Классика. Во всех отношениях. Классика о Голландии, написанная американским детским классиком в классическом переводе М. И. Клягиной-Кондратьевой и с классическими иллюстрациями А. З. Иткина. Именно в таком сочетании книга и издавалась «Детской литературой» в советское время, как минимум, 7 раз. Чем этот перевод лучше перевода А. Н. Рождественской, очень подробно объяснила НаталияL, за что ей спасибо (см. ссылку в конце).

Ко мне эта книга впервые попала, когда мне было лет 11-12, от девочки, бабушка и дедушка которой жили в Голландии. У нее была шикарная библиотека и изумительная детская комната. В советское время, когда все жили по шаблону, в однотипных домах, все дети носили одинаковую школьную форму с галстуком и разве что разными кружевами на воротничках, когда одеть яркие колготы в школу было почти преступлением, ее комната была обклеена 4 видами обоев – на каждой стене разный рисунок. Уж и не помню, сколько других диковин у нее было, но детские обои и фотография бабушки и дедушки в национальном костюме с кружевным чепчиком меня поразила больше всего. Она-то мне и дала книгу о Голландии, далекой и неизвестной. Если ГДР, Польша и Чехословакия еще как-то были на слуху, то Голландия была чем-то совершенно невообразимым. К вражескому лагерю ее не относили, но и к дружескому тоже. Так я впервые узнала о каналах, дамбах, деревянных башмаках и множестве других интересных вещей, которых сейчас и не помню. Очень не хотелось тогда расставаться с этой книгой и уже ставшей «своей» Голландией.

Самое интересное, что Мэри Мэйпс Додж удалось сделать эту страну такой близкой, родной и интересной при том, что до издания книги она ни разу в ней не была. Все сведения она черпала из тщательно изучаемых источников, а также от достопочтенных Шарфов, иммигрантов-голландцев, которые собственно и наполнили книгу живыми воспоминаниями и настоящим голландским колоритом. Несмотря на то, что издать книгу удалось лишь с третьей попытки, она сразу же принесла тогда еще никому неизвестной писательнице славу, достаток и, самое главное, любовь читателей. Вскоре известное издательство Scribner’s предложило Мэри Додж стать издателем «собственного» детского журнала. За новое дело она взялась не менее энергично, решительно и тщательно. К сотрудничеству с журналом, который она назвала «Св. Николай», она старалась привлекать самых интересных писателей, которые, кстати, соглашались писать для журнала не сразу - Луизу Мэй Олкотт, Генри Лонгфэлло, Марка Твена и Редьярда Киплинга. Именно она убедила последнего написать об индийских джунглях. Киплинг так увлекся этой идеей, что сначала написал «Книгу джунглей», потом «Просто сказки», а потом «Вторую книгу джунглей».

Одним словом, книга из разряда «обязанных быть». Она столь же увлекательная, как и жизнь ее удивительного автора и такого же удивительного переводчика, которая, кстати, знала 14 языков.

Издание хорошее. Отпечатано в Твери. Бумага белая, плотная. Иллюстрации цветные, немного приглушенные. Мне больше нравились черно-белые иллюстрации к этой книге, тоже Анатолия Иткина, но и эти неплохие. Шрифт мелковат, на мой взгляд, но когда очень долго-долго ждешь книгу, которую потерял в детстве, и наконец ее получаешь в любимом переводе и с любимым иллюстратором, это все такие мелочи! Спойлер: знаю, что издательство «Лабиринт» планирует ее издавать с иллюстрациями Вадима Челака, должно быть тоже очень неплохо. Скрыть

«Детская литература» последнее время радует зачетными книгами. В детстве мне эта книга не попадалась. Были и «Бродяги Севера», и «Невероятное путешествие», постарше на ура шел Фарли Моуэт. Теперь канадская библиотека пополнилась еще одной.

Насколько удалось выяснить, Серая Сова (Арчибальд Билэйни) в число любимых авторов канадских детей не входит. Тем не менее, для канадцев это человек-легенда и человек-загадка. При всей его неоднозначности (вымышленном происхождении и запутанной семейной жизни) для канадцев он «свой», и его огромный вклад в сохранение окружающей среды они тоже ценят. Он одним из первых начал писать и говорить, что главное достояние Канады – ее Север, бескрайние лесные просторы. Они – ее культурный код, то, что отличает их от всех остальных стран мира. В борьбе белого человека и дикой природы, он занял сторону дикой природы и ее обитателей. Не сразу. Начинал он так же, как и все белые люди. В детстве он оказался на попечении двух чопорных теток в небольшом английском портовом городе под названием Гастингс. Об отце знал лишь, что тот отправился во Флориду попытать счастья выращиванием апельсинов и изготовлением чучел. Мать он не знал вообще, знал лишь, что она – американка. Видимо, незнание и оторванность от родителей оказали сильное влияние на бурную детскую фантазию, а также характер и представления о семейной жизни. В мальчике очень рано проснулось увлечение индейцами и всем индейским, настолько сильное, что в возрасте 17 лет он добрался до Северного Онтарио. Там, где никто не знал и не мог проверить подлинность его происхождения, у него была возможность начать новую жизнь с новой легендой. Первыми друзьями естественно стали индейцы. У них он сменил имя, женился, научился изготавливать и плавать в каноэ, ходить на лыжах, охотиться и, главное, выживать. Индейцы не завоевывали природу – они с ней сосуществовали и в ней выживали. Очень скоро оказалось, что он так же, как и отец, не может сидеть на одном месте и плохо готов к семейной жизни. Его гораздо больше устраивала роль зверолова и кочевника. В городах, когда он там появлялся, он выдавал себя за метиса, для пущей убедительности красил волосы в черный цвет, кожу подкрашивал хной, а серые глаза списывал на отца-шотландца. К 40 годам в нем произошел серьезный перелом. Под влиянием четвертой, как считают биографы, жены, он забрал двух бобрят, которых оставил без матери во время промысла. Прирученные бобрята умудрились найти путь к слабому месту в его сердце, которое не могли нащупать ни люди, ни собственные дети. С добыванием меха было покончено. С этой привязанности началась его литературная деятельность, лекции и выступления, защита окружающей среды, работа в национальном парке и, что важно, формирование национального самосознания канадцев. Канада начала ХХ века представляла собой два мира, две Канады – цивилизованный Юг, населенный европейцами, и Север с его арктическими холодами, отсутствием дорог, дикими просторами и коренными народами. Знакомая картина. Это сейчас канадцы ими гордятся, о них пишут, тогда же, как и большинство европейцев, морщились, пренебрежительно сжимали губы, и старались облагородить, т.е. «завоевать». Серая Сова одним из первых начал убеждать белых канадцев: «У нас есть кое-что, чего нет ни у одной другой страны». И таки смог их убедить, что природа не принадлежит им, скорее они природе.

Книга издана на хорошей плотной бумаге, со вступительной статьей переводчика и тактичным пояснением в сноске вымышленного происхождения автора, о котором в 40-е годы в Советском Союзе еще не было известно. Черно-белые иллюстрации, но их не много. Скрыть

Нет, издавать эту книгу как раз надо было, а вот на скупиться на качестве – ну, нельзя! Если уж совсем-совсем никак, то лучше повременить и издать Чуковского с илл. Конашевича хорошо. С любовью – к малышам и взрослым, к классикам и читателям. С одной стороны, искренне благодарна, что есть у «Астрели» несколько замечательных бюджетных серий, в которых и произведения прекрасные, и художники разноплановые, и тексты без ляпов, с пояснениями и ударениями. А с другой, ну что ж вы, дорогие издатели, так огорчаете покупателей – лишаете малышей красочного спектакля, а взрослых удовольствия получить «ну, точно, как у меня в детстве была!» Не знаю, может, вы сделали все, что от вас зависело, и точнее, и четче воспроизвести «это человеческое счастье в красках», как написал чьи-то слова о Конашевиче сам Чуковский, нельзя было… Может, Смоленская типография из всех сил старается как-то выжить, но… нельзя Конашевича так печатать, и «Муху-цокотуху» тоже. Лишить маленьких читателей такого красочного представления! Чуковский ведь именно то и ценил в Конашевиче, что «его рисунки жизнерадостны и праздничны; в них много динамики, богатой фантазии», что он «воспитывает в детях благородный и строгий вкус», а мы получили блеклое и местами размытое подобие, из шестнадцати картинок шесть…

Из плюсов: 1) бюджетная книга; 2) хорошая четкая и красочная обложка; 3) прошитые плотные белые листы, 4) «Путаница» удачная получилась 5) книжка дополнена коротенькими стихами в конце (может, просто мне они были незнакомы).

Прилагаю несколько страниц этого издания, и несколько издания 1984 года (благодарность за выложенные сканы Сергею Бабушкину, последние два как раз из тех, что в новое издание не вошли). Обратите внимание, как красиво Конашевич подписывал свои рисунки (на титульном листе изд. 1984), недаром его считали замечательным шрифтовиком. Жаль, что не передали это в новом издании… Скрыть

Замечательная трогательная повесть, милая и добрая. Не только о доброжелательности, почтительности и сострадании, но и неуловимой разнице между достоинством и гордостью, когда одно естественно растет на любви и уважении, а другое цепляется за классовое или сословное превосходство. О том, что ни обстоятельства, ни чужая воля и жестокость не могут задавить в сердце ребенка достоинства.

Заинтересовалась книгой, прочитав, с какой теплотой и благодарностью писала о ней Наталья Леонидовна Трауберг, которой мы обязаны возможностью читать Вудхауса, Честертона, Клайва Льюиса. «“Леди Джен”, которую я прочитала шести лет, вынесла часть тридцатых, сороковые, пятидесятые, шестидесятые, семидесятые и восьмидесятые годы. Дай Бог, чтобы вашим детям не выпали уж настолько враждебные этой книге времена, но “мир сей” всегда враждебен добру, красоте и правде, так что – очень хорошо, если и у нынешних читателей останется, как сказали бы теперь, модель или эталон прекрасного, чистого, справедливого мира. Поддержите их в этом, не мешайте им, не смейтесь над ними.»

Могу только предположить, что в ее время был более распространен перевод Е. А. Сысоевой, чем М. В. Клюкина. Боялась, что перевод в современном издании разочарует, тем более, согласно аннотации, здесь пересказ Н. Маныч. Перевод, наоборот, очень порадовал. Хороший детский слог, легкий, изящный, не избитый. Только несколько раз споткнулась о фамильярное обращение, не свойственное тому времени. При сравнении с оригиналом и другими переводами оказалось, что пересказ Н. Маныч полнее и ближе к оригиналу, чем у Е. А. Сысоевой, хотя и в нем упущены некоторые фрагменты. Также в нем благозвучнее зазвучали некоторые имена, «Эраст Жозен» и «тетя Моди», согласитесь, звучит лучше, чем «Эдраст Жозен» и «тетя Модя». Но есть и другой момент. Для сравнения приведу несколько отрывков:

Оригинал С. Джемисон:
DEAR MAMA:

I've decided not to go into partnership with you, so I'll take the capital and you can keep the credit. The next time that you secrete from your dutiful son money that you have no right to, don't hide it in your old gloves. It isn't safe. I'm going away on a little trip. I need a change after my close application to business. By the way, you can tell your inquisitive neighbors that I've gone out to my uncle's ranch in Texas.

Your affectionate and devoted son,
ADRASTE JOZAIN.

Перевод Е.А.Сысоевой:
«Милая мамаша, – писал Раст, – я решил не входить с вами в компанию, а захватить весь капитал, предоставив вам кредит. На будущий раз, если вы вздумаете скрывать от почтительного вашего сына деньги, одинаково принадлежащие и ему, и вам, то не прячьте их в перчатки: это не безопасно. Я уезжаю путешествовать: мне необходимо развлечься после столь продолжительного и скучного ведения дел. Надеюсь, что ваши сплетники-соседи не посетуют на то, что я воспользуюсь такими длинными каникулами. Вам всего удобнее сообщить им, что я отправился в прерии Техаса к дяде.

Любящий вас и преданный вам сын
Эдраст Жозен».

Перевод Н. Маныч:
«Милая maman, – писал Эраст, – я решил не входить с вами в пай, а изъять весь капитал. Если вы еще когда-нибудь вздумаете скрывать от вашего почтительного сына деньги, принадлежащие и ему, не прячьте их в перчатки, - это так неосмотрительно с вашей стороны. Я уезжаю путешествовать; мне необходимо развлечься после продолжительного и скучного отдыха. Надеюсь, ваши сплетники-соседи не посетуют на мое долгое отсутствие. Лучше всего сказать им, что я отправился в прерии к дяде.

Ваш любящий и преданный сын
Эраст Жозен»

Оригинал:
This first revolt seemed to infuriate madame, for reaching out to where the child stood trembling and sobbing she clutched her and shook her violently, and then slapping her tear-stained little face until it tingled, she bade her go out instantly, and not to return unless she brought some money with her.
This was the first time that Lady Jane had suffered the ignominy of a blow...


Перевод Е.А. Сысоевой:
Неожиданное неповиновение девочки привело Жозен в бешенство. Она схватила ее и начала трясти изо всех сил, затем, размахнувшись, так сильно ударила по лицу, что у малютки зазвенело в ушах.
– Убирайся вон! – крикнула свирепая старуха. – И не смей возвращаться, пока не наберешь денег!
Впервые в жизни леди Джен получила пощечину. ...


Перевод Н. Маныч:
Неожиданное неповиновение привело креолку в бешенство. Она доковыляла до угла, где стояла дрожащая девочка, схватила ее за плечи и начала трясти изо всех сил, а потом размахнулась и так сильно ударила по лицу, что у бедняжки зазвенело в ушах.
– Убирайся вон! – взвизгнула свирепая старуха. – И не смей возвращаться, пока не наберешь побольше денег!
Леди Джейн получила пощечину первый раз в жизни. ...

Совпадений между переводами оказалось до грустного много. К сожалению, не могу избавиться от впечатления, что «перевод и пересказ Н. Маныч» – это «пересказанный», местами удачно, и дополненный перевод Е. Сысоевой. Иначе откуда так много совпадений? Почему тогда во всем издании ни слова о Екатерине Сысоевой? Неужели неважна репутация издательства? …

О качестве издания. Книга не толстая, удобного формата. Бумага белая, но не плотная, на некоторых страницах просвечивает печать. Черно-белые иллюстрации А. Власовой понравились, хотя их немного. Как ни странно, «скупое» оформление в данном случае, мне кажется, наоборот помогает, пусть даже поверхностно, прикоснуться к бедности и скудости, ведь повесть об испытаниях и лишений девочки-сироты. Люблю и роскошное издание «Поллианны» с иллюстрациями А. Слепкова, но ради воспитательного эффекта иногда необходимо отходить от роскоши.

Очень рекомендую и юным леди, их мамам и папам. Скрыть

О жизни Марко Поло познания у меня более чем скудные. Не берусь оценивать точность изложенных фактов, могу только сказать, что общее впечатление о книге положительное.

К несомненным плюсам этого издания отнесу:

- то, что она напечатана с полуторным межстрочным интервалом – удобно и читать, и править (пару корявостей перевода я бы исправила);

- достаточно подробная история жизни Марко Поло, перемежаемая различными историческими и культурологическими сведениями о том времени. Как правило, вставки занимают не больше разворота, иногда одну страницу. Темы этих разворотов – жизнь и быт обычного европейца того времени; 2 пути, соединявшие Европу и Китай; секрет шелка; Чингисхан; китайская типография; быт монгола того времени; быт китайца; морские сражения; печатный станок Гуттенберга;

- много мелких сведений по ходу истории – о Генуи и Венеции; о правлении и завоеваниях хана Хубилая, о порохе и бумажных деньгах; сведения о путешествии по пустыне и т.д;

- схематические карты – границы Монгольской империи понять по ним, конечно, невозможно, зато они дают представление о том, где Генуя, а где Венеция, где проходил Шелковый путь, а где Путь специй;

- включен рассказ о книге самого Марко Поло, в которой он описывает свои воспоминания о путешествиях и странах – кто записывал; структура книги; чему посвящена каждая глава;

- в заключительной главе автор дает оценку и пояснение для детей, насколько правдивы истории, рассказанные Марко Поло и почему между дошедшими до нас копиями книги так много разночтений;

- на предпоследнем развороте хронология жизни Марко Поло и хронология основных мировых событий той эпохи;

- библиография в конце, детьми обычно не ценится, но это всегда полезно.

Минусов немного. Не хватает редакторской руки. Книга хоть и переведена простым языком, небольшая правка ей бы не помешала. Во-первых, хорошо бы мили все-таки переводить в километры и сравнивать высоту песчаных дюн не со зданиями в Нью-Йорке, – все-таки он далеко от нас, – а с какими-нибудь национальными сооружениями и объектами. Не совсем понятно, почему в Армении на путешественников напали египтяне.

Конечно, не хватает рецензий сведущих в истории людей. Потому как очень хочется собрать грамотную географическую и историческую библиотеку детских книг. Вообщем, неплохая подборка дана у Лабиринта (ссылка в конце), часто ориентируюсь на нее. Скрыть