Основной материал книги составляют различные предания городского фольклора Венеции, в первую очередь с акцентом на мертвецах, утопленниках, чертях и проч. вперемежку с историческими анекдотами.

Основное обаяние книге придает ее топографический характер – материал организован в «Семь ночных прогулок», в книге представлены карты с маршрутом прогулок – они сформированы так, чтобы читатель мог пройти практически по всем районам Венеции. Автор называет все улицы мосты и каналы, через которые проходит маршрут, и старается по пути рассказывать не только связанные с этими местами байки и страшилки, но и основную информацию по находящимся там достопримечательностям.
Очевидно, цель была сделать оригинальный путеводитель, который привлечет внимание и людей незнакомых с Венецией, и в то же время окажется небезынтересным для знатоков. Для первых эти маршрут вполне подойдут для первой поездки в Венеции (не обязательно проходить их ночью), тем, кто знаком с Венецией многие общие сведения данные в книге окажутся уже хорошо известными, но вместе с тем очень много разных историй и деталей, которые дополняют картину. Кроме того, это возможность пройти по знакомым улицам снова.

С этим связана и одна особенность: для людей незнакомых с топографией Венеции читать книгу заочно, не используя ее на месте, как путеводитель, может быть немного сложно, поскольку они не могут представить все эти места зрительно, а на это делается основной акцент в книге.
Кроме того некоторые анекдоты показались уж через чур «мыльными», слишком очевидно рассчитанными на современного «массового» туриста (например, про Вивальди, пишущего музыку на воде). Но в любом случае для читателя не владеющего итальянским и не имеющего доступа к оригинальной литературе, эта книга будет интересна.

В конце представлена обширная библиография преимущественно на итальянском языке.
Издание в мягкой, но хорошо оформленной и плотной обложке, выполнено на очень плотной качественной бумаге, представлены карты маршрутов, есть черно-белые фотографии, призванные, видимо, отразить ночной характер прогулок. Как мне кажется, в отношении дизайна оно воспроизводит итальянское издание.

Очевидны неточности в переводе, и также достаточно грубые ошибки в комментариях.

Приведу только два примера:
1) В комментарии написано, что слово Calle, которым в Венеции называют улицы, происходит от слова canal, и означает засыпанные каналы. Я думаю это ошибка, скорее всего от латинского Calli (о чем пишет и Тассини в Curiosita' Veneziane), и не имеет отношения к слову, означающему канал. Так в испанском языке и сегодня улица - calla.
А засыпанные каналы в Венеции называют Rio tera’ (о чем кстати и в этой книге упоминается).


2) Riva degli Schiavoni – означает не Набережная Рабов, а Набережная Славян. Скрыть

Книга произвела неоднозначное впечатление.
В начале была некоторая предубежденность - об авторе никакой информации нет ,а заявленная тема часто становится предметом спекуляций.

Но эти сомнения в целом оказались напрасными. Очевидна широкая эрудиция автора по данному вопросу, в самой книге представлен очень подробный фактологический материал. Все цитаты сопровождаются ссылками, в конце приведена обширная библиография.
Хочется отметить также то, что с таким собранием материала по символике романского искусства, собранным и систематизированным в одной книге, сталкиваться не приходилось.
Книга разделена по ключевым символическим образам(напр. животные, чудовища, люди), которые в свою очередь делятся по своим различным вариантам (в соответствии с классификацией автора, насколько я понял).
В книге большое количество описательных примеров, и в целом удобно и нужно использовать ее, как справочник, а не просто прочитывать подряд. Достаточно много черно-белых фотографий, но все равно их не хватает. В библиографии приведены также ссылки на крупные интернет-источники с фотографиями.

Очень импонирует открытое мышление автора, стремление раскрыть символы в их амбивалентности, показать их в живых семантических связях. Также очень широко цитируются и представляются другие толкования.
При этом однако мне не всегда понятна аргументация толкования автора, также как и отрицание толкований других аналитиков. Не всегда кажутся достаточно обоснованными параллели с другими отдаленными (часто языческими культурами). Причем я не хочу сказать, что эти параллели неверны, но, судя по всему, для автора они естественны и очевидны и он не считает необходимым как-то дополнительно комментировать их. Возможно, есть какой-то контекст, который более понятен будет специалисту.
Автор практически полностью (и насколько я понял сознательно) отказывается от художественной интерпретации символов, и также практически не рассматривает их в контексте архитектуры, в которой они чаще всего встречаются. В определенном смысле по возможности символ берется как таковой (именно поэтому при чтении я замечал, что в некоторых случаях описания примеров достаточно).
таким образом нужно понимать, что это не книга по романскому искусству, а книга по символике, которая использовалась в романском искусстве. Насколько оправдано анализировать символику, использованную в произведении искусства, вне системы художественного восприятия. пусть каждый читатель решает сам.

В целом все эти моменты никак не преуменьшают значения и ценности этой книги. Очевидна проделанная работа, очевидна попытка глубоко и ясно осмыслить явление.

некоторые сложности вызвало введение, в котором, как это обычно и делается в таких работах, излагается текущий статус проблемы и общая концепция автора. Оно достаточно полемично, и это ,наверное, действительно вызвано текущим положением дел (В замечательном сборнике эссе Миешеля Пастуро "Символическая история средневековья" также присутствовала острая заочная полемика с коллегами, и ощущалась даже пожалуй личная уязвленность автора). Смутила мне не сама полемичность Введения, а сам метод. Цитаты из оппонентов комментируются часто в эмоциональном саркастическом ключе, но при этом не всегда дается аргументация такой критической оценки. Я встречал например крайне жесткие критические эссе у Рескина, но они всегда очень убедительно при этом аргументирвоаны.
Далее автор излагает свою социально-историческую концепция. Боюсь, что сжатый формат вводного эссе не дал возможности изложить свои мысли более аргументировано, а концепция охватывает чуть ли не всю историю европейской культуры, и в целом выглядит некоторым излишним обобщением и упрощением. К тому же несколько завуалированный характер подачи создает впечатление, что вся европейская культура стала жертвой заговора финансовой и купеческой олигархии.

"И все же существовала категория лиц, крайне заинтересованных в крахе отвлеченного символизма, сословных границ и прочих тормозящих прогресс явлений. в 13-м веке этим людям было по пути с нарождающимися нациями и государствами, но придет пора, когда понадобится расчистить эти границы, мешающие их деятельности на благо человечества"

Все-таки очень как-то заговорчески получается, и очень широким мазком - аж с 13-го века и, видимо, до наших дней. И все дело только вот в них... (дальше будет сказано о ком идет речь - ростовщики и купцы) Кроме того ощутима и негативная личная позиция автора в этом смысле.

Я далек от того, чтобы проецировать торгово-финансовые отношения на любые социальные системы, но в таком случае, мне кажется, логично было бы просто проигнорировать их, и погрузиться в предмет книги без оглядки, а не "мстить" оттуда готике и "тошнотворному" барокко...

К тому же странная цитата из Розанова в Введении, а также небрежный комментарий в разделе о ростовщиках, что сами евреи "охотно" носили, предложенные им латеранским собором шапки, и "не воспринимали их, как негативные".
"Однако в наши дни шапка объявляется изобретением фанатичных христиан, наряду с еврейским по происхождению гетто"


С этим даже не хочется спорить, это уже настолько типичная аргументация, которая встречается обычно отнюдь не в книгах по романской символике. Дело не в том, правда это или нет, все дело в том, что правда вообще не там в таких вопросах.

Я опять же далек от того, чтобы переносить современные представления о толерантности на предыдущие эпохи, но, боюсь, что здесь к сожалению и у автора речь здесь идет вовсе не о той эпохе.

Этим моменты откровенно портят впечатление от книги. Скрыть

Имя Томаса Венцловы я узнал почти сразу, как познакомился с творчеством Бродского и Челова Милоша - я когда-то читал его стихи , и некоторые эссе. Когда я начал читать эту книжку, я сразу вспомнил ощущение от его стиля: не слишком яркая, спокойна, простая, но не поверхностная, доверительная и вдумчивая речь - я бы сравнил его текст с небольшой порожистой речкой - "почти ручьем" - Вильняле, которая течет, бурлит, заплетается вокруг порогов в густой тени деревьев в самом центре Вильнюса, и впадает в главную реку Нярис.
У Венцловы есть такая редкая врожденная интеллигентность в бытовом смысле - не в смысле образованности или принадлежности класса - а именно в бытовом отношении ко всему, она лишенна какого бы то ни было снобизма - это и не деликатность, которая все-таки является установкой, а именно естественная чуткость к собседнику и к предмету беседы.
При всем этом нет ни грамма слащавости, нет ни на секунду ощущения заискивания, заигрывания с читателем или с темой.

Книга поделена на главы, которые являются скорее общими темами для размышления - так в почти каждой главе можно встретить размышления о разных событиях и эпохах, они органично появляются в рассказе, как бы нащупываются и вырисовываются самим рассказом.
Для Венцловы повествование не способ изложить мысль, а способ узнать что-то, открыть что-то, создать.
Я бы еще позволил себе заметить, что эти темы-главы призваны обозначить скорее не то, о чем пойдет речь в буквальном смысле, а духовный вектор беседы.

Так незаметно книга расскажет практически обо всем: об истории Литвы и об архитектуре города, о народах, которые жили и живут там, а проблемных периодах истории, о сложностях связанных с пониманием национальной государственности и национального самосознания, о любви автора к этому городу и к его жителям.

Монолог Томаса Венцловы внутренне полемичен, это прежде всего разговор с самим с собой, попытка для самого себя поговорить об этом.

Он с большим увлечением и признательностью говорит не только о литовской, но и польской ,русской, еврейской культуре, с таким увлечением, что даже чувствуется некоторая внутренняя напряженность автора - наверняка, такие мысли не всегда популярны у него на родине.
Но в них совсем нет тенденциозности, или попыток угодить аудитории.
Просто понимаешь, что нормальный человек любит и ценит прекрасное, честное, доброе и умное там, где встречает его, и дорожит этим.

В одном интервью Томас Венцлова сказал:
" Перед войной между Вильнюсом и независимой Литвой, как известно, практически не было связей. Правда, был миф о Вильнюсе, существенный для литовского воображения — но об этом позже и это другое.
… В самый первый день после школы я заблудился в руинах; это мучительное беспомощное блуждание в поисках дома, которое продолжалось добрых четыре часа (некого было спросить, потому что людей я встречал немного, к тому же никто не говорил по-литовски), стало для меня чем-то вроде личного символа"

Эта небольшая книга тоже часть этого пути... и, благодаря таланту автора, у нас читателей есть возможность приобщиться к воскрешенному облику этого чудесного города. Скрыть

Джон Рескин один из самых глубоких теоретиков искусств. В этой книге он создает свою собственную глубоко человечную и осмысленную систему, которая позволяет увидеть искусство архитектуры не как набор технических приемов или этапы эстетического развития, но как работу души, как действенную философию жизни, облагораживающую человека, наполняющую его жизнь смыслом. Арки и колонны, котрофорсы и аркбутаны, капители и пинакли.. многочисленные архитектурные детали, имеющие зачастую основную техническую функцую, раскрываются в этой книге в своей неразрывной связи с эстетическим и этическим единством архитектурного произведения. Джон Рескин показывает, как они способны выразить Красоту, Истину, Жертвенность, Смирение, Силу, Память, Жизнь... По существу, осмысляя европейскую архитектуру, Рескин создает глубоко индивидуальную мировоззренческую систему, охватывающую все сферы жизни, систему, которая найдет более детальное воплощение в "Камнях Венеции".

Вместе с благодарностью издателям, к сожалению приходится отметить некоторые неточности перевода, которые можно заметить именно исходя из смысловой логики, когда речь идет об описании архитектурных деталей, их расположениях относительно друг друга - иногда такие точные описания достаточно сложны, но при этом всегда очень конкретны и любая двусмысленность выдает здесь неуверенность переводчика. Особенно это заметно, когда есть рисунок или чертеж Рескина к описанию.
Викторианский стиль Рескин использует там, где хочет донести эстетическую и этическую силу искусства, а в таких конкретных описаниях, он предельно ясен и точен.

Кроме того, очевидно, что все цитаты из Библии переведены по английском тексту без сверки с каноческим русским текстом.

Комментарии редактора непоследовательны: например, не все цитаты комментируются.
Кроме того к цитате "Я взял тебя от овчарни, и от овец" дан комментарий "Тора. Пророки. Книга Шмуэля".

В христианской Библии эта книга называется Второй Книгой Царств. Рескин с его христианским пафосом цитировал, кончено, христианский Ветхий Завет, а не еврейский Танах. Это второй момент: Тора - это Пятикнжие Моисеево, а Пророки и Книга Шмуэля не входят туда - они входят в Танах (в христианстве Ветхий Завет).

Такие казусы в таком достаточно дорогом и качественно выполненом в остальных отношениях издании оставляют неприятное впечатление. Скрыть

Замечательный энциклопедический справочник по истории архитекторы.
Большое количество схем, чертежей и планов.
Основные разделы организованы по стилям. Каждый раздел предваряет достаточно условная, но все-таки полезная карта расположения объектов в Европе, а также небольшая статья общего характера.

Нужно понимать ,что это справочник, поэтому изложение материала очень компактное, сжатое с большим количеством перекрестных ссылок, то есть с ним нужно научиться работать. Но если научишься, то многие вещи очень удобны.

Из недостатков - по каким-то причинам поленились перевести заглавия статей из словаря в конце книги и они даны по-немецки. То есть если нужно найти какое-то слово, то в начале приходится найти его по русскому предметному указателю в конце, где дается ссылка на соответствующую статью в словаре.
Также не переведены карты. Есть опечатки.

Главное достоинство - большое количество планов и иллюстраций.

Удобно использовать ,как вспомогательное издание. Скрыть