И наконец, перед нами, уважаемый читатель, третья, заключительная часть Севастопольских рассказов Льва Николаевича Толстого (1828-1910) под названием «Севастополь в августе 1855 года», впервые опубликованная в 1856 году.
Как я уже говорил, первой частью трилогии явился рассказ «Севастополь в декабре месяце» (1855), второй – «Севастополь в мае» (1855).
Мне неизвестно, как отнеслась царская цензура к этой третьей части рассказов Толстого и были ли в нее внесены какие-либо изменения или сокращения, но рассказ в том виде, в котором я его прочитал, мне не понравился.
Известно, что этот рассказ вызвал высокую оценку в литературной среде того времени.
Но мне кажется, что свое заявленное название произведение не выдерживает.
Оно не раскрывает всей сути событий августа 1855 года в Севастополе и описание трагических приключений, появившихся на сцене двух основных персонажей братьев Козельцовых, на мой взгляд, эту задачу не решили.
Я уже почти убежден, что Льву Николаевичу не удавались сочинения на военную тематику, он не профессионал военный, хотя имел перед отставкой чин поручика.
Его рассказ ограничен в этом плане, он не отражает событий по обороне Севастополя и, хотя некоторые источники утверждают, что захват города французами «до глубины души потряс Толстого», в содержании произведения я этого не увидел.
Его описания боевых действий сводятся лишь к повседневному безумному уничтожению личного состава подразделений российской императорской армии, как скота на бойне, в ходе артиллерийских дуэлей и перестрелок с французской армией.
Что-то знакомое, не правда ли?
О действиях командования русской армии по сооружению укрытий для солдат, по применению каких-то приемов противодействия постоянным обстрелам позиций в Севастополе, писатель вообще речи не ведет.
Либо ему об этом ничего не было известно, либо это была не война, а убийство.
Толстой пишет, что «на второй день бомбардирования не успевали убирать тела на бастионах и выкидывали их в ров, чтобы они не мешали на батареях».
Самому штурму и захвату Севастополя неприятельскими войсками писатель отвел лишь 2 страницы в конце рассказа, которые так же не освещают всей полноты событий.
Но, вместе с тем, и в этом произведении Толстой выступает как психолог, знаток человеческих душ.
Перед читателями он раскрывает всю подноготную человеческого характера, его переживания, ощущения опасности, борьбу человека в душе с самим собой, преодоление элементов страха во время боевых действий и гордость за победу над своими сомнениями.
«На дне души каждого лежит та благородная искра, которая сделает из него героя; придет роковая минута, она вспыхнет пламенем и осветит великие дела».
И с этим утверждением Льва Николаевича Толстого, смыслом которого он пронизал все свое произведение, я полностью согласен.
Этот его смысл человеческого характера и превалирует над всем другим содержанием, нейтрализует некоторые негативные черты рассказа, о которых я уже говорил.
В целом от произведений Льва Николаевича Толстого о Крымской войне, у меня мнение неоднозначное, двойственное.
Но моя оценка, все же, не касается превосходных качеств мастерства и таланта писателя, его знания психологии человека, позволяющих излагать мысли вполне понятные и доступные читателям. Скрыть