В который раз перечитала «Детство Лёвы» и поняла, что это моя любимая книга. Могу читать ее бесконечное количество раз и буду читать своим детям. Подарила своим родителям и всем читающим друзьям. Это очень крутая книжка! А теперь еще и с шедевральными иллюстрациями Двоскиной!!!!! Минаев и Двоскина!!!! Наверное, лучших картинок нельзя было и придумать для этого произведения. Глядя на некоторые, смеялась вслух. Впрочем, как и при чтении рассказов — взахлеб.
...А вообще Минаев — это настоящая-настоящая литература. В ней есть всё: серьезное, смешное, правдивое, выдуманное (но его не отличишь от правдивого). Эта книга не может не трогать: ностальгия автора отзывается в читателе чем-то таким томящим, и так это все неподдельно, так искренне. И в то же время философское тут соседствует с озорством, с юмором. Автор очень наблюдательный: портреты героев очень живые и рисуются с помощью множества деталей, которые каким-то волшебным образом сохранились у писателя в памяти. Ну вот, например, мама: это не просто мама такая абстрактная, которая на кухне там чего-то готовит. Это особенная мама, со своим характером, со своими фирменными выражениями, со своими личными интонациями. Или Вовик и Дёмочка из соседнего двора — ну это такая парочка, так она описана здорово, что уже от одного описания внутри все подпрыгивает в предвкушении историй, которые с этими товарищами будут связаны. Ну а Колупаев, друг Лёвы — о! Какой непростой типаж. И какие непростые у них дружеские отношения. Лёва интеллигентнее, а Колупаев попроще; Колупаев лидер, он сильнее, Лёва восхищается им, Лёва подчиняется… Но не безропотно! Нет! Как он протестует против поедания земли (рассказ «Земля»)! А как он убеждает своего друга в необходимости раскопать в асфальте яму (рассказ «Асфальт»)!
В общем, не книга, а просто праздник. Завидую тем, кто прочтет ее впервые. Мне предстоит подождать годик-другой, чтобы содержание немного подзабылось. И тогда можно будет опять устроиться на диване с любимой книжкой, грустить, смеяться, вспоминать и ликовать. Да, именно так. Встреча с настоящей литературой всегда вызывает ликование. Скрыть

Вот это иллюстрации! Вот это уровень! Даже не верится, что они сейчас, в наше время созданы. Кажется, что это переиздание классических иллюстраций XX века, не изданных ранее. Но нет! Таким мастерством владеет наш современник Николай Лаврухин, преподаватель Академии им. Штиглица. В этих работах сразу чувствуется школа, академический рисунок, следование традициям реалистической иллюстрации. А также огромный опыт мастера, опыт художника-читателя. Иллюстратору легко даются сложные ракурсы, многофигурные композиции, движение персонажей, выражение эмоций на лицах. Вся эта пластика дает возможность выразить и внутренние движения героев: их порывы, их состояние и настроение (покой, смятение, сосредоточенность, ярость). Герои очень живые, иллюстрации дышат, впускают в пространство. Пространство достоверное: мы верим тому, как изображены здания и порт, здесь убедительны костюмы и прически, обстановка и т. п. И эмоциям верим.
Рассматриваю иллюстрацию к сцене объятий Руфь и Мартина. Ведь эта сцена не так проста! Сколько здесь микродвижений смог отразить художник! Мартин — массивный, сильный, его движение однозначно и однонаправленно, Мартин — цельная натура, для него в этот миг ничего и никого, кроме любимой, не существует. А Руфь? Ее движения раздроблены. Она и приникла к Мартину, и отворачивается от него, и льнет, и выстраивает барьер. Руфь полна противоречий. И вот всю эту гамму эмоций художник мог передать с помощью простого карандаша.
Сильные иллюстрации для сильного произведения! Такие графические работы могут составить отдельную выставку. Очень надеюсь, что в этой серии появятся и другие книги с иллюстрациями мастера. Скрыть

Эта книжка сразу запала мне в душу, как только я прочла первую историю. В этих историях есть всё, что необходимо настоящей литературе. И всё, что необходимо литературе детской.
В ней есть простота. Простота и легкость языка, его органичность, его естественность. Язык — живой!
В ней есть юмор и языковая игра. Сколько здесь находок! Каждая такая находка (Нитка с суровым характером, запутавшийся сам в себе Сантиметр, Иголка, которая слушает ушком) вызывает у меня просто лингвистический восторг. Хочется сорваться с места, бежать к домочадцам и тыкать в страницу: «Представляешь, Резинка тянется к Нитке!», «Смотри, Бусина хочет отличаться от сестричек!» Хочется накупить этих книжек целую пачку и выслать по почте всем знакомым. Потому что это открытие!
Здесь совершенно живые персонажи. В сочинении характеров нет никакой натужности, а есть те же самые простота и естественность. Как будто автор просто разглядела все эти «портреты» и в самом деле подслушала шкатулочные разговоры. А это и есть талант!
В книге прекрасная композиция. Нет недосказанности и нет избыточности. Есть кульминация, есть преодоление опасности, есть испытания, которые нужно преодолеть. Каждый персонаж выступает в своей истории на первый план, но остается в книге — и дальше встречается нам и в других историях. Шкатулочный мир описан исчерпывающе, подробно, но в тоже время лаконично, емко, динамично.
Здесь есть смыслы, здесь есть выводы — текст не только забавляет, но и оставляет поле для размышления. Нет назидательности, но есть авторская смелость говорить о серьезных вещах. О ценности дружбы. О вреде ссор и раздора. О способности доверять. О мечтах и вере в их исполнение. Об умении бескорыстно помочь.
Мне кажется, маленький читатель не останется равнодушным к этим историям. Эти истории — хорошая памятка, которую можно захватить с собой во взрослую жизнь. И чем больше ребят ее захватят, тем добрее и справедливее будет наш мир. Скрыть

На своей странице в «Фейсбуке» Миронова пишет: «Не было у нас о нашем детстве больших книг и больших фильмов. Наше поколение еще не высказалось. Я с книгой «Мама!!!» первая». Сразу видно, что автор современным отечественным литературным процессом не интересуется. До нее довольно подробно высказались на тему детства 1990-х как минимум десять авторов (Овчинникова, Романовская, Мещанинова и др.). И многие книги вызвали заметную полемику среди читателей и критиков.
Так что претензия на первенство никак не оправдывается. А за приз зрительских симпатий новому роману точно придется потягаться с книгой Марии Авериной «Контур человека».
Претензия на роман поколения (так заявлено на обложке) тоже очень странная. В книге изложена всего лишь частная история очень неблагополучного детства в нехорошем районе сибирского города. Конечно, кто-то из читателей сможет ассоциировать себя с героиней, Сашей. Кто-то узнает реалии и содрогнется. Но всем остальным, родившимся в 1980-е, в этой книге нет никакого пространства для ностальгии или даже попросту узнавания. Потому что детство у всех было разное: у кого-то и похуже, чем у Саши, а кого-то все было «обычнее» и «нормальнее».
Я тоже росла в небольшом сибирском городке в 1990-е годы. Да, мои воспоминания отчасти пересекаются с той реальностью, которая описана в романе. Наш район не был таким ужасным, как Лесобаза, но алкоголики в подъезде были, и в дверь к нам тоже по ошибке ломились, и на лестничной площадке люди валялись, и с топором соседи друг за другом бегали. Были и нищета, и невозможность купить к школе все необходимое, и вечное донашивание одежды за знакомыми и незнакомыми. Из еды картошка, макароны и капуста. Куриные окорочка, запеченные в духовке, были праздничным новогодним блюдом. Яблочный сок — царским напитком. И слухи про маньяков и наркоманов были, и порезанные в транспорте сумки, и даже педофилы в подъезде встречались, и от них приходилось отбиваться — да, все это было частью жизни, но не составляло жизнь полностью и не превращало жизнь в такой затяжной кошмар, как у Мироновой. Помимо этих опасностей, которые существовали с нами бок о бок, была интереснейшая жизнь в школе, и захватывающие сложносочиненные игры в раннем детстве, и приключения, и какие-то выдумки… Во дворе никогда не было скучно! Всегда было очень много творчества и затей: с подругами то следили за мальчишками, то организовывали фан-клуб какой-нибудь звезды, то изобретали собственный язык и шифр, то собирались в экспедицию на другой конец города втайне от родителей. Детство не было безоблачным, было скорее трудным, было понимание имущественного неравенства и какие-то комплексы на эту тему… Но перевешивал интерес к жизни. К людям, к одноклассникам, к книгам и их героям. К большому миру, который должен открыться, когда мы вырастем. Если собраться сейчас с девчонками и вместе повспоминать — будет много смеха и восторга, с теплом будем вспоминать и дискотеки, и того же Кая Метова, который выведен в книге Мироновой как некий зловещий символ.
Да, моя мама тоже приходила очень поздно, но это не заставляло меня болтаться на улице до десяти вечера по морозу — дома не было страшно, я могла остаться там и читать книжку, а могла пойти к подруге — не дрожа, как заяц, по пути.
К миру было больше доверия, чем страха. А книга Мироновой полностью строится на страхе. Он все собой заполняет, и кроме него ничего и не остается. Очень жаль, конечно, что кому-то так не повезло, что от детства не осталось никаких светлых воспоминаний, а только жалкие крохи жалких скудных радостей, мелькающих иногда между страхом и ужасом. Но не надо обобщать и транслировать такой опыт в качестве голоса поколения. Это не голос поколения, а просто голос из Лесобазы, голос человека, выжившего в трудной жизненной ситуации.
Размышляю о психологической достоверности образов романа. Саша изначально как-то очень сильно замордована этой Лесобазой, она сломлена уже в начале романа, а потом ей становится все хуже и хуже. И я вот думаю: а как же витальные силы, которые чаще всего побеждают в ребенке? Разве маленькие дети не воспринимают все как должное, не приспосабливаются к обстоятельствам? По идее, удары 1990-х пришлись в первую очередь по взрослым, а для маленьких детей они были менее ощутимы. Автор пишет в «Фейсбуке»: «Ужас тогда испытывали дети лет до 10-12, потому что для них любое историческое событие грозило личной гибелью и детдомом. В 12-17 лет потеря родителей не означает гибели, поэтому подростки то время пережили легче». Не согласна. По моим наблюдениям, дети 1980 года рождения переживали происходящее в переломную эпоху гораздо тяжелее, чем те, кто был младше на четыре-пять лет. В общем, чем старше человек, — тем сложнее ему было принять перемены и пройти испытания.
Книгу рекомендую тем, кто интересуется темой детства 1990-х. Как часть мозаики она полезна для ознакомления: в таком-то регионе в таком-то районе в такое-то время было вот так. Давайте жить так, чтобы такого ужаса больше не допускать. Но как исчерпывающий портрет поколения на фоне исторических событий — увы, нет. Замах на это был, но ресурсов на это у автора не хватило. Скрыть

Первое, что цепляет в этой повести, — язык. Написано от лица подростка, и сделано это мастерски. Сразу погружаешься во внутренний мир героя и всему веришь. Его эмоциональность, его нестабильность, раздраженность — чем противоречивее его состояние, тем ближе это к истине. Однако мальчик нигде не срывается в истерику, он принимает события, фиксирует их и продолжает наблюдать за собой и миром. Детство и отрочество — то время, когда всё впервые и пока еще не имеет повторов, когда некоторые события не с чем сравнить, потому что нет опыта. Эта книга, конечно, о взрослении — о получении первого серьезного жизненного опыта.
В чем драма? В отношении со взрослыми. Повествование начинается в тот момент, когда между героем и его родителями уже накопилось взаимное недовольство, но никто не делает первого "взрослого" шага навстречу друг другу. Обе стороны только отгораживаются друг от друга все больше и больше, и в кульминационный момент ссоры мальчик... глохнет. Сначала я засомневалась: насколько это правдиво, может ли такое случиться на самом деле. Я подумала, что это такая метафора глухоты и взаимного непонимания, но потом навела справки, и оказалось, что — нет, это не только метафора. Такие случаи бывают и в жизни!!! Человек от стресса теряет слух, и через какое-то время слух может восстановиться.
Слава богу, в книге финал радостный: стена непонимания сломлена, родители оказываются не монстрами, а заботливыми и любящими, просто не всегда успевающими откликнуться в нужный момент. Да и мальчик оказывается никаким не хулиганом. В общем, повествование заканчивается на довольно трогательной ноте.
Отдельно хочется поговорить о иллюстрациях. Они ВЕЛИКОЛЕПНЫ. Такой книгой, конечно, хочется обладать, ее хочется взять в руки, прикоснуться к бумаге. Художник Катя Толстая — это талантище. Вот это я понимаю: человек умеет рисовать. Чувствуется, насколько свободно Катя владеет формой, как хорошо она знает анатомию человека, как легко выбирает степень стилизации. Любая техника ей подвластна, каждый элемент оформления выполнен со вкусом, осмыслен, содержит и реалистические детали, и символические. До этого я сталкивалась с иллюстрациями Кати Толстой только в детских журналах, теперь я очень заинтересовалась ее творчеством. Хочется увидеть и прочесть другие книги в ее оформлении (их довольно много). Это зрелый мастер. Настоящее искусство!!! Книга шедевральная, рекомендую всем подросткам и, конечно, взрослым читателям тоже. Скрыть