Боль подобна камню, упавшему в воду. Вода на поверхности успокаивается, а камень так и остается навсегда лежать на дне.
И в то время, когда вода становится гладкой, когда сквозь толщу ее видишь и ход рыб, и движение водорослей, и камни на дне, тогда можно вспоминать, можно разобраться в прошедшем.
Анатолии Солоницын прожил он недолго – 47 лет. А все же немало успел сделать. Есть среди его работ такие, что долго будут жить в истории театра и кино. Он таил в себе что-то такое, что останавливало, удивляло, заставляло задуматься – о творчестве, о самой жизни, о вере… Скрыть

Умная, яркая и талантливая, Дора стала одной из звезд парижского фотоавангарда. Жгучая брюнетка с зелеными глазами, отливающими бронзой, она с радостью позировала для уже знаменитых фотографов, дружила с Жаном Кокто и и Андре Бретоном, а ее роман с писателем Жоржем Батаем оброс целым ворохом слухов эротического толка.
Помимо коммерческих работ, Дора много экспериментировала, создавая сложные сюрреалистические образы - такие, как «Симулятор» или «Двойной портрет в шляпе». Дора очень любила шляпки, которые дополняли ее образ, и предпочитала модели Эльзы Скиапарелли. Тонкие пальцы с красными длинными ногтями почти всегда сжимали длинный мундштук с тлеющей сигаретой. В 1932 году состоялась ее первая персональная выставка.
Дору Маар пригласили в Барселону, после - в Лондон, где она снимала сцены уличной жизни, а также работала в качестве фотографа на съемках фильма «Преступление месье Ланжа» Жана Ренуара. Именно здесь, на съемочной площадке, Дора Маар впервые увидела Пабло Пикассо. Художник, которому на тот момент исполнилось 54, не придал особого значения мимолетной встрече, а вот Дора… Дора была под впечатлением - непосредственный, обаятельный маэстро, овеянный славой, вокруг которого все начинало кипеть и бурлить, покорил ее сердце.
Можно сказать, что после встречи с Пикассо карьера Маар закончилась. Конечно, она по-прежнему фотографировала, под влиянием Пикассо опять вернулась к живописи. Но в лучах всемирной славы маэстро ее усилия казались мелкими и незначительными. Пикассо подавлял своих женщин, подчинял их своей воле - и делал это на удивление легко. Взамен он одаривал их такой энергией, таким водопадом искрящейся жизни, что очередная Муза не могла отказаться от этого источника радости. Скрыть