идея хороша, однако исполнение, на мой взгляд, на "троечку". Есть вещи более удачные, есть менее, однако слова остаются словами, напечатанными хорошим, крупным шрифтом на отличной, надо сказать, бумаге, и не более того. Пустовато, суховато, вторично. Это мое субъективное мнение. А вот иллюстрации к этой книге Марии Воронцовой - замечательные. И именно благодаря им книга останется в моей библиотеке.

Пара эссе из книги:
Цвет восходящей звезды

Какой цвет у восходящей звезды?
Быстро меняет она цвета, так что сразу и не поймешь.
Красный, синий, зеленый, голубой. Но главного цвета - желтого - у нее нет. Он появится позже, когда Земля повернется и звезда поднимется в черное свободное небо.

Подземные яблоки
Пришла осень. Листья с деревьев облетели. Остались одни голые ветви. Мне кажется, кто-то вырвал из земли все березы и клены, перевернул их да и вкопал вверх корнями. А листья скрылись под землей.
И там теперь, наверное, набухают бутоны, распускаются цветы и зреют красные подземные яблоки! Скрыть

Своеобразная книга. Если Классический Главный Герой финской литературы – это задерганный, замученный злодейкой-женщиной, но достаточно решительный мужчина, норвежской – личность, так или иначе отстаивающая свое право быть самим собой (здесь уже в равной степени и мужчина и женщина), шведской – страдающий от депрессии обыватель - «маленький человек» - среднего возраста со всеми вытекающими, то герой литературы исландской – это парень, которому все по фигу (та же картина наблюдается в книге «101 Рейкьявик» :) Стормур просто плывет по течению жизни, время от времени делая судорожные движения, видимо, просто со скуки, от которых его ближайшему окружению в основном становится только хуже, особое сочувствие вызывает его жена, единственный работающий человек в семье, волокущий на себе и дом, и ребенка и самого непутевого мужа, и по какой-то неведомой причине переносящий достаточно лояльно все его выверты вплоть до переезда со всем скарбом в другую страну, а затем обратно, при этом в силу его вечной занятости собой (а это даже погруженностью в себя назвать сложно при совершенно поверхностном подходе к жизни в целом), не помню, произнес ли он хоть раз даже ее имя на протяжении повествования – она просто обретается где-то в его жизненном пространстве и это ему удобно. Конечно, с другой стороны, каждый получает то, что заслуживает, видимо, чем-то это ее устраивало. Вместе с тем, Стормур – характер, как ни странно, достаточно обаятельный, он не лишен остроты ума, у него хорошо подвешен язык, «слушать» его интересно. Книга в целом производит, опять же, как ни странно, довольно положительное впечатление, при том, что в процессе чтения не отпускает чувство какой-то давящей мутной безысходности, затушеванной все тем же всеобъемлющим пофигизмом. При бытоописательном в большей степени характере, может быть, смысл ее все в том же праве быть самим собой, но если норвеги это право воспринимают, как ответственность, и готовы ее принять, то у исландцев преобладает тот подход, что «как-нибудь все само собой образуется». Может, конечно, действительно образуется :) В общем, читать интересно и с точки зрения психологии, и в плане страноведения. Скрыть

Очень хорошая книга с узнаваемо скандинавским флером, для финской литературы с ее вечно измученным рефлексией и женщинами центральным героем-мужчиной, нетипичная, скорее традиционная для литературы исландской - "ни о чем", мутновато, маргинально, атмосферно. Прекрасный стиль – половину книги можно смело растащить на цитаты, образное мышление практически на грани живописи. Мягкий беззлобный юмор (явление для финской литературы тоже нетрадиционное), милые неприкаянные главные герои.
Несколько цитат:
- Меня одолевает странное чувство, - заявил вдруг Жира. – То есть, я хочу сказать, что несмотря на необходимость погружения в состояние похмельной истерии, в котором я должен был бы сейчас находиться, мой организм столь слаб и истощен, что нет никакой возможности туда погрузиться, вы меня понимаете?
***
Клены, находясь в тисках этой невыносимой жары, поникли и стали совсем черными, внушительными и даже какими-то грозными. Они нависли над железным забором школы с таким видом, что будь у них глаза, непременно бы их выпучили. Однако парк с его человеческими чертами быстро остался позади, и теперь шагать было невероятно легко.
***
Сверху послышались шаги. Все подняли головы и посмотрели на лестницу. Там неожиданно появился Абдула. Он остановился на площадке и выглядел так, словно, согласно некоему сценарию, должен был в эту минуту запеть.
***
В нескольких метрах от стола на гранитном валуне сидела безликая молодая мать и читала женский журнал. Некое бесполое существо полутора лет ползало у нее в ногах и жевало песок. Площадка была отделена от остального парка низким заборчиком, за которым тянулась длинная пешеходная дорожка с лавочками по обеим сторонам. На лавочках тихо дремали или читали газеты старики и старушки.
Скрыть

Замечательная книга. Несмотря на то, что представлена она в разделе «Мировая история в романах», это не художественное издание, а документальная монография Филиппа Эрланже, посвященная последнему представителю королевской династии Валуа и последнему представителю эпохи Возрождения на троне Франции Генриху III, одному из самых недооцененных монархов мировой истории. На протяжении нескольких столетий в исторической, а затем и в художественной литературе складывался карикатурный образ слабого, изнеженного, недееспособного монарха с гомосексуальными наклонностями, причем именно последнее традиционно обсасывалось с особенным удовольствием. На самом же деле, при своих личных качествах и талантах государственного деятеля, Генрих III мог бы стать не только украшением истории Франции, но и мировой истории в целом. Жизнь этого монарха достойна лучшего романа, но ни один роман не способен отразить столько противоречивых, ярких, зачастую трагических сюжетных линий, сколько схлестнулось в этой судьбе: юность его была ознаменована двумя такими громкими военными победами, что они сделали его общеевропейским героем и кумиром, в дальнейшем же на протяжении всего своего правления в условиях чудовищной разрухи, варварства, периодических интервенций, предательства собственной семьи, в раздираемой на части непрерывной гражданской войной стране, посреди двух непримиримых лагерей – фанатичных католиков и не менее фанатичных протестантов, ценой собственной непопулярности, одиночества, потери репутации Генрих III сумел огромным усилием сохранить единство нации, буквально навязать с «десятой» попытки веротерпимость и сохранить Францию как государство, именно благодаря Генриху III, и на смертном одре сознававшему свою ответственность за родину и принимавшему эту ответственность в полной мере, вопреки готовым уже ринуться в бой за власть кланам, удалось обеспечить преемственность династий, а соответственно мир и некоторую стабильность, передав трон Генриху IV Бурбону, по иронии судьбы снискавшему гораздо большую популярность как при жизни, так и в качестве исторического и литературного персонажа. Книга Филиппа Эрланже написана прекрасным литературным языком, динамично и информативно, несмотря на академичный суховатый стиль, энтузиазм автора захватывает читателя с первых же страниц. Читать Дюма после Эрланже уже не хочется :) Издание само по себе качественное, порадовало минимальное количество опечаток и отличный перевод. Скрыть