Немного об авторах этого издания:
«Хеннинг Визнер родился в 1944 году в Германии, изучал ветеринарную медицину в Мюнхене, потом работал ветеринаром в Мюнхенском зоопарке «Хеллабрунн», а с 1981 по 2009 год был директором «Хеллабрунна», первого в мире зоопарка, где условия обитания диких животных максимально приближены к естественной среде. Как директор зоопарка Хеннинг Визнер участвовал во многих проектах по сохранению редких видов животных и сотрудничал с организациями по охране диких животных во всём мире.

Валли Мюллер изучала историю в Мюнхене и всегда мечтала стать журналистом. Работала в газетах и журналах, потом на радиостанции «Байерн-3» в Гамбурге. Однажды Валли позвонила директору зоопарка Хеннингу Визнеру, чтобы взять у него интервью, с этого интервью начался цикл радиопередач, из которого в свою очередь возникла эта книга.

Гюнтер Маттеи родился в 1947 году в Австрии, изучал графический дизайн и работал иллюстратором в Мюнхене. С зоопарком «Хеллабрунн» его связывает многолетнее сотрудничество. Именно он стал автором знаменитых афиш Мюнхенского зоопарка и проиллюстрировал несколько книг своего друга Хеннинга Визнера».

Текст в книжке отличный, остроумный, но для тех, кто старше 12. Здесь и сведения из разных областей знаний, и сложная лексика, и научная терминология, и взрослый юмор, и про спаривание, размножение, вскармливание детёнышей и инстинкт самосохранения рассказано честно и предельно конкретно.
Исполнено издание хорошо: интегральный переплёт, прошитый блок, каптал, плотный офсет, шрифт, правда, мелковат.

Ответом Хеннинга Визнера на вопрос № 47 «Существуют ли дикие плюшевые мишки?» поделюсь:
«Медведи такие мягкие и милые, пока они маленькие. А взрослый медведь так же похож на медвежонка, как пиранья на золотую рыбку. Можно смело утверждать: он смертельно опасен для человека, и не только для человека. Папу-медведя остерегаются даже его собственные дети, именно поэтому они с младых когтей обучаются с невероятной скоростью карабкаться по стволам деревьев. Только там, наверху, они чувствуют себя в безопасности от папаши и других медведей-самцов. Большой медведь слишком велик и грузен, чтобы лазать по деревьям.
Закон сильного – серьёзная проблема в медвежьей семье. Ни одно животное не сравнится с медведем по степени опасности и агрессивности. Кроме того. Медведи вероломны, ведь у них совершенно отсутствует мимика, по которой можно было бы предсказать их реакцию. Если рассерженная собака оскаливает зубы, прижимает уши и рычит, то медведь в гневе и глазом не моргнёт. Он не размахивает лапами, не рычит, он сжирает добычу без предупреждения.
Откуда же во всём мире возникло представление о медведях как о мягких, забавных и приветливых? И снова на помощь приходит «модель детёныша» Конрада Лоренца. Медведи выглядят такими симпатичными: круглая голова, маленькие ушки, лохматая мягкая шкура и смешная враскачку походка, – такого зверька так и хочется прижать к себе. К тому же медведи сладкоежки. Медведь готов продать душу за горшочек мёда, и это делает его ещё более симпатичным.
Производители игрушек неизменно забывают добавить плюшевому мишке такие характерные медвежьи черты, как острые зубы и длинные когти. С настоящим медведем не тянет обниматься, а класть его с собой в постель было бы совершенно неосмотрительно.
Встреча со взрослым медведем в лесу – весьма неприятное происшествие. Бежать совершенно бесполезно. Рассерженный зверь может развивать такую скорость, что по трудной лесной дороге догонит всадника. То есть в обычной жизни человек не представляется ему очень аппетитной добычей, но медведь, к сожалению, всеядный зверь, а значит, при случае не пожалеет и двуногое существо. Основная его пища – рыба и падаль, которую он чует на расстоянии пяти километров. На десерт медведь предпочитает лесные ягоды.
Дети часто называют плюшевых мишек Тедди. Это имя американского президента Теодора (Теда) Рузвельта. Однажды на охоте он отказался застрелить медведя, после чего в газете появилась карикатура с изображением Рузвельта и ушастого медвежонка. Эта картинка и послужила прообразом, а заодно и рекламой первого плюшевого медвежонка Тедди». Скрыть

Просто отличная книга. Собранный в ней материал почерпнут Еленой Лаврентьевой из писем и дневниковых записей, архивных документов, посланий на оборотной стороне открыток. Из авторского текста в книге есть только вступительная статья и путевые заметки в стихах, завершающие альбом.
На страницах книги русские туристы начала ХХ века рассказывают нам о своём отношении к месту своего временного пребывания, о наблюдениях за живущими здесь людьми, о приключившихся с ними забавных происшествиях.
Особенно интересно было читать воспоминания о тех городах и странах, в которых я была, сравнить собственные впечатления от людей, природы и архитектуры с впечатлениями тех, кто путешествовал по этим местам более века назад. Любопытно было читать и о том, что именно в городе произвело на того или иного человека наиболее сильное впечатление, вспомнить собственные ощущения и переживания.
С помощью этой книги можно совершить путешествие в прошлое, полюбоваться давно ушедшей от нас натурой, архитектурными памятниками, старинными средствами передвижения и костюмами, изящными аксессуарами. А главное – вглядеться в прекрасные лица наших соотечественников, которые так искусно были запечатлены на портретах фотомастерами прошлого.
А как увлекательно читать все эти рекламные афиши, письма и открытки, воспоминания известных (Ф.И. Шаляпина, П.И. Чайковского, В.Ф. Комиссаржевской, А.П. Остроумовой-Лебедевой) и совсем незнакомых людей. Приведу здесь парочку из них:
«Над Уши зажигались цветные фонарики иллюминации, жаркие в падавшей синеве вечера, под исчезавшим небом. Искрами холода леденели голубинки звёзд, безнадежно затерянные в пространстве. И во всём этом плавилась музыка раскалённою своей печалью, и неслась, как ветер над озером, опрокинувшим в себя небо, - гостиница замка обрезала о синеву прихотливые очертания башенок и зубцов… Через несколько лет, вспоминая те вечера, Марина написала стихотворение «Ouchy»:
Держала мама наши руки,
К нам заглянув на дно души,
О этот час, канун разлуки,
О предзакатный час в Ouchy!..»
(А.И. Цветаева)
«Я уехал из Лондона счастливый – я видел каких-то особенных людей. У меня осталось впечатление, что эти островитяне, при всей их деловой серьёзности и высоком уважении к труду, носят в себе что-то удивительно милое, детское и неистощимо весёлое».
(Ф.И. Шаляпин)

По оформлению: превосходное качество печати, альбомный формат, твёрдый переплёт и глянцевая плотная суперобложка, тонированная мелованная бумага, иллюстрации на каждой странице и в большом количестве и качестве.
Прекрасное приобретение и в качестве подарка, и в домашнюю библиотеку. Скрыть

Открываешь эту книгу, видишь на контртитуле тарелку украинского борща с черносливом и грибными ушками. Закрываешь. Идёшь обедать. :-)
Для меня кулинарная книга является особенно ценной, если наряду с пошаговыми рецептами и фотографиями готовых блюд в ней есть и ещё что-нибудь любопытное. Это может быть рассказ о каком-нибудь региональном продукте – «специалитете», авторские воспоминания из детства о бабушкиных плюшках-печенюшках, уникальный старинный рецепт или информация, которая несколько меняет твои привычные представления о каком-нибудь национальном блюде. Здесь всё это есть.

«На трассе Ялта-Симферополь фиолетовые гирлянды знаменитого ялтинского лука продают через каждые пять метров. Этот сладкий салатный лук с толстыми сочными чешуйками едят сырым, как яблоки, или крошат в салат. В сочетании с крупно нарезанным помидором и пахучим подсолнечным маслом – это настоящий шедевр. К сожалению, ялтинский лук подделывают чаще, чем сумки Prada, поливая лук белых сортов раствором чернил, отчего тот приобретает характерный красноватый цвет. Поэтому будьте бдительны: настоящий ялтинский лук должен быть внутри розового цвета и без малейшего привкуса горечи».

«В детстве бабушка под Черниговым баловала меня сластями, за которыми сейчас закрепилось иностранное название «безе», а она говорила «бiленьке печиво» («беленькое печенье»). Бабушка утверждала, что рецепт самый что ни на есть народный, готовит она его, сколько себя помнит. Дело-то нехитрое – взбитый белок с сахаром. И самое поразительное, выпекала она безе в русской печи (на Украине её называют «вариста пiч»). Это выглядело настоящим чудом: хрупкие белоснежные пирожные появлялись из чёрного зева, по сути, из золы и сажи. Как, скажите на милость, в закопчённом нутре каменной печи можно было соблюсти идеальный температурный режим, ведь безе в этом смысле очень капризно? И подобных изысканных лакомств в бабушкином арсенале было предостаточно».

«Вот вам рецепт, который вы не найдёте ни в интернете, ни в современных поваренных книгах, – накотка. Сначала хозяйка промывала и просушивала некоторое количество пшена. Затем поливала его взбитым белком и перебирала пальцами, чтобы яичная субстанция обволокла каждое зёрнышко. На большой кухонной доске рассыпала немного муки и начинала ладонями катать в ней пшено. Дело это требовало сноровки и изрядного терпения: мука налипает на зёрна, а их всё продолжают и продолжают катать, пока они не превращаются в шарики размером чуть меньше гороха. Если в процессе изготовления мучные горошины становились суховатыми, их снова сбрызгивали взбитым белком, муку по мере расхода тоже добавляли. Накотку часто заготавливали впрок, потому что хранится она так же долго, как и любое макаронное изделие. И варят её так же, правда, воды в кастрюлю наливают совсем немного, только чтобы закрыть мучные шарики: вода должна впитаться, сливать потом ничего не нужно. К столу накотка подавалась со сливочным маслом или того лучше – со шкварками: сало с прожилками обжаривали до прозрачности, а затем мелко крошили в чугунок с накоткой и ставили немного потомиться».

«Для украинцев борщ – это не суп. Если вы, находясь в гостях на Украине, попросите налить вам тарелочку борща, над вами будут потешаться. Потому что борщ насыпают. Канонически правильный борщ (не общепитовские и даже не ресторанные версии!) являет собой настолько густое варево, что устремляется из кастрюли в тарелку плотным огненным потоком, подобно вулканической лаве».
Самих рецептов здесь тоже немало – целых 75, каждый сопровождается фотографией готового блюда. Издание отлично оформлено: большой подарочный формат, твёрдая и матовая обложка, прошитый блок с капталом, плотная мелованная бумага страниц, чёткий шрифт. Есть в книге и шёлковая зелёная ленточка-ляссе. Скрыть

Ни для кого не секрет, что Варшава была уничтожена во время II Мировой войны и за 20 послевоенных лет воссоздана специалистами практически с нуля. Этого просто невозможно не заметить, гуляя по центру польской столицы. Не покидает ощущение, что ты бродишь не по живому городу, бережно хранящему дух средневековья, а по огромному музею старой Варшавы, где большинство «экспонатов» и мемориальные знаки на них неизменно возвращают тебя в 1940-е. Прочла недавно отрывок из дневника поэта Давида Самойлова:
«23 января. Ночью проехал по развалинам Варшавы.
Варшава была не место сражения, а нечто иное. Все её дома и костёлы как-то сползли набок. Они были по большей части не пробиты артиллерией, а подорваны и сожжены. Эти наклонные с чёрной копотью вокруг окон здания странно и страшно гляделись на фоне неба, почему-то лиловатого. Улица без единого огонька тоже сползла к реке, где виднелись рёбра взорванного моста. Не знаю до сего дня, кто виноват в гибели Варшавы и трёхсот тысяч её граждан. Может быть, лондонские поляки и Бур-Комаровский, начавший восстание раньше благоприятного срока, может быть, Сталин, не пожелавший оказать помощь повстанцам.
Варшава погибла не в результате битвы, а в результате избиения – политикой…»
Об этом всё время вспоминаешь, читая путеводитель DK.
По структуре и оформлению – это отличная книга. Небольшой объём и вес, компактный формат, здесь есть всё, что нужно путешественнику. Издание разделено на 7 глав, каждая из которых посвящена одному городскому району. Открывает книгу карта этих районов, представленная на первых форзацах и внутреннем клапане обложки, а заканчивает – схема метро и железных дорог в Варшаве. Есть здесь и ещё две большие и полезные карты (на целый разворот) – «Варшава на карте Польши» и «Варшава и окрестности».
Первая глава «История Варшавы» предлагает следующие темы для изучения:
– короли и правители;
– основание Варшавы;
– правление династии Вазов;
– Варшава после шведского вторжения;
– Саксонская Варшава;
– эпоха правления последнего польского короля;
– Варшава эпохи разделов;
– современная Варшава.
Во второй главе «Беглый взгляд на Варшаву» развороты посвящены знаменитым эмигрантам, родившимся в Варшаве, городским музеям и галереям, храмам и кладбищам, дворцам и паркам, сезонным праздникам и фестивалям.
Раздел «Район за районом» последовательно рассказывает о каждом из 7 городских районов. Здесь есть карты районов с локализацией основных достопримечательностей, карты основных туристических центров с высоты птичьего полёта, планы-схемы садов, парков и старых кладбищ.
Важнейшие памятники архитектуры прекрасно представлены в разрезе и в формате 3D: Королевский замок, Кафедральный собор Св. Иоанна, Большой театр, Дворец культуры и науки.
Есть здесь и поэтажные планы музеев с выделением цветом их отделов и короткими текстовыми вставками о знаковых предметах искусства (Национальный музей и дворец в Вилянуве).
Отдельные статьи посвящены архитектуре соцреализма и современной архитектуре Варшавы. Кроме того, путеводитель предлагает готовый маршрут однодневного путешествия по предместьям Варшавы и три пешеходных прогулки по городу: вдоль левого берега Вислы, по районам Повисле и Яздов, по району Саска Кемпа.
Завершают путеводитель небольшой разговорник, более подробная карта города с указателем улиц и полезная информация для туристов (Варшава для детей, гостиницы, кафе и рестораны, традиционные польские блюда и напитки, магазины и рынки, транспорт, банки и валюта и т.п.)
Пара слов об оформлении: мягкая глянцевая обложка, белоснежная мелованная бумага средней плотности, крепкий, надёжный, качественно прошитый переплёт. Книгу можно смело открывать на полный разворот, она не развалится – проверено! Скрыть

В предисловии к этому альбому так хорошо о нём написано, что я не вижу смысла придумывать что-то своё.
«Наиболее значительной и яркой среди других панорам города является, без сомнения, «Панорама Невского проспекта», более известная в истории искусства как «Панорама Садовникова», по имени своего создателя. Она представляет собой точное изображение Невского проспекта в 30-х годах XIX века. Город предстает перед зрителем крупным планом, приближенно, а не с высоты птичьего полета, как, например, в работах А. Тозелли и Дж. Бернардацци. Художник как будто приглашает нас вместе пройтись от дома к дому и осмотреть во всех подробностях красу и гордость Петербурга – Невский проспект. Тщательность прорисовки и объем выполненной работы до сих пор поражают воображение. Общая длина панорамы составляет около 16 метров при высоте изображения 15 см. Ещё больше удивляет тот факт, что столь сложную работу выполнил не профессионал, а крепостной художник, никогда систематически не учившийся живописи, Василий Семенович Садовников…
Выдающееся совместное детище художника, литографов и издателя создавалось в два этапа. Вначале, в 1830 году, В.С. Садовников рисовал акварелью правую (теневую) сторону Невского проспекта, которую литографировал И.А. Иванов. Затем, в 1835 году, рисовалась и литографировалась уже П.С. Ивановым левая (солнечная) сторона проспекта.
Петербург, запечатленный на знаменитых литографиях, – это Петербург Пушкина и молодого Гоголя, это также и Петербург их героев, с любовью выписанных художником. Этих «обыкновенных посетителей» проспекта, несмотря на их незначительные размеры на самих акварелях, художник умудрился наделить характерами, прорабатывая жесты и тщательно выписывая костюмы. Петербуржцы живут на Невском своей обыденной жизнью. Вот идет сбитенщик, гувернантки прогуливаются вместе со своими подопечными, по мостовой несется почтовый дилижанс, два офицера остановились на тротуаре, шарманщик переходит проспект, взгромоздив тяжелый ящик на спину, проходит полк, извозчики стоят у края тротуара, ожидая седока. Да кого только не встретишь на этом Невском – вот и сам Александр Сергеевич Пушкин переходит проспект у дома Голландской церкви. Так через архитектурный пейзаж прорывается живая струя жанра, и в этом отношении В.С. Садовникова можно считать не только мастером перспектив и точного изображения фасадов зданий, но и мастером жанровой живописи.
Впрочем, нет нужды в подробностях описывать все детали, которые запечатлел художник. Внимательный зритель, несомненно, может сделать для себя множество открытий, рассматривая панораму Садовникова, которая, по мнению современников, стала «самым похожим портретом… красавца Невского проспекта».

Немного об оформлении. Издана книга на должном уровне: твёрдый матовый переплёт с тканевым корешком и уголками, прошитый блок, дополнительно укреплённый капталом, белоснежные и плотные мелованные страницы, комфортный для чтения шрифт. Жаль только, что формат книги мелковат, – детали можно разглядеть только с лупой. Если названия большинства вывесок лавок и мастерских на левой стороне проспекта ещё можно прочесть, то но правой это сделать практически невозможно. Скрыть