Мне всегда хотелось сравнить Наташу Ростову и Скалетт, и вот на каком основании - безусловно, романы, и также героини, относятся к разным эпохам, разным странам, однако есть параллель, благодаря которой мы легко можем обнаружить "сходства и различия".

Оба романа знаковые и значимые для своих народов: Действие происходит в периоды, для обоих стран связанные с подъемом национального духа (освободительная война с Наполеоном, а тут - также освободительная, хотя только для половины страны), что косвенно отражается в становлении характеров героинь - они обе "взрослеют" из непосредственных девчонок в сильных женщин.
Да, Толстой написал масштабней, а Маргарет Митчелл сделала более сильный акцент на устроении личного счастья Скарлетт.
И тут же можно увидеть прелестное различие, которое я бы связала с разницей в национальных характерах - Скарлетт настойчиво шла и пришла к своей страстной цели - Ретту Батлеру, Эшли был эпизодом, неуспешной попыткой компромисса. Однако, попробуйте представить Наташу, "добивающую", например, Анатоля Куракина, получится недостойно и смешно. У Толстого эпизодом остается именно горячечное, дикое увлечение. Недостойным также является добиваться Болконского после роковой ошибки с Куракиным, героев сводит только экстренная ситуация - смертельное ранение князя Андрея. Истинную любовь и "разумное" счастье Наташа обретает только с Пьером Безуховым.

И вот здесь позволю себе отступление от "Унесенных ветром".
Как уже сказала, обе героини становятся сильными характером в итоге своих историй. Но в том образе мышления, не нашем, сильная женщина - это НЕзависимая ни от кого и ни от чего женщина, умеющая благодаря этому подчинять себе все вокруг, и обстоятельства и людей. В нашей традиции (подчеркну, что именно в традиции) сильным женским характером считается такой, когда женщина со спокойной ясностью ума способна сначала подчинить себе, своей воле, личные, порой разрушительные, устремления и уже посредством этого подчинить других выбранному ею пути. Без этой мысли не понять, почему Татьяна Ларина или Машенька Троекурова отказываются от "личного счастья - любви".
При этом в нашу культуру проникла и соседствует с традиционным прочтением женского характера и эмансипированная модель. Мне, как не культурологу, трудно сказать, когда это случилось. По крайней мере, Анна Каренина, хоть в ней уже есть черты эмансипированного поведения (и отрицание признанных норм, и стремление реализовать личное счастье), тем не менее, не признается автором "сильной", поскольку тот способ отрицания, который она смогла выбрать - противоестественен и лично ее привел все же в тупик. В современном прочтении эмансипированной модели, если согласиться, что мы пришли к формуле "сильная женщина плачет у окна", то получается, что традиция и новая модель повлияли друг на друга: традиционная установка на уравновешенную покорность лишает женщину, добившуюся независимости, уверенного торжества, в то же время стремление во всем отстаивать свои права, например, в данном случае на счастье-любовь, в ситуации неудачи заставляет быть сильной вроде как не по собственному выбору, а поневоле.

Возвращаясь к роману "Унесенные ветром", предположу, что характер и установки героини явились отправной точкой для американской формулы "I will survive, I'l stay alive".
Так что каждому свое, а рецепт счастья все равно не из прописных. Скрыть