В последнее время с удивлением заметила, что, во-первых, регулярно стала приобретать книги, прочитанные в электронном виде, а во-вторых, - что эти самые книги при прочтении уже в ином, физическом своем воплощении, приобретают совсем другой смысл и вкус. Как будто новую книгу читаешь! Так случилось и с "Малолетным Витушишниковым".
Давно знаю прекрасного писателя Юрия Тынянова, но вот конкретно это произведение раньше прочитать не довелось. А зря, это просто шедевр в плане точности и меткости изображения персон известных и нравов, ими демонстрируемых. Цитировать можно бесконечно!
"Именно в это утро, более чем когда-либо, император ощущал потребность в государственной деятельности. Образцы, среди них маленькая фуражечка, не удовлетворили его. Ни одной минуты не должно быть потеряно даром. Разве заехать к вдове полкового командира Измайловского полка и сказать потрясенной горничной девке: "Доложи: приехал генерал Романов..."?
Старо и не следует повторять более разу. Можно устроить чрезвычайный смотр Преображенского полка. Обревизовать внезапно конюшенное ведомство. Затребовать план нового кронштадтского форта, составленный Дестремом. Заняться делом о краже невесты поручиком Матвеем Глинкою.
Он приказал заложить лошадей и поехал внезапно ревизовать С.-Петербургскую таможню...
Он заметил, как покачнулся толстый швейцар и как сразу выцвели и померкли его глаза в мгновение перед тем, как упасть корпусом вперед в поклоне. И он вступил в здание.
Он любил внезапное падение шума, чей-то отчаянный шепот и затем, сразу, тишину. И появляется - он.
Его глаз замечал все - писец за столиком вдруг перекрестился, как бы шаря у пуговицы.
Он отдал громко приказ:
- Продолжать дела!
Шел обычный досмотр вещей, и чем обычнее были вещи, тем яснее чувствовалось значение происходящего. Его присутствие придавало смысл всем досматриваемым вещам, даже ничтожным...
Неприметно он увлекся досмотром вещей. было наперед ясно, что в каждой прибывающей партии товаров имеются вещи злонамеренные. И он ждал их. Но вместе была и полная неизвестность: а вдруг ровно ничего не окажется?..
Досмотр шел; вскрывались ящики, вещи извлекались. Оставались всего два ящика, большие и хорошего вида.
- Экспедицьон офицель*, - сказал таможенный тихо. Ящики с такою надписью отправлялись на министерства, посольства и вскрытию не подлежали.
Он посмотрел поверх должностных лиц, бесстрастно.
- Expedition - это вы, - сказал он, - officielle - это я. Вскрыть.
Легкий вздох прошел по залу.
Началось вскрытие клади, которая много лет безмолвно пропускалась лицами таможенного ведомства, не имеющими права интересоваться содержанием.
- Досмотреть и перечислить.
И здесь произошло событие, не предвиденное даже императором.
- Сорочки женские шелковые, штук: двадцать, - сказал чиновник.
- Одеяла ватные, шелковые, с кистями, штук: пять...
- Полотно батист, мануфактур Жирард, кусков: десять...
- Зеркала филигрань...
Бросились к ящику проверять адрес - оказалось в порядке: груз казенный, expedition officielle. И что впопыхах раньше не прочли: для отдельного корпуса жандармов шефа графа Орлова.
- Чулок женских шелковых, пар: двадцать... Император, несколько опешив, стоял.
Вдруг манием руки он прервал пересчет.
- Доставить к нему на квартиру, - сказал он. Близкостоящему чиновнику послышалось как бы еще: "Свинья!" - но чиновник не осмелился расслышать и до самой смерти донес воспоминание, что император сказал вовсе не "свинья", а "семья", желая таким образом объяснить содержание официального пакета семейными обстоятельствами шефа жандармов графа Орлова.
И большими шагами, производя звон большими шпорами, еще возвысясь в росте, император, посмотрев на всех, удалился в негодовании".

*Expedition officielle (франц.) - официальная посылка; экспедиция отделение почтамта.

Книжечка небольшая, легкая, около сотни страниц, с великолепнейшими иллюстрациями Николая Кузьмина! О, друзья, это совершенно невероятное удовольствия разглядывать эти полные иронии, необыкновенно точно передающие основные черты характера рисунки!
Хотя не обошлось и без ложки дегтя. Да-да, я опять про огромные поля в сочетании с мелким шрифтом. Ну к чему? Неужели нельзя было хоть ненамного сделать его комфортнее для чтения? Перефразируя классика: "Эх... испортили книжку!" Скрыть