У «Речи» какой-то звездный период. За короткое время издательство выпустило целый ряд книг, которые я бы охарактеризовала как имиджевые, создающие лицо издательства, свидетельствующие о его пристрастиях и вкусах.
Факт выпуска «Сказок» Уайльда меня озадачил и восхитил: ведь тем самым издательство не побоялось составить конкуренцию самому себе. Известно, что в его арсенале уже имеется книга Уайльда с иллюстрациями Ники Гольц. На этот раз свою версию иллюстраций предлагает Ксения Лаврова. И кто...
Дальше
У «Речи» какой-то звездный период. За короткое время издательство выпустило целый ряд книг, которые я бы охарактеризовала как имиджевые, создающие лицо издательства, свидетельствующие о его пристрастиях и вкусах.
Факт выпуска «Сказок» Уайльда меня озадачил и восхитил: ведь тем самым издательство не побоялось составить конкуренцию самому себе. Известно, что в его арсенале уже имеется книга Уайльда с иллюстрациями Ники Гольц. На этот раз свою версию иллюстраций предлагает Ксения Лаврова. И кто бы устоял против этого предложения!
Мир образов этого художника загадочен, ослепительно ярок и немного инфернален. Если иллюстрации Лавровой к книгам Кэрролла о маленькой авантюристке и искательнице приключений Алисе были подчеркнуто нетрадиционны и неожиданны, то в данном случае при всей оригинальности и необычности, уже начиная с обложки ощущается точнейшее попадание в вычурный, иллюзорный, пряный мир Оскара Уайльда. Если Ника Гольц заглядывает в страстную, мятущуюся Душу некоронованного короля лондонской богемы, то Ксения Лаврова напоминает нам об Образе, в котором он представал перед публикой. Денди, эстет, не чуждый эпатажа, умело подчеркивающий свою инакость, более всего на свете страшащийся ординарности.
Уже сама палитра красок, использованных Ксенией Лавровой заставляет сердце подпрыгнуть, а потом сладко замереть. Наверное, так я бы почувствовала себя в пещере Али-Бабы в окружении распахнутых сундуков с хищно сверкающими сокровищами. Иллюстрации манят, затягивают, опьяняют. Я, конечно, приложу фото, но они не могут исчерпывающе передать очарование ликов, орнаментов, драпировок… То, что может показаться серым на самом деле серебристое, желто-бежевое – матовое, тускло-золотое. Соседство красок, их сочетание, их игра, их взаимодействие завораживают и пленяют.
Образы Ксении Лавровой предельно, нет, запредельно выразительны.
Лесоруб, названый отец маленького найденыша, двусмысленного подарка Неба, Мальчика-Звезды, напоминает пра-человека, Адама, давно забывшего Эдем, но несущего какую-то печать первозданности. А крохотное существо, безмятежно спящее в его огромной корявой ладони - словно младенец Иисус, которого вот-вот бережно перенесут в люльку, где его согреют своим шумным дыханием вол и ослица. Но из этих яслей в мир придет совсем другое: в сиянии кудрей, в презрительно искривленных губах, в прищуренных глазах угадывается проросший уже росток неведомо кем посеянного Зла…
Мельник с женой, «преданные друзья» Маленького Ганса – воплощение сытости, наглого цинизма и бенаказанности.
При виде Соловья, отдавшего кровь сердца, чтоб запунцовела роза, досадливо выброшенная вскоре человеком, понятия не имеющим о любви, чувствуешь непритворную, острую боль…
Эта книга безупречна. Она волшебна. Листая ее, ощущаешь тоску по чему-то, чему нет названия и что наверняка не существует на этом свете. Но где-то, где-то, где-то…
Бесспорно, это одна из самых лучших книг «Речи» за все время существования издательства.
Ни секунды не сомневаюсь: Уайльду бы понравилось!
Скрыть
Факт выпуска «Сказок» Уайльда меня озадачил и восхитил: ведь тем самым издательство не побоялось составить конкуренцию самому себе. Известно, что в его арсенале уже имеется книга Уайльда с иллюстрациями Ники Гольц. На этот раз свою версию иллюстраций предлагает Ксения Лаврова. И кто... Дальше
Факт выпуска «Сказок» Уайльда меня озадачил и восхитил: ведь тем самым издательство не побоялось составить конкуренцию самому себе. Известно, что в его арсенале уже имеется книга Уайльда с иллюстрациями Ники Гольц. На этот раз свою версию иллюстраций предлагает Ксения Лаврова. И кто бы устоял против этого предложения!
Мир образов этого художника загадочен, ослепительно ярок и немного инфернален. Если иллюстрации Лавровой к книгам Кэрролла о маленькой авантюристке и искательнице приключений Алисе были подчеркнуто нетрадиционны и неожиданны, то в данном случае при всей оригинальности и необычности, уже начиная с обложки ощущается точнейшее попадание в вычурный, иллюзорный, пряный мир Оскара Уайльда. Если Ника Гольц заглядывает в страстную, мятущуюся Душу некоронованного короля лондонской богемы, то Ксения Лаврова напоминает нам об Образе, в котором он представал перед публикой. Денди, эстет, не чуждый эпатажа, умело подчеркивающий свою инакость, более всего на свете страшащийся ординарности.
Уже сама палитра красок, использованных Ксенией Лавровой заставляет сердце подпрыгнуть, а потом сладко замереть. Наверное, так я бы почувствовала себя в пещере Али-Бабы в окружении распахнутых сундуков с хищно сверкающими сокровищами. Иллюстрации манят, затягивают, опьяняют. Я, конечно, приложу фото, но они не могут исчерпывающе передать очарование ликов, орнаментов, драпировок… То, что может показаться серым на самом деле серебристое, желто-бежевое – матовое, тускло-золотое. Соседство красок, их сочетание, их игра, их взаимодействие завораживают и пленяют.
Образы Ксении Лавровой предельно, нет, запредельно выразительны.
Лесоруб, названый отец маленького найденыша, двусмысленного подарка Неба, Мальчика-Звезды, напоминает пра-человека, Адама, давно забывшего Эдем, но несущего какую-то печать первозданности. А крохотное существо, безмятежно спящее в его огромной корявой ладони - словно младенец Иисус, которого вот-вот бережно перенесут в люльку, где его согреют своим шумным дыханием вол и ослица. Но из этих яслей в мир придет совсем другое: в сиянии кудрей, в презрительно искривленных губах, в прищуренных глазах угадывается проросший уже росток неведомо кем посеянного Зла…
Мельник с женой, «преданные друзья» Маленького Ганса – воплощение сытости, наглого цинизма и бенаказанности.
При виде Соловья, отдавшего кровь сердца, чтоб запунцовела роза, досадливо выброшенная вскоре человеком, понятия не имеющим о любви, чувствуешь непритворную, острую боль…
Эта книга безупречна. Она волшебна. Листая ее, ощущаешь тоску по чему-то, чему нет названия и что наверняка не существует на этом свете. Но где-то, где-то, где-то…
Бесспорно, это одна из самых лучших книг «Речи» за все время существования издательства.
Ни секунды не сомневаюсь: Уайльду бы понравилось! Скрыть