Отрывки:
Протоиерей Андрей Алексеев, клирик храма во имя Смоленской иконы Божией Матери на Смоленском кладбище Санкт-Петербурга, часто сослуживший владыке Иоанну, говорил: "Митрополит Иоанн жил в то время, когда вроде бы отношения между государством и Церковью потеплели, а на самом деле государство впустило страшную заразу - секты, которые расплодились при Собчаке (мэр города. - Примеч. ред.). Митрополит Иоанн беспощадно боролся с сектами, положив на это все силы, претерпев от власти множество болезненных ударов".
Протоиерей Иоанн Варламов, настоятель Троицкого собора Александро-Невской лавры, вспоминал: "Самое главное, его молитва согревала всех так, что разные мелочи переставали иметь значение. В присутствии владыки горнее настолько покрывало низменное, что становилось очевидно, что оно не стоит нашего внимания. Владыка всегда был телом здесь, рядом с нами, а душой - на небе". (С.114-116)
Протоиерей Игорь Филин, настоятель церкви преподобного Серафима Саровского в поселке Песочный (пригород Санкт-Петербурга), вспоминал о том, как его рукополагал в иереи владыка Иоанн: «Особенно запомнился мне день рукоположения во иереи. Преисполненный радости от происшедшего, веруя, что таинство священства должно дать мне особые силы, я подошел после литургии под благословение архипастыря, чтобы выслушать его отеческое наставление. Благословив, владыка наклонился ко мне и сказал: "Ты, наверное, думаешь, что теперь все приобрел? Запомни: если то, что ты сегодня получил, умножать не будешь, то потеряешь". Эти слова оказались для меня совершенно неожиданными. Потому что тогда действительно казалось, что ничего особенного теперь делать не надо будет, только лишь пользоваться той благодатью, которая дается в таинстве рукоположения».
Он же вспоминал: "Встреч с владыкой было много. Поначалу я служил в Смоленской церкви, а владыка любил там молиться. Нередко он бывал очень слаб. И первую половину службы просиживал на стуле вытянув свою больную ногу на скамеечке. Молитва укрепляла его, благодать блаженной Ксении воодушевляла. Чувствуя себя столь немощным в начале службы, владыка преображался и заканчивал ее длинной проповедью. Очевидно было, что проповеди он специально не готовил, а говорил по вдохновению что-то глубоко пережитое им". (С.117-120)

Серии издательства Сретенского монастыря "Люди Божии" и "На страже веры" - это маленькие красивые разноцветные книжицы в ламинированных гибко-твердых ("интегральных") переплетах. Редактор издательства Мария Георгиевна Жукова (см. ее книгу о своем отце https://www.labirint.ru/books/709619/). Большой кропотливый труд составителя Ольги Леонидовны Рожневой, огромная ей благодарность! Скрыть

Отрывки:
...Между тем внешняя жизнь шла своим чередом. С июля 1932 года по июль 1938 года архимандрит Вениамин служил сверхштатным священником с обязанностями псаломщика в церкви великомученика Никиты во Владимире. Литургию служил тайно у себя на квартире. Часто приезжал в Москву, останавливаясь у знакомых, работал над окончанием "Дневника инока" и над сочинением "Божественная любовь по учению Библии и Православной Церкви".
В июне 1938 года архимандрит Вениамин вновь был арестован и перевезен из Владимира в Иваново, где ему предъявили обвинение в участии в "контрреволюционной организации" и проведении "антисоветской агитации". После применения "запрещенных методов ведения следствия", а именно пыток, отец Вениамин признал себя виновным в участии в несуществовавшей антисоветской организации "Всероссийское братство ученых нелегальных монашеских объединений".
В июле 1939 года архимандрит Вениамин был приговорен к восьми годам лагерей. Наказание отбывал в Устьвымлаге. В одном из писем тех лет писал: "Морозы у нас нынче столь суровые... Ртутный столбик так и скачет к пятидесяти градусам. Отсюда - частые обморожения".
В июне 1946 года страдалец был освобожден по состоянию здоровья с предписанием поселиться в городе Кимры Калининской области. Ему шел шестой десяток.
В июле того же года архимандрит Вениамин был принят в братию Троице-Сергиевой лавры. Супруга старосты Ильинской церкви в Сергиевом Посаде, Анна Петровна Сарафанова, вспоминала, что при открытии лавры в 1946 году особой заботой было расселение монахов по квартирам, так как в лавре первое время условий для жизни не было. Ей удалось снять комнату и для отца Вениамина: маленькую, уютную, с хорошей удобной кроватью. Хозяйка умилялась на нового жильца, как тот аккуратно стелет постель, пока не поняла, что спал-то он на полу. Батюшка предпочитал скрывать строгость своего аскетизма. (с.106-109)

Серии издательства Сретенского монастыря "Люди Божии" и "На страже веры" - это маленькие красивые разноцветные книжицы в ламинированных гибко-твердых ("интегральных") переплетах. Редактор издательства Мария Георгиевна Жукова (см. ее книгу о своем отце https://www.labirint.ru/books/709619/). Большой кропотливый труд составителя Ольги Леонидовны Рожневой, огромная ей благодарность! Скрыть

Выдержки, цитаты:
Его сердечная доброта впечатляла всех, и даже уголовники относились к нему тепло, называли его "наш батя". Сам же отец Иоанн видел в них не преступников, а людей, искалеченных их собственным грехом. Он молился о них, а они чувствовали в нем неведомую для них глубину его христианской любви к людям. Один из заключенных вспоминал от отце Иоанне: "Я встречал немало православных священников, но, кажется, ни в одном из них не проявлялась с такой полнотой и силой глубочайшая сущность христианства, выраженная в простых словах: «Бог есть любовь»". (с.28-29)
Отец Иоанн никогда не называл себя старцем. Он говорил: "Не надо путать старца и старика. И старички есть разные, кому 80 лет, кому 70, как мне, кому 60, есть старики и молодые. Но старцы - это Божие благословение людям. И у нас нет старцев больше. Бегает по монастырю старик, а мы за ним". Еще говорил о том же: "Какие старцы?! Мы в лучшем случае опытные старички". Также говорил: "Тех старцев, которых ищете вы, нынче нет. Потому что нет послушников, но только одни совопросники". О духовничестве он говорил: "Духовник отступает, когда не принимают Божьего с первого раза, а дальше замолкает". (с.37-39)
Один брат просил у старца благословения идти в монастырь. Старец ответил: "Вы ищите покоя и утешения, и для этой цели собрались идти в монастырь. А я вам напомню завещание печальника земли Русской преподобного отца нашего Сергия: «Уготовайте души свои не на покой и беспечалие, но на многие скорби и лишения». А потому, уверяю вас, ваши нынешние трудности по сравнению с монастырскими покажутся вам ничтожными". Еще один брат спросил, можно ли ему переехать в другой монастырь из-за искушений. Старец ответил: "По опыту скажу вам, что на новом месте тот же самый бес ополчится на вас с удвоенной силой по праву, ибо он однажды уже одержал над вами победу, изгнав с места брани". Он же говорил: "Куда бы мы ни поехали, наш спасительный крест легче не станет. Внешние скорби отступят, но тут же навалятся внутренние, еще более тяжкие и глубокие". (с.48-52)
Когда отец Иоанн служил на одном из приходов, к нему в дом ночью ворвались грабители, связали и избили его, и бросили у икон умирать. Только к утру отца Иоанна освободили прихожане, и он пошел служить литургию. На литургии он особенно молился о тех, кто нападал на него ночью. А потом говорил, что это была единственная в жизни литургия, которую он служил, не прочитав положенного правила к причастию. (с.63-64)

Серии издательства Сретенского монастыря "Люди Божии" и "На страже веры" - это маленькие красивые разноцветные книжицы в ламинированных гибко-твердых ("интегральных") переплетах. Редактор издательства Мария Георгиевна Жукова (см. ее книгу о своем отце https://www.labirint.ru/books/709619/). Большой кропотливый труд составителя Ольги Леонидовны Рожневой, огромная ей благодарность! Скрыть

Отрывки из книги:
с.34 Мать Вероника вспоминала: «Иногда в моей жизни случались сильные искушения: то размолвка с руководящей старицей, то недоразумения с неверующими родными. Мучительно бывало, тяжело и одиноко. Иду к батюшке, прошу благословения навестить знакомых, чтобы отвлечься. "Это зачем? Помощи от людей ждете? Только один Бог силен помочь. Если хотите, поезжайте к блаженной Ксении или к окошечку батюшки отца Иоанна. А к людям за утешением идти нечего"».
с.47 Никто никогда не слышал от отца Серафима строгих нравоучений или укоров, но старец обладал удивительной способностью пробуждать человеческую совесть, каким-то неприметным для собеседника образом изменять ход его мыслей от суетного к духовному.
с.62 Как-то раз в келью старца нагрянули чекисты. Лежащий на одре болезни отец Серафим попросил подойти к нему старшего из них, приложил свою правую руку к его голове и промолвил: "Да простятся тебе грехи твои, раб Божий..." - и назвал в точности его имя. При этом старец умиротворил сердца и остальных чекистов. Старший из них сказал: "Если бы таких старцев было бы больше, то мы все были бы верующими" - и заплакал. А батюшка, улыбаясь, попросил домашних: "Угостите их чайком".
с.66 Отец Серафим молился о спасении вырицкого храма, и произошел удивительный случай. Высокий купол мог быть использован немцами для наводки при обстреле, и было принято решение взорвать храм. Для этого со станции была послана команда подрывников. Офицер команды первым вошел в церковь. Через некоторое время солдаты услышали звук одиночного револьверного выстрела и бросились к храму: лейтенант лежал бездыханным, рядом валялся его револьвер. Бойцов охватила паника и, не выполнив приказа, они бежали, забыв о взрыве. Так вырицкая церковь в честь Казанской иконы Пресвятой Богородицы Промыслом Божиим была спасена от уничтожения... И это был единственный православный храм, который действовал во фронтовой полосе!
с.68 М.А.Лапина вспоминала, как в начале войны отец Серафим сказал коротко ее бабушке и маме: "Вам необходимо покинуть Вырицу!" Сначала их охватили некоторое смущение и ропот, так как они знали, что другие люди получили благословение остаться в своих домах. Тем не менее исполнили все по слову старца. Когда война окончилась, они вернулись в Вырицу, и, подойдя к своему дому на Сиверском шоссе, увидели груду развалин. Их дом, один из немногих жилых домов в Вырице, был разрушен во время военных действий до основания. В самой Вырице, как и было предсказано старцем, не погиб ни один человек.
с.75-76 Преподобный Серафим Вырицкий был так полон любви и благодати Божией, что даже воинственные немецкие офицеры, ворвашись в келью старца, не смогли причинить ему зла. Отец Серафим заговорил с ними на хорошем немецком языке, поскольку в бытость купцом посещал Вену и Берлин. На вопрос, когда немецкие части возьмут Ленинград, смиренно ответил, что этого никогда не случится...
с.97 Александр Сергеевич Иванов рассказывал: "Когда мне было неполных два года, моя мама принесла меня к великому старцу. Батюшка посмотрел на меня и сказал: "Этот мальчик будет ученым-медиком". И благословил... Ныне я являюсь профессором, заведующим курсом стоматологии в Государственной медицинской академии. Так все сбылось по слову благословенного старца..."
с.103-104 Отец Серафим призывал своих чад готовиться к вечности. Предупреждал: после того как душа разлучится с телом, она сразу поймет, что знания и опыт всей предыдущей ее жизни превратились в ничто. Те предметы, образы и понятия, которые на земле представлялись человеку самыми ценными и важными, окажутся ничего не значащими. Более того, свойства и качества, которые воспевал мир, окажутся вредными и прямо противоположными тем, которыми должен обладать житель блаженой вечности. Единственный земной опыт, который понадобится человеку в будущей жизни - это опыт познания Христа как Святой и Божественной Истины.
Две серии издательства Сретенского монастыря "Люди Божии" и "На страже веры" - маленькие красивые разноцветные книжицы в глянцевых переплетах. Редактор издательства Мария Георгиевна Жукова (см. ее книгу о своем отце https://www.labirint.ru/books/709619/). Обстоятельный труд составителя Ольги Леонидовны Рожневой, большая ей благодарность! Скрыть

Отрывок с описанием чуда в жизни автора книги:
В 1977 году 27 января я неожиданно сорвалась на поездку в монастырь. Батюшка встретил меня вопросом: "А ты как здесь оказалась?" На что я ничего вразумительного ответить не смогла. А из дальнейшего разговора стало понятно, кто позвал меня в дорогу. За день до моего приезда в монастырь прибыли две святыни - десница святой мученицы Татианы и небольшая чудотворная икона Успения Божией Матери. Десницу прислал брат отца Иоанна архимандрит Афанасий (Москвитин), а икону привезли грузинские монахини в дар монастырю. Батюшка сразу повел меня в келью благочинного отца Александра (Васильева) приложиться к мощам моей небесной покровительницы. Отцы подарили мне восковые белые цветочки, которые обрамляли десницу. Они благоухали благодатью. По сию пору эти цветы - принадлежность моей келейной иконы святой мученицы. Времени для разговора не было, батюшка счел необходимым указать мне место, откуда я буду наблюдать перенесение святынь. 30 января, в воскресенье, предполагалось их водворение в Михайловский собор. Был яркий зимний день с радующимся солнцем и хрустящим под ногами на легком морозце снежком. Переминаясь с ноги на ногу, я стояла у прямой лестницы вверху. Место самое подходящее для обозрения. Вскоре я увидела, как из дверей братского корпуса вышли монахи. В этот момент что-то отвлекло мое внимание. Когда же через мгновение я сосредоточилась на шествии, моему взору открылось неожиданное. Перед отцами-монахами шли высокие статные девушки. На них были белые рясы и белые апостольники с развевающимися голубыми лентами. Но не их появление поразило меня - я знала, что икону Успения Божией матери привезли с Кавказа монахини, - удивило их поведение. Они были столь оживлены, что в моем сознании сразу нашлось и слово, определяющее их состояние, - это было ликование. Зато монахи, несшие святыни, по контрасту с ликующими девами как-то умалились, съежились, казались сумрачными и унылыми. Мой дух смутился, и ревность за дорогих отцов дала место скрипучему осуждению монахинь. Я наблюдала за происходящим и видела шествие все время, пока оно проходило по двору и когда поднималось по прямой лестнице, ведущей к Михайловскому храму. Все это время осадок раздражения на монахинь скоблил сердце. Но каково же было мое удивление, когда шествие, на какое-то момент исчезнув из поля моего зрения, снова появилось, и в нем уже не было белых монахинь! Изумление сменилось потрясением. Не сразу пришло осознание, что мне дано было увидеть то, что происходило за завесой естественного, видимого мира. И если бы не свойственная моей натуре реакция на монахинь, я бы усомнилась, не поверила бы виденному. Мимо меня прошли знакомые отцы, благоговейно и чинно несшие святыни, но не было в них того радостного ликования, которое явили небесные девы, сопровождавшие шествие. И еще раз Божия благодать за молитвы отца Иоанна посетила этот мой день. За литургией, находясь в храме, душой была за завесой, отделяющей наш видимый мир от потустороннего. Я видела Небесную Евхаристию, видела и чувствовала то, что обычно скрыто от земнородных. От потрясения я заливалась слезами, и остановить их поток было не в моей власти. Теперь же всякий раз, когда совершается литургия, в сознании воскресает память о виденном. Ни разу после этого чудного вторжения невидимого мира в мою жизнь не повторялось ничего подобного. А то, что было дано, и поныне живет в сердце и чувствах неопровержимым доказательством реальности бытия невидимого грешниками мира. Вечером, благословляя меня в дорогу, батюшка был краток, только и сказал: "А ты сыта, с тебя довольно. Поезжай с Богом!" И я поняла, что он знает обо всем, пережитом мной. Да я еще была и не способна говорить и выразить свои чувства словами. Разговор о виденном состоялся только в следующий мой приезд в Печоры. Тогда-то отец Иоанн и посоветовал мне все записать, сказав, что память человеческая - ненадежный хранитель. (С.46-49)

Это уже 3-е издание. Лакированный гибко-твердый ("интегральный") переплет, бумага и печать офсетные. Скрыть