1938 год. Катарина фон Менцель в панике: грядет война, а с нею дефицит мужчин. Мысленному взору рисуются толпы калек. Пока есть время, надо не упустить свое. Берлин, Париж... Молодая прусская аристократка вращается в кругах артистической богемы, с успехом пробует свои силы в музыкальной журналистике. Но всякий успех отныне в компетенции гестапо. Это касается и музыки. Тогда как Парижская Опера ставит Дебюсси и Берлиоза в прославление "нового порядка", на восточной границе "Тысячелетнего Рейха" выступает с концертами оркестр, музыканты которого, вместо фраков, носят полосатую форму узников лагерей смерти.