Тема Холокоста исчерпаема, как любая другая, связанная с воспоминаниями людей об определенных исторических событиях, но периодически случаются находки. Недавно на книжном рынке появилась новая работа – дневник очевидца холокоста на территории Польши, еврейской девушки Рении Шпигель, чудесным образом сохранившийся после ее смерти и попавший в руки ее семьи, лишь три четверти века спустя решившейся его издать.
История Рении Шпигель ничем не отличается от жизни многих ее сверстниц. Она жила в зажиточной семье в небольшом городке Пшемысль (в России и на Украине известен как Перемышль) на юго-востоке Польши. Перед войной мать с младшей дочерью Арианой (в эмиграции – Элизабет) жила в Варшаве, где занималась (успешной) карьерой дочки в кино. С отцом они расстались (во время войны он бесследно исчез). Старшая девочка, Рения, вместе с сестрой осталась с бабушкой и дедушкой в Пшемысле. С началом Второй мировой войны новая граница разрезала Пшемысль надвое: старый город с одной стороны р. Сан вошел в состав Советской Украины, новый, с другой – отошел к немцам. В июне 41 г. за него несколько дней шли упорные бои, пока немецкие войска не заняли Пшемысль на три с небольшим года. Как результат, семья Шпигель была окончательно разделена, и мать, которую Рения очень любила и по которой постоянно тосковала, видела дочерей всего несколько раз (забрать их к себе не захотела? не смогла?). Массовые казни евреев в немецкой части Пшемысля прошли еще в сентябре 39 г., там же активно действовали пособники нацистов, украинские националисты, особо развернувшиеся после оккупации советских территорий. Украинцев, кстати, поляки, получившие Пшемысль по окончанию войны, выселили в 47 г.
Летом 42 г. немцы перевели еще не убитых евреев в гетто, и стали поэтапно уничтожать их. Друг Рении Зигмунд с его родителями и Ренией, которой только что исполнилось 18 лет, в конце июля 42 г. попытался сбежать оттуда. Рения вместе с родителями Зигмунда была обнаружена немцами в секретном убежище (кто-то донес об этом) и убита. Ариане помогли уехать к матери местные поляки. Зигмунд попал в Освенцим, но сумел выжить и позже эмигрировал в США, где уже жили мать и сестра Рении, получившие от него дневник погибшей девушки. Те не смогли его читать и убрали в сейф на долгие годы.
Вести записи Рения начала в январе 39 г., но до конца 40 г., когда она влюбилась в Зигмунда Шварцера (Зигу), вела его эпизодически. В целом дневник Рении наполнен будничными рассуждениями девочки, охваченной первой любовью и полной надежд на будущее, которого она не знает. Лишенная любви и заботы родителей (отношения с бабушкой ухудшились с началом войны, принесшей голод), Рения много времени посвящала своему дневнику, где подробно описывала свою жизнь. Внешних событий Рения фиксировала очень мало. Ее стремительно теряющий надежность и перспективу мирок фактически свелся к отношениям с подругой Норой и Зигмундом. О гетто, войне, голоде, разных проблемах, занимавших других людей, она почти не говорит. Психологически это вполне понятно, человек отгораживается, защищается молчанием от тех ужасов, с которыми он не может справиться (то же можно найти в дневниках Тамары и Виктора Лазерсонов «Записки из Каунасского гетто»).
Но эта особенность дневников Рении Шпигель определяет, на мой взгляд, их значимость. Как исторический документ ее дневники интересны, как исторический источник – не несут особой ценности. Здесь мало примет времени, важных свой точностью наблюдений очевидца происходивших событий (новая жизнь при советской власти практически не отражена – убери несколько деталей, и не поймешь, о каком времени здесь написано). До Великой Отечественной войны Рения месяцами не пишет о происходящем в стране и мире, не видит ничего, кроме милого ее сердцу Зигу. Такое впечатление, что глаза у нее, занятой интригами, копанием в своих и чужих чувствах, открылись лишь 22 июня. Это типичный девичий дневник, окрашенный трагизмом случившегося с ее автором, нашим пониманием недоступного ей конца, жалостью к прерванной молодой и многообещающей жизни. Рения была творческой личностью, рисовала (рисунки в книгу не попали), писала стихи, много стихов, занимающих значительный объем дневника. Мне они в целом понравились. Но если бы не ее финал, дневники Рении были бы не особенно любопытны.
В 2012 г. дочь Элизабет Александра Беллак решила перевести дневник с польского языка на английский. Им заинтересовались разные люди. В 2016 г. он появился на польском языке. В Польше был снят документальный фильм о Рении, поставлен спектакль. В 2019 г. дневник практически одновременно появился на английском в Англии и США.
Оформление – среднее. Твердый переплет, газетная бумага. Есть вклейка с ч/б семейными фотографиями. Нет оглавления (?). В начале книги –предисловие на пять страниц от американского специалиста по холокосту, пролог на две страницы от сестры Рении. В конце – ее же эпилог на 13 стр. с рассказом о своей послевоенной жизни и комментарии к тексту дневника на 30 стр. с воспоминаниями о Рении, ее родственниках и друзьях. Сам дневник занимает 260 стр. Он сопровождается примечаниями редактора, неполными, но и это выгодно отличает его от других изданий такого рода издательства АСТ.
Не буду рекомендовать эту публикацию как сильно перехваленную и не отвечающую, на мой взгляд, тем ожиданиям, которую она вызывает.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть