Очень Богоутверждающая книга! И вместе с тем ни грамма нравоучительства и занудства, это просто сборник коротюсеньких рассказов-зарисовок о священниках.
Читала и почему-то постоянно вспоминала Франциска Ассизского и эссе Честертона о нем. Духовная направленность (наполненность) персонажей книги Майи Кучерской во многом созвучна Франциску. Вот, например, такой рассказик:

"39. Пасха наступила в конце апреля. Всю ночь отшельник Феофан молился, а под утро услышал, что в окна к нему стучат клювами птицы. Он вышел на улицу. На поляне перед его избушкой собрались все лесные звери - медведи и волки, лисицы и зайцы сидели рядом и сквозь прозрачные сумерки глядели на него.
- Христос воскресе! - проговорил старец, и, склонясь к мохнатым мордам, похристосовался с каждым. Затем обнимал по очереди все деревья вокруг, целовал стволы и все повторял: "Христос воскресе! Христос воскресе"
- Воистину воскресе! - звучало в ответ".
Скрыть

Как известно, Ясмина Михайлович - жена Милорада Павича. Но в книге привлекло меня не это, а аннотация, которая обещала, что "в результате интеллектуальных метаний и метанаучного поиска героиня книги открывает для себя код Моны Лизы и создает инструкцию "Как выжить в XXI веке".
Однако после прочтения книги ни кода Моны Лизы (если не считать кодом "удивительную" декларацию автора, что Мона Лиза - суть андрогин), ни инструкции я так и не обнаружила.
Стиль повествования предельно нервный и дерганый, автор обрушивает на читателя целую лавину слов, а героиня книги предстает эдакой истеричной трепливой бабой, которая чуть что - хватается за сердце и орет: "Я сейчас умру, на меня все давит, голова кружится, ах, отведите меня в тенек" (цитата: "От ужаса у меня начались перебои сердца. В меня вселилась клаустрофобия в момент агорафобии. Обе сразу. Пропала я. Нет мне спасения... На грудь словно камень навалился. Я пошатнулась"). И поверьте, такие приступы с героиней книги случаются каждую вторую страницу. К пятнадцатой странице читатель чувствует, что уже слегка подустал от этих вечных проблем со здоровьем. А устроившись в теньке, дамочка немедленно раскрывает рот и начинает потоком извергать псевдонаучные мысли обо всем на свете. Мужу, который присутствует в книге под сокращением "М.", отводится роль молчаливого слушателя многословных излияний супруги и мальчика в роли "сгоняй за кофе и рогаликом, и купи мне по дороге какой-нибудь подарок".
Скрыть

Джеймс Мик «Декрет о народной любви», Спб., 2006, изд. Амфора, пер. с англ. Адам Асвадов

Захватывающий роман, но что самое поразительное – великолепный русский язык. Не верится, что книга написана на английском. Язык настолько богатый, сочный, образный и «выпуклый», так тонко переданы стилистические тонкости речи, что я при чтении несколько раз заглядывала на первую страницу и с удивлением в очередной раз убеждалась, что передо мной – переводное произведение. В таком случае переводчик заслуживает глубочайшего уважения.
Что касается содержания, то это история охватывает период буквально в несколько дней 1919 года, однако корни всего происходящего уходят еще в дореволюционные времена. События разворачиваются в сибирском городке Язык, занятом чешским военным отрядом, который уже сам не знает, на чьей он стороне – белых ли, красных, или на своей собственной. Городок оказывается местом обитания таинственной русской секты скопцов. Здесь же пересекаются пути беглого каторжника, тунгусского шамана, чешского офицера еврейского происхождения и вдовы бывшего кавалергарда. Любовь к женщине, перешагнувшая через границы человеческой морали. Любовь к Богу, отвергающая прежде данные перед Богом клятвы. Любовь к жизни, которая становится не нужна.
Скрыть