Есть у нас дома книжка о приключениях этого любопытного Щенка в иллюстрациях Петра Митурича и Веры Хлебниковой-Митурич.
«Маю Митуричу было три года, когда в 1928 году родители нарисовали для него и для всех детей красивую книгу – «Первая охота» Виталия Бианки, иллюстрации к которой сделают впоследствии и он, и Никита Чарушин. «Первая охота» – это познание природы, которая прячет себя, скрываясь от случайного взгляда. «Рисунки П. Митурича. Краски В. Хлебниковой» значилось на обложке книжки (В 1989 году она была переиздана факсимильно). Вера Владимировна вовсе не раскрашивала рисунки. Она по-особенному чувствовала «цветность» белого листа, и знала, как положить краску, чтобы придать звучность композиции. И наборный шрифт был цветным – то зелёным, то коричневым, то синим – в зависимости от колорита разворота. Все предметы, и щенок в том числе, обведены плотным цветным контуром, чаще всего синим – любимым цветом художницы со времени учебы во Франции, синими будут и контуры цветочных стеблей, и букашки-таракашки, да и красный цвет замкнет белые лепестки ромашек, пройдет по щенячьим лапам. Форма же реальна и достоверна: выпь – это выпь, удод – это удод, а щенок, едва раскрывший глаза, – нескладный младенец. Ребёнок так видит щенка. Кое-какие «каляки-закаляки» сына тоже помогали художникам».
Рисунки Елены Нецкой совсем иные. Они более красочные, живые, натуралистичные и тоже заслуживают внимания.
И качеству издания, над которым поработали профессионалы «Речи», можно доверять, поэтому сомнений перед покупкой не было никаких. Скрыть

Стихи, честно говоря, простенькие, ничем особенно не зацепили. Да и лёгкими их назвать никак не могу: сбивчивый ритм, и с рифмой у автора не всегда хорошо. Ребёнком на слух стихи воспринимаются тяжеловато. «Посмотри – за дверьми», «носиться – мастерица», «должно – решено», «бодрым – добрым», «вдеваю – зашиваю» – взрослому эти рифмы и сочетания согласных произнести непросто, а уж двух-трёхгодовасику и подавно.
Если бы не яркие и чудесные детские образы, придуманные художником-иллюстратором Ниной Алексеевной Носкович, и её виртуозная техника акварельного рисунка, книгу приобретать бы не стала. Скрыть

Я очень люблю иллюстрации Татьяны Порфирьевны Капустиной. Огромное спасибо «Речи» за возвращение книжек с её рисунками к маленьким читателям. Эта – уже четвёртая по счёту, и очень хочется надеяться, что ещё много-много нас ждёт впереди!
Месяц назад издательство делилось в одном из своих блогов вот такой новостью:
«К нам в гости зашла Татьяна Порфирьевна Капустина, известный художник-анималист. Она оформила более семидесяти детских книг о животных. И скоро в издательстве «Речь» с её иллюстрациями выйдет книга Веры Фёдоровны Пановой «Хитрецы из зоопарка»! На первом фото – Татьяна Порфирьевна показывает нам своего любимого персонажа, лемура.
«Лучше всех зверей в зоопарке ведёт себя лемур. Ни за что не скажешь, что это дикарь, выросший в непроходимых лесах знойного Мадагаскара: такой он опрятный, домовитый и дисциплинированный. Он невелик: с кошку ростом. У него маленькие нежные ручки и густой мягкий мех. Глаза огромные и круглые, как у совы, а на лбу белое пятно. Может быть, за это пятно туземцы поклонялись ему как лесному божеству» (Панова В. Ф. «Хитрецы из зоопарка»).

Посмотрите на фотографии: Татьяна Порфирьевна в прошлом году отметила свой восьмидесятилетний юбилей, а от её портретов молодым можно заряжаться энергией, оптимизмом и жизнелюбием! Скрыть

Красивый, плотный, почти квадратный альбом, оформление – безупречное: слева - репродукция оригинальной картины, справа - её контурное изображение, размер – 28х24 см, плотная, лакированная обложка, белоснежный офсет страниц, чёткая печать.
Под картиной приводится её название, год создания, музей (с указанием города и страны), в котором она экспонируется. Таким образом, помимо совместных с ребёнком занятий творчеством, альбом даёт родителям возможность лишний раз побеседовать с малышом о том или ином музее, вместе подумать, почему картина называется именно так, придумать свою историю о том, что на ней изображено, а потом найти эти картины в Русском музее или Третьяковской галерее.
Отличный подарок для юных любителей искусства и их родителей! Скрыть

«Я дышал, я цветы эти рвал, в это звёздное небо глядел»

Об Олеге Аркадьевиче Тарутине (1935-2000) вспоминает писатель и поэт Сергей Анатольевич Махотин:
«Есть в посёлке Тарховка под Петербургом старый двухэтажный домик на берегу озера Разлив. Принадлежит он Литфонду Союза писателей. Однажды и мне довелось в этом доме лето прожить. А соседом моим оказался Олег Аркадьевич Тарутин.
До этого мы близко не были знакомы. Но я знал, конечно, что Олег Аркадьевич – известный поэт, прозаик, даже иногда фантаст. Некоторые его стихотворения мне хорошо помнились. Например, вот это:

Земля моталась, как брелок,
на ниточке орбиты...
И вот возник на ней белок
в один из дней забытых.
Он забарахтался в воде,
незрячих сил налился,
не сознавая – кто и где,
тихонько разделился...
Потом он водорослью цвёл,
потом в скорлупке плавал,
потом прозрел и слух обрёл,
обрёл на мысли право.
И вот когда он был готов
зажечься мыслью первой,
легла Земля на трех китов –
Добра, Любви и Веры.
...Стоит Земля на трёх китах,
а те киты уже в летах.

Удивительное стихотворение! Скажем, учёный, чтобы объяснить зарождение жизни на нашей планете, пишет об этом толстенный научный труд. А поэт делает то же самое при помощи нескольких рифмованных строк. Но даже не это главное. Поэт заставляет нас задуматься о Добре, Любви и Вере – этих «трёх китах», без которых существование человечества невозможно. Но «киты уже в летах», им всё тяжелее держать на себе Землю. Вот почему ироническая концовка стихотворения заставляет читателя не только улыбнуться, но и ощутить тревожное чувство, а, возможно, и желание изменить мир к лучшему. (Думаю, поэт рассчитывал именно на такую читательскую реакцию).

Эти стихи мог написать не только талантливый, но и очень умный человек. Олег Аркадьевич таким и был. Он окончил геологоразведочный факультет Ленинградского горного института и стал высококлассным специалистом-геологом. Он работал в Якутии и на Дальнем Востоке. Участвовал в трёх антарктических экспедициях. И даже был приглашён в Иран на должность советника-геолога. О своих путешествиях Олег Тарутин рассказал в книгах «Сертификатный роман» и «Межледниковье». Это взрослые книги.

Но и для детей Олег Аркадьевич книжки писал. Их около двух десятков, и все они весёлые, остроумные и познавательные: «Верные лапы», «Что лежало в рюкзаке?», «Это было в Антарктиде», «Про человечка пятью-шесть», «Тридцать два богатыря» и другие. Стихи из его самой знаменитой, наверное, книжки «Что я видел в Эрмитаже» впервые появились в «Искорке». Главный редактор журнала Дора Борисовна Колпакова публиковала их в каждом номере на протяжении целого года. В одном номере – «Рыцарский зал», в другом – «Военная галерея 1812 года», в третьем – «Античные вазы» и т.д. Вскоре эрмитажные работники с удивлением заметили, что количество школьных экскурсий в музей значительно увеличилось. И многие школьники держали в руках свежую «Искорку» с описанием очередного зала, экспоната или картины.

… Прошло много лет, и я вновь оказался в Тарховке. Старый, чуть кособокий от времени дом стоял на прежнем месте. В окнах горел свет. За оградой из выцветшего штакетника сидела на деревянной скамье незнакомая писательская семья. Дымил в огороженном кирпичами земляном круге костерок из палых веток. Я вспомнил Олега Аркадьевича Тарутина, который починил когда-то эту скамейку. Вспомнил, как сам он сидел на ней с дочкой Катей и внучкой Машей. Смотрел на живой огонь. Может быть, воскрешал в памяти свои геологические экспедиции, ночёвки у костра под звёздным небом. А может, сочинял стихи. Возможно, именно эти:

Если даже за смертью – провал,
если даже забвенье – удел,
не скажу, что судьба не права:
я дышал,
я цветы эти рвал,
в это звёздное небо глядел.

Так мог написать не только умный, но и мужественный человек. Олег Аркадьевич Тарутин был именно таким». Скрыть