|
Рецензии покупателей на "В тени Холокоста. Дневник Рении"Рецензии покупателей на "В тени Холокоста. Дневник Рении"
Рейтинг рецензий на "В тени Холокоста. Дневник Рении"
За прошедшие сорок лет свои воспоминания опубликовали многие из переживших Холокост. Кто-то не начинал писать раньше, дожидаясь пока придет возраст, в котором люди склонны размышлять над своим прошлым. Кто-то посчитал, что мир теперь больше готов выслушать рассказ о геноциде. Других убедили это сделать дети или внуки. Начиная с 1980-х годов было опубликовано очень много воспоминаний, но при этом забывается, что желание «вспомнить и записать» возникло намного раньше.
В самом деле, люди,... Дальше |
|||||||||||
© 2024, Издательство «Альфа-книга»
Купить самые лучшие и популярные книги в интернет магазине "Лабиринт"
|
История Рении Шпигель ничем не отличается от жизни многих ее сверстниц. Она жила в... Дальше
История Рении Шпигель ничем не отличается от жизни многих ее сверстниц. Она жила в зажиточной семье в небольшом городке Пшемысль (в России и на Украине известен как Перемышль) на юго-востоке Польши. Перед войной мать с младшей дочерью Арианой (в эмиграции – Элизабет) жила в Варшаве, где занималась (успешной) карьерой дочки в кино. С отцом они расстались (во время войны он бесследно исчез). Старшая девочка, Рения, вместе с сестрой осталась с бабушкой и дедушкой в Пшемысле. С началом Второй мировой войны новая граница разрезала Пшемысль надвое: старый город с одной стороны р. Сан вошел в состав Советской Украины, новый, с другой – отошел к немцам. В июне 41 г. за него несколько дней шли упорные бои, пока немецкие войска не заняли Пшемысль на три с небольшим года. Как результат, семья Шпигель была окончательно разделена, и мать, которую Рения очень любила и по которой постоянно тосковала, видела дочерей всего несколько раз (забрать их к себе не захотела? не смогла?). Массовые казни евреев в немецкой части Пшемысля прошли еще в сентябре 39 г., там же активно действовали пособники нацистов, украинские националисты, особо развернувшиеся после оккупации советских территорий. Украинцев, кстати, поляки, получившие Пшемысль по окончанию войны, выселили в 47 г.
Летом 42 г. немцы перевели еще не убитых евреев в гетто, и стали поэтапно уничтожать их. Друг Рении Зигмунд с его родителями и Ренией, которой только что исполнилось 18 лет, в конце июля 42 г. попытался сбежать оттуда. Рения вместе с родителями Зигмунда была обнаружена немцами в секретном убежище (кто-то донес об этом) и убита. Ариане помогли уехать к матери местные поляки. Зигмунд попал в Освенцим, но сумел выжить и позже эмигрировал в США, где уже жили мать и сестра Рении, получившие от него дневник погибшей девушки. Те не смогли его читать и убрали в сейф на долгие годы.
Вести записи Рения начала в январе 39 г., но до конца 40 г., когда она влюбилась в Зигмунда Шварцера (Зигу), вела его эпизодически. В целом дневник Рении наполнен будничными рассуждениями девочки, охваченной первой любовью и полной надежд на будущее, которого она не знает. Лишенная любви и заботы родителей (отношения с бабушкой ухудшились с началом войны, принесшей голод), Рения много времени посвящала своему дневнику, где подробно описывала свою жизнь. Внешних событий Рения фиксировала очень мало. Ее стремительно теряющий надежность и перспективу мирок фактически свелся к отношениям с подругой Норой и Зигмундом. О гетто, войне, голоде, разных проблемах, занимавших других людей, она почти не говорит. Психологически это вполне понятно, человек отгораживается, защищается молчанием от тех ужасов, с которыми он не может справиться (то же можно найти в дневниках Тамары и Виктора Лазерсонов «Записки из Каунасского гетто»).
Но эта особенность дневников Рении Шпигель определяет, на мой взгляд, их значимость. Как исторический документ ее дневники интересны, как исторический источник – не несут особой ценности. Здесь мало примет времени, важных свой точностью наблюдений очевидца происходивших событий (новая жизнь при советской власти практически не отражена – убери несколько деталей, и не поймешь, о каком времени здесь написано). До Великой Отечественной войны Рения месяцами не пишет о происходящем в стране и мире, не видит ничего, кроме милого ее сердцу Зигу. Такое впечатление, что глаза у нее, занятой интригами, копанием в своих и чужих чувствах, открылись лишь 22 июня. Это типичный девичий дневник, окрашенный трагизмом случившегося с ее автором, нашим пониманием недоступного ей конца, жалостью к прерванной молодой и многообещающей жизни. Рения была творческой личностью, рисовала (рисунки в книгу не попали), писала стихи, много стихов, занимающих значительный объем дневника. Мне они в целом понравились. Но если бы не ее финал, дневники Рении были бы не особенно любопытны.
В 2012 г. дочь Элизабет Александра Беллак решила перевести дневник с польского языка на английский. Им заинтересовались разные люди. В 2016 г. он появился на польском языке. В Польше был снят документальный фильм о Рении, поставлен спектакль. В 2019 г. дневник практически одновременно появился на английском в Англии и США.
Оформление – среднее. Твердый переплет, газетная бумага. Есть вклейка с ч/б семейными фотографиями. Нет оглавления (?). В начале книги –предисловие на пять страниц от американского специалиста по холокосту, пролог на две страницы от сестры Рении. В конце – ее же эпилог на 13 стр. с рассказом о своей послевоенной жизни и комментарии к тексту дневника на 30 стр. с воспоминаниями о Рении, ее родственниках и друзьях. Сам дневник занимает 260 стр. Он сопровождается примечаниями редактора, неполными, но и это выгодно отличает его от других изданий такого рода издательства АСТ.
Не буду рекомендовать эту публикацию как сильно перехваленную и не отвечающую, на мой взгляд, тем ожиданиям, которую она вызывает.
© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть