Забавная сказка про маленького зайчонка Моркуса, который очень расстраивался оттого, что был слабым и мелким. Моркус завидовал своему огромному и сильному соседу медведю и мечтал стать таким, как он. Однажды в ящике кухонного буфета зайчонок нашёл мамину кулинарную книгу, в которой было огромное количество рецептов вкуснейших пирогов и тортов с такими притягательными картинками. Моркус твёрдо решил отныне отказаться от морковки и капусты, которой его ежедневно пичкали на завтрак, обед и ужин, и переключился на поедание всевозможных сластей.
Сначала торты и пирожные готовила зайчонку мама, потом подключились все заячьи родственники, но аппетит Моркусика всё увеличивался, да так, что пришлось заказывать сладости на дом - их доставляли теперь ежедневно специальным фургоном из Центральной пекарни.
Моркус рос и толстел, вся одежда стала ему мала, он перестал выходить из дома, потому что не проходил в дверь, а вскоре и сам дом стал ему мал. И вот однажды дом стал трескаться, пришлось вызывать бобров-пожарных и вытаскивать Моркуса оттуда с помощью подъёмного крана. Так выросший до невероятно большого размера Моркус оказался на улице и переполошил весь город - все боялись зайца-великана и разбегались кто куда. Только маленькая пушистая крольчиха осмелилась заговорить с Моркусом и предложила ему помочь снова стать прежним. О том, чем же закончилась эта удивительная история, и расскажет книжка.

По оформлению: хорошее качество печати, почти квадратный формат (21,5х19см), твёрдая, матовая обложка, белая, мелованная бумага, чёткий, комфортный для чтения шрифт, но не для начинающих читать, симпатичные авторские иллюстрации на каждом развороте.
Добавляю иллюстрации, невыложенные предыдущими рецензентами. Скрыть

Историческое великолепие в трёх томах – превосходный подарок для младшеклашек к 1 сентября! Очень рекомендую обратить на эти книги внимание.
Интересные и весьма познавательные истории из жизни царственных особ проиллюстрированы живописными полотнами Виталия Ермолаева, в которых мастерски передана романтическая атмосфера полного тайн и загадок галантного XVIII века, с его балами и карнавалами, уличными гуляньями, парадами и триумфальными шествиями, монаршьими утехами и шутейными забавами. Здесь - и прекрасные городские пейзажи, и роскошные дворцовые интерьеры, и выразительные портреты монархов и их приближённых, написанные художником с лёгкой иронией. Художник очень внимателен к меняющимся историческим реалиям изображаемой эпохи. Это выражается в подборе типажей, костюмов, предметов быта.

Все три тома безупречно исполнены: компактный формат, тканевый корешок, очень красивые форзацы (в каждом томе свои), прошитый переплёт, плотная и белоснежная мелованная бумага страниц.
Понятный язык, небольшие главы, состоящие из коротеньких предложений, очень крупный шрифт - чудесные книги для деток, только начинающих читать.
Тома разные по объёму - 50, 58 и 76 страниц.
Подробнее об их содержании я написала в рецензиях к каждой из трёх книг, поскольку они продаются не только в этом комплекте, но и по отдельности. Скрыть

Я очень долго не решалась приобрести альбом, поскольку наивно предполагала, что видела оригиналы многих шедевров портрета в ведущих мировых музеях. Тем более, что я всегда привожу из каждого музея по хорошему каталогу. И как же я рада, что книгу всё-таки купила. Спасибо «Лабиринту» и его предновогодней распродаже! На поверку оказалось, что в оригинале я посмотрела лишь 1/5 часть из представленного в альбоме, а некоторые работы вообще стали полным откровением.
Для меня очень ценно то, что здесь под каждой из картин, помимо названия и даты написания, приводится музей и город, в котором она экспонируется (за исключением полотен из частных собраний). Можно планировать следующие путешествия. Неожиданно порадовало и качество исполнения книги: белая мелованная бумага, хорошая цветопередача. Да и рассказы о художниках с удовольствием перечитала, освежив в памяти университетский курс лекций.
Хочу добавить фотографии страниц в более читабельном формате, для всех, кто тоже пока сомневается в покупке. Скрыть

Какое же удовольствие читать эту книгу воспоминаний детей русской интеллигенции, чьё детство пришлось на конец XIX – начало ХХ века. Она состоит из нескольких глав, каждая из них посвящена людям, предметам или событиям, о которых уже выросшие дети вспоминают с невероятным трепетом, любовью и благодарностью. Об этом издании можно долго рассказывать, но лучше просто привести несколько небольших отрывков каждой из частей книги.
1) О нянюшках и кормилицах, их душевной преданности и привязанности к своим воспитанникам, об их сказках и увлекательном содержимом няниного сундука:
«Она часто приходила к нам из деревни и приносила деревенские гостинцы в виде яиц, лепёшек из ржаной муки, орехов и проч. В особенности, что меня привлекало к кормилице, её доброе лицо; мне казалось, что она была похожа на ангела. Лучшими днями для меня были те, когда я видела свою кормилицу. Я стремительно кидалась к ней на шею и крепко, крепко целовала её. Никого я никогда не обнимала и не целовала в то время, кроме кормилицы и няни…» (А.И. Волкова)
2) Об интерьере детской и населяющем её игрушечном мире, о походах с родителями в игрушечные магазины, о совместных с братьями и сёстрами занятиях и играх, которые сегодня почти забыты (блошки, бирюльки, гусек, «Хальма»):
«Такое впечатление, что всегда были солнечные дни. Просыпаясь утром в своей кроватке, я сразу же осматривала свою «детскую». Два окна ещё зашторены, но за ними солнце, и скоро няня поднимает за шнуры обе занавески. Всё кругом светло – обои, белая мебель. По верху стен, на широком бордюре «бегают» мальчики и девочки. Пока няня не пришла одевать и умывать, я проделываю обязательную «процедуру» - встаю, обматываю вокруг себя ватное одеяльце и осторожно, чтобы не повредить созданный мною «колодец», вылезаю из кровати». (Г.А. Оль)
3) О самых дорогих ребёнку людях – его матери и отце, бабушках и дедушках:
«Лицо молодой матери дети так редко запоминают. Ощущение её близости, её тепла, запах её рук и платья, когда в минуты огорчений с разбега сунешься мокрым лицом в её колени, её взгляд, её улыбка, через которые жизнь вливается в ребёнка, всё это в нас навсегда остаётся. Всё это часть того, что мы называем Я. На этом от поколения к поколению строится непрерывность жизни, бессмертие рода. Но черты молодого материнского лица тают в памяти, как облака». (А. Тыркова-Вильямс)
«Папа – это ласковые и строгие глаза. Это рука, в которую вкладываешь свою детскую руку и чувствуешь, как твоя беспомощность оборачивается силой, потому что отец взял твои страхи и сомнения на себя. Ты идёшь около него, твёрдо веря, что теперь с тобой ничего плохого не может случиться и впереди – счастье…» (М.О. Кнебель)
«Каждому из своих внуков она прочила блестящую будущность: «Ты мой Пушкин, «Ты моя Патти». Её зять Плеске как-то сказал: «Я спокоен за Россию – тринадцать великих людей ей обеспечено: это внуки Анны Илларионовны». Высокого строя души была женщина. Бабушка – «бусенька», «буленька», мы её звали. А когда нас на лето привозили из Москвы к ней, - уже подъезжая к Минеральным Водам, мы видели, как навстречу поезду бежит по платформе бусенька. И протягивает корзину с земляникой прямо в окно». (А.В. Тимирева)
4) Об ожидании, подготовке и самом праздновании Рождества - самого обожаемого всеми детьми праздника, о святочных и крещенских традициях, зимних играх, забавах и прогулках, масленичных гуляньях:
«Нам навстречу распахиваются двустворчатые высокие двери. И во всю их сияющую широту, во всю высь вдруг взлетающей вверх залы, до самого её потолка, несуществующего, - она! В серебряно-золотом дожде и цепях и – троллями в горе веток – сияющее волшебство шаров, голубых, синих, зелёных. Её запах заглушает запахи мандаринов и восковых свечей. Зажжённый, бежал по белому фитилю с ветки на ветку, от свечи к свече – огонёк, пока вся ёлка не вспыхивала, как гроздь сирени, росой. Как я благодарна старшим за то, что, зная детское сердце, они не сливали двух торжеств в одно, а дарили их порознь: блеск украшенной незажжённой ели сперва, уже ослеплявшей. И затем – её таинственное превращение в ту, настоящую, всю в горящих свечах, сгоравшую от собственного сверкания, для которой уже не было ни голоса, ни дыхания, и о которой нет слов». (А.И. Цветаева)
5) О гувернантках, гувернёрах и учителях, занимавшихся образованием и воспитанием детей, о любимых детских книгах:
«Я до сих пор ясно помню, что когда, пяти лет, я сам научился читать, подсматривая за старшим братом, которого учила моя мать, отец, растроганный, подарил мне маленькую книжку: это было путешествие, там были дикари, и книжка была в синем переплёте, а картинки в ней были жёлтые. Так книгой я уже не наслаждался никогда. В детстве книга не есть литература, всё в ней живёт и входит в душу, её смысл, её язык, самая внешность, бумага, переплёт». (К.Д. Бальмонт)
6) Воспоминания о домашних музыкальных вечерах и любительских спектаклях, занятиях рисованием и рукоделием, прогулках и походах с родителями в магазин или на рынок:
«Мать часто играла в четыре руки с сестрой по вечерам. Я всегда садилась на ковре, в гостиной, отделённой колоннами от зала, пряталась за спинку большого дивана, закрывала глаза. И душа моя под звуки уносилась в волшебный мир вымысла. Особенно любила я попурри из «Нормы». В первый раз, когда я услышала марш, под звуки которого Норму ведут на казнь, я, не зная ещё содержания либретто, так была потрясена зловещим колоритом музыки, что внезапно истерически разрыдалась…» (А.А. Вербицкая)
7) Завершают альбом воспоминания о праздновании Пасхи и в эпилоге - «несколько драгоценных историй о самом главном – о настоящей любви, большой и долгой, возвышенной и земной»:
«Малиновый перезвон колоколов, бесконечные визитёры; до самого вечера весёлая, праздничная атмосфера в доме, аромат гиацинтов, яркие, торжествующие краски пасхальных яиц, запах апельсинов, весенний дурман молодости и каких-то неясных предчувствий ожидающего тебя счастья». (Лиза Рачинская)

Выкладываю фотографии - по одной или две странички из каждой отдельной темы. Скрыть