Отрывок из "Вступления", евангельские события сразу после Голгофы. Лука и Клеопа идут в Эммаус, по дороге к ним присоединяется некий попутчик; остановка на ночлег, беседа с незнакомцем, и вот пора ужинать. "... Лука зажег светильники. Клеопа накрыл трапезу. Втроем они возлегли вокруг нее, и гость, взяв хлеб, поднял его, благословил, затем преломил, разделил и протянул одну часть Клеопе, а другую Луке. Где-то они видели уже эти легкие руки. И голос, благословляющий, был им тоже знаком. Где? Кто это? - Учитель, - шепчет Клеопа. - Господь, - не верит себе Лука. Они наконец узнали Его, в протянутом хлебе. И что-то при этом случилось у них с глазами: может быть, виной тому были слезы, или светильник от ветра погас и на трапезу легли тени, но Он закачался и поплыл, как отражение на взволнованной воде. И как будто растаял. Они не успели даже пошевельнуться, чтобы как-нибудь удержать Его. Но у них в руках остался хлеб. И от этого хлеба устам передавалось тепло и какое-то счастье разливалось внутри. ..."
Книга в переплете из тонкого картона, совсем небольшой формат. Передняя обложка и страницы белоснежные. Офсет. Тираж не указан. Скрыть

Книгу получила только сегодня, бегло пролистала и сфотографировала несколько разворотов. Книга вся пронизана юмором. Из "Пятой заповеди" ("Говори только по-французски"), первый абзац: "Президент Жак Ширак позволил себе демонстративно покинуть саммит Европейского Союза, потому что на заседании говорили на английском. Его вывело из себя то, что тот, кто произносил речь, был французом - Эрнест-Антуан Сейллье, глава Организации UNICE, лоббирующий интересы предпринимателей. Прервав его, Ширак поинтересовался, почему тот не говорит на французском, и Сейллье ответил: "Потому что деловым языком является английский". Не выдержав величия этой истины, президент и три его министра пулей вылетели из помещения."
В конце книги после "Содержания" сразу идет такая фраза: "Внимательные читатели, возможно, заметят, что здесь одиннадцать заповедей, а не десять. Но вы конечно же не считаете, что, имея дело с таким интересным и сложным народом, как французы, можно обойтись десятью заповедями, а?"
В выпускных данных указан возраст 16+. Иллюстраций нет, страницы белоснежные, шрифт удобный, тираж не указан. Скрыть

Количество писем 159. Последнее - самое короткое, в нём описаны ощущения автора по возвращении в Россию; его текст полностью:
Берег! Отечество! Благославляю вас! Я в России и через несколько дней буду с вами, друзья мои!.. Всех останавливаю, спрашиваю, единственно для того, чтобы говорить по-русски и слышать русских людей. Вы знаете, что трудно найти город хуже Кронштата, но мне он мил! Здешний трактир можно назвать гостиницею нищих, но мне в нем весело!
С каким удовольствием перебираю свои сокровища: записки, счеты, книги, камешки, сухие травки и ветки, напоминающие мне или сокрытие Роны, la perte da Rhone, или могилу отца Лоренза, или густую иву, под которою англичанин Поп сочинял лучшие стихи свои! Согласитесь, что все на свете крезы бедны передо мною!
Перечитываю некоторые из своих писем: вот зеркало души моей в течение осьмнадцати месяцев! Оно через 20 лет (если столько проживу на свете) будет для меня еще приятно -- пусть для меня одного! Загляну и увижу, каков я был, как думал и мечтал; а что человеку (между нами будь сказано) занимательнее самого себя?.. Почему знать? Может быть, и другие найдут нечто приятное в моих _эскизах_; может быть, и другие... Но это их, а не мое дело.
А вы, любезные, скорее, скорее приготовьте мне опрятную хижинку, в которой я мог бы на свободе веселиться _китайскими тенями_ моего воображения, грустить с моим сердцем и утешаться с друзьями!

Издание качественное. Обложка красиво переливается голубым, страницы тонкие, атласно-гладкие, и удивительно, что они почти не просвечивают, цвет их - "газетный" (именно такой мне нравится - глазам комфортно). Благодаря тонкой бумаге книга ощущается легкой по весу, и это при том, что толщину книги малой не назовёшь. Тираж 2 000. Скрыть