Аттила, Чингиз-хан, Тамерлан… Их имена вписаны в историю. Повествования западных историков, китайских или персидских летописцев способствовали популяризации этих личностей. Великие варвары, они возникали в самом сердце истории цивилизации и молниеносно, в течение нескольких лет, превращали римский, иранский или китайский миры в груду руин. Их появление, их перемещение, их исчезновение кажется не находят объяснений, хотя традиционная история недалека от того, чтобы разделить мнение древних авторов, которые рассматривали их как кару Божью, посланную для возмездия старым цивилизациям.
Однако никогда еще люди не были настолько близко связаны с землей, никогда еще их судьба так не объяснялась ею, никогда еще никто не был так востребован окружающей средой, как они, тут же «узнаваемые» в их движении и их поведении, как только становился известным их образ существования. Степи сформировали их заскорузлыми и коренастыми, неукротимыми, потому что они выросли в необычайных физических условиях. Свирепый ветер высоких плато, лютая стужа или знойная жара вылепили эти скуластые лица с узкими глазами, с редкой волосяной растительностью, создали эти грубые и узловатые тела. Потребности кочевой жизни, вызываемые перекочевкой, определили их номадизм, а факторы кочевого уклада хозяйства привели к взаимоотношениям с оседлыми народами, которые сопровождались то робким подражанием, то кровавыми набегами.
Вполне возможно, что три или четыре великих азиатских кочевников, внезапно возникавших, чтобы нарушить ход нашей истории, являются для нас чем-то из ряда вон выходящими по причине нашего невежества. Наряду с этими личностями, которым выпала необычайная судьба стать Завоевателями мира, сколько еще было подобных Аттил, Чингиз-ханов, которым не удалось, или, я бы сказал, которые не сумели создать свои империи, ограниченные частью Азии, от Сибири до Желтой реки, от Алтая до Персии, что, согласимся, представляется также явлением неординарного масштаба. В данном случае мне хотелось бы показать этот народ великих варваров, идущих сквозь тысячелетнюю историю от границ Китая до границ нашего Запада, ведомых тремя величайшими деятелями, вписанными во фронтиспис этой книги и указать на причины их величия.
Но следует четко разобраться в поставленной проблеме. Классический мир хорошо знал немало таких разновидностей варваров на своей земле, я бы сказал, разновидностей народов, которых так назвали их соседи. Кельты длительное время являлись варварами для Римлян, Германцы – для Галлии, славянский мир – для Германии. Даже будущий южный Китай долго казался варварской страной в глазах коренных жителей Китая бассейна Желтой реки. Но так как речь шла в разных случаях о регионах, где географические условия предрасполагали, равным образом, к ведению сельского хозяйства, несмотря на то, что они задержались в развитии прогресса, стали постепенно переходить на подобный образ жизни таким образом, что, начиная с середины Средних Веков, почти вся Европа, Передняя Азия, Иран, Индия и Китай достаточно долго находились на определенной стадии развития материальной цивилизации.
Тем не менее, в этот процесс не вошла весьма значительная зона. Это широкая полоса, которая протянулась в центр и север Европы, от границ Маньчжурии до Будапешта, зона степей, которая на северной части является продолжением сибирских лесов. В тех местах географические условия позволяли развиваться земледельческому укладу жизни только на отдельных культивируемых землях, но вместе с тем вынуждали население заниматься постоянно выпасом скота, вести кочевой образ жизни в таком виде, в каком существовала тысячи лет назад в конце эпохи неолита остальная часть человечества. Что еще хуже. Часть племен лесных зон оставалась по-прежнему на уровне развития охотников магдаленской культуры. Зона лесов и степей, таким образом, продолжала быть местом сохранения варварского образа жизни, конечно не потому, что население тех краев обладало более низкими человеческими качествами по сравнению с другими народами, а потому, что оно проживало в тех условиях существования, которые повсеместно уже давно были преодолены. Скрыть

Когда пятьсот лет назад взорам европейцев открылся огромный, ранее неведомый мир – Американский континент, то они обнаружили там наряду с обществами, находившимися на стадии родовых отношений, и раннегосударственные образования. Наиболее знаменитыми из последних были к тому времени государство инков в Южной и ацтеков в Центральной Америке.
Центральноамериканская индейская цивилизация ацтеков по праву занимает свое законное место в ряду выдающихся культур, созданных человечеством на протяжении всей его истории. Но с момента своего открытия она поразила Старый Свет сочетанием двух, как бы совершенно противоположных друг другу черт. С одной стороны, древние ацтеки строили грандиозные и величественные храмы и пирамиды, опирались в хронологических и астрологических расчетах на поразивший европейцев своей точностью календарь, но с другой – использовали как будто совершенно чуждую только что названному, отвратительную практику кровавых человеческих жертвоприношений, достигшую у них, по сведениям тех же европейцев, необычайных (по числу жертв) масштабов. В результате такой оценки древнеацтекской цивилизации возникает ее образ, в котором, как писал один из современных исследователей, воплотились одновременно «мечта и кошмар». Это была культура, в которой черты откровенного варварства и жестокости соседствовали с образцами действительно талантливых творений. Скрыть

Выход в свет в 1894 г. книги английского нумизмата и историка Стэнли Лэн-Пуля «Мусульманские династии. Хронологические и генеалогические таблицы с историческими введениями» положил начало более интенсивному, чем прежде, а главное систематическому изучению мусульманской династйной хронологии и генеалогии. Появление этого труда было подготовлено бурным развитием востоковедения и особенно восточной нумизматики в XIX в., предоставившей историку дополнительные объективные критерии для систематизации огромного материала, накопленного мусульманской историографией. При всех очевидных недостатках книга С. Лэн-Пуля сыграла бесспорно выдающуюся роль в развитии востоковедной науки: она впервые восстановила хронологический остов истории мусульманского Востока и в течение нескольких десятилетий служила настоящей путеводной нитью в хаосе противоречивых сведений ino хронологии и генеалогии около полутора сотен наиболее значительных династий мусульманского мира. Особую ценность придавали ей содержательные вводные очерки истории каждой династии, предваряющие таблицы и представляющие собой своеобразный конспект политической истории мусульманского Востока. Главным образом поэтому труд С. Лэн-Пуля не утратил своего значения и после появления капитального свода Э. Цамбаура, который по полноте и разнообразию приведенного в нем материала еще и сегодня превосходит все аналогичные пособия... Скрыть

Современные люди давно привыкли разделять народы на цивилизованные и примитивные, не задумываясь ставя первые на более высокую ступень. Но насколько оправдан подобный подход?
Европейцы всегда были уверены в своем культурном превосходстве над большинством народов остальных регионов мира и, обладая более развитой технологией, могли настоять на своей точке зрения. Столетиями следуя принципу «кто сильнее, тот и прав», они или их потомки частично или полностью истребили культуру американских индейцев, многих сибирских племен, народов Африки и Океании. Этот процесс продолжается и сейчас.
Почему же тогда в последнее время наблюдается такой всплеск интереса к культурному наследству архаичных народов, к их религиям и магии?
Принеся в жертву своей технологии естественную среду обитания, вечные духовные ценности, нормальные человеческие взаимоотношения, так называемые цивилизованные люди натолкнулись на проблему, ставшую в последнее время всеобщей, -бездуховность. Каждый стал лишь винтиком огромной машины и лишился возможности жить в гармонии с природой, со вселенной, с самим собой.
Результат этого - отсутствие смысла жизни, ограниченность кругозора и многочисленные проблемы современного общества, начиная от алкоголизма и наркомании и заканчивая самоубийствами.
В последнее время все большее число людей понимает, что полностью технологический путь развития человечества ведет в тупик, и многие обращаются за помощью к культуре народов, избравших путь духовного развития - и в результате не имевших возможности сопротивляться представителям европейской цивилизации. Скрыть

Всякое исследование причин появления тайных обществ вероятнее всего приводит к выводу, что они формировались определенными группами лиц при приобретении неких знаний, не являющихся общедоступными. Со знаниями происходило то же, что и с любой другой собственностью людей – их владельцы стремились владеть ими безраздельно. Правда, в данном случае это нежелание делиться приобретенными знаниями с другими людьми мотивировалось несколько иными причинами, не похожими на те, которые выглядят естественными, когда речь идет о ценностях любого другого рода. Распространяя знания, их владелец ничем себя не обделяет. Ведь если подходить к обладанию знаниями как к владению реальными благами, то владелец такого богатства не становится беднее, раздавая его, как это было бы с деньгами, напротив, он остается столь же богат, как и раньше, даже после того, как сделал множество других людей обеспеченными не хуже себя самого. Тем не менее кое-что при этом теряется, и это то, чему человеческий разум склонен придавать крайне большое значение: теряется предоставляемая знаниями исключительность. Данная исключительность в самых разных своих проявлениях служит тем же самым целям, что и деньги. Так же как и деньги, она приносит почет и внимание. Как деньги, она приносит самую желанную для людей вещь – власть. Более того, знания, если они держатся в тайне, дают существенную власть. Здесь стоит отметить, что в английском языке «знаю» и «могу» звучит одинаково. Но у власти есть еще и особенности: обладание некими знаниями возвышает индивидуумов над всеобщим невежеством. Это не только возможность делать нечто, чему можно научиться, лишь владея этими знаниями, но и способность управлять другими людьми, используя свое сравнительное могущество на фоне чужой слабости.
Мотивы, побуждающие обладателей знаний к сохранению своих эксклюзивных прав пользования ими, столь сильны, что, не будь у людей прямо противоположных, действующих таким же образом интересов, удовлетворяющих личные эгоистические устремления, вряд ли можно было бы рассчитывать, что когда-либо знания стали свободно распространяться. В данном случае мощным противодействующим средством является понимание, что в большинстве случаев знания наиболее эффективно можно использовать для привлечения всеобщего внимания и восхищения, лишь передавая их. Лучи света должны пробиваться вовне и освещать мир даже тогда, когда вполне можно любоваться ими в закрытом помещении. В самые мрачные времена ученый или философ мог считать свои амбиции вполне удовлетворенными, получив репутацию человека, достигшего невероятных результатов, вызывающих бестолковое удивление либо суеверный ужас непритязательной толпы. Но как только такие вещи, как тяга к знаниям и любопытство, становятся характерной чертой человеческого рассудка, все те, кто желал извлечь славу или почет своими интеллектуальными возможностями, тем, чему они научились, что узнали, стремятся вызвать восхищение у подобных себе, уже делясь, а не скрывая свои знания. Они не закрывают доступ к бесценному фонтану, а, наоборот, позволяют его водам свободно течь, давая тем самым возможность испить из него любому желающему. С этого момента у науки практически не остается никаких секретов, более того, все, что можно изучить, подвергается тщательному исследованию, и всеобщая распространяемость знаний становится основной тенденцией. Скрыть