Из авторского предисловия: "...Автор в течение ряда лет собирал различные комбинации и ловушки и мог бы предложить читателю коллекцию, скажем, из тысячи диаграмм с решениями, а может быть, и из двух тысяч, но он не видит в этом большого толка. Не станет же читатель заучивать их наизусть. Разумней, по-видимому, отобрать наиболее интересные, типичные, практически ценные. Мысль использоваать для этой цели форму диалога и как бы короткого рассказа родилась на основе фактического происшествия. В общих чертах оно описано в прологе. В ходе работы над книжкой и после окончания её первой редакции я советовался не менее чем с двадцатью шахматистами, выбирая их отнюдь не из числа мастеров. Они оказались строгими рецензентами и сделали множество замечаний: это выбрось - слишком сложно; то сократи - скучновато; сюда добавь несколько примеров... Они задавали вопросы, требовали объяснений. Большинство реплик моих собеседников в диалогах принадлежит живым людям..."

Диалог на тему "Фантазия и логика", с.72.
- А кроме знаний, что еще нужно?
- Способности.
- У меня, наверное, нет способностей.
- Так думают многие - и ошибаются. Я могу указать верный признак: если любишь шахматы - значит, есть способности.
- Я очень люблю.
- Что ты любишь? Судачить о том, что Спасский прыгает в высоту на 185 см, в Тайманов с женой выступают в концертах, играя на двух роялях? Или любишь играть в шахматы, читать книги, решать этюды?
- Нет, - подумав, ответил Серёжа, - врать не стану, но про Спасского тоже интересно. Но больше всего я люблю играть, а затем с товарищами смотреть, как бы я мог красиво выиграть, но, к сожалению, проиграл.
- Допустим, способности у тебя есть.
- А из чего складывается шахматный талант?
- Фантазия, логика, расчёт. Фантазия - это способность издали видеть возможности комбинаций, создавать обстановку для них и проводить партии. Логика - это умение правильно оценить различные элементы позиции и всю позицию в целом, составить правильный план и, не отвлекаясь, но посматривая по сторонам, провести его в жизнь. Расчёт - это способность быстро разбираться в бесчисленном множестве вариантов, видеть вперёд на много ходов и делать практически лучший ход.
- Нельзя ли пример привести?
- Любой гроссмейстер обладает всеми этими элементами шахматного таланта. Но, к примеру, у Капабланки и Тарраша преобладает логика, у Ласкера - расчет, у Алехина фантазия и знания.
- А если поближе к нашему времени?
- Это уже трудно. Гроссмейстеры будут недовольны, скажут: ярлыки вешают.
- А они и не узнают, мы не скажем.
- Ну, если вы им не передадите, тогда... - И я сказал своё мнение о современных мастерах.
- Позвольте, - в один голос воскликнули присутствующие, - а как же чемпион мира?
- Чемпион мира, - ответил я, - обладает всеми способностями в высшей степени, на то он и чемпион. Скрыть

Краткий авторский обзор содержания - "Как устроена книга" (текст на стр. 12-13):
"В книге вам будут встречаться повторы некоторых важных мыслей или советов в разных главах и контекстах. Надеюсь, в этом есть свои плюсы: можно читать главы по отдельности.
Глава 1. В ней я попытался выразить христианский взгляд на страдание, свое понимание его смысла, объяснить, почему страдание и сострадание для нас, христиан, так связаны. И рассказать, почему так нужен бывает священник в современной больнице, в чем именно состоит его служение.
В главе 2 есть разного рода информация об устройстве больничного храма. Мне хотелось сделать ее максимально полезной, поэтому там есть и юридическая справка, которая поможет понять, какие у нас есть права, и схемы устройства домовых храмов в больничных помещениях, и многое другое.
Главы 3 и 4 - о том, что и как делает священник в больничных палатах: как знакомится и говорит с людьми, служит молебны, совершает таинства. Для священника это важная практическая часть.
Глава 5 - о том же, но в условиях детской больницы.
В главе 6, очень короткой, я немного рассказал о помощниках священника в больнице: об их поиске, выборе, полномочиях. Если у священника есть помощники, он сможет гораздо больше сделать для больных.
Глава 7 рассказывает о том, как нужно строить взаимоотношения с главным врачом и медицинским персоналом больницы. И хотя глава стоит последней, это то, с чего хорошо бы начать свое больничное служение, чтобы у него было меньше препятствий.
В Приложениях есть рассказы замечательных московских священников о собственном опыте помощи больным."

Книга большого формата в твердой обложке без глянца. Красивое качественное издание.
PS:книга куплена мною не в Лабиринте. Скрыть

В моей домашней б-ке это вторая книга Юлии Кулаковой, первая - "Ангел босиком"(705620), сборник рассказов, написанных таким же прекрасным слогом. Привожу небольшое вступление к главе "Три иконы одного храма":
Многие из нас помнят свой период младенчества во Христе. Когда молитва была нужнее и естественнее дыхания, когда даже в голову не приходило назвать пост строгим, а после Рождественской службы мы не жаловались на усталость, а радостно, как дети, выбегали играть в снежки. Когда все вокруг преизобиловало зримыми чудесами и ни в чем не было сомнений - просто потому, что держишь за руку Отца.
Нельзя навсегда остаться в детстве, и нельзя не пройти лишений и уроков на пути к зрелости. Так и на дороге за Христом, куда нас спустили с рук Любящего Отца, чтобы мы, духовные младенцы, "потопали ножками", всегда будут и сомнения, и падения, и усталость. Но именно тогда можно вспомнить детство - когда можно было смотреть на Божий мир нелукавым, полным изумления и благодарности взглядом. И что-то оттает в душе, и появятся силы идти дальше.
В этом тексте о трех иконах, с которыми были связаны дивные события на моем первом в жизни приходе, я почти не укажу имен и совсем не укажу ни названия, ни адреса церкви, в которой происходили они. Для того, чтобы каждый читающий вспомнил свой собственный первый храм, своего духовника, в чьих глазах впервые увидели отблеск искомой Любви, и те чудеса, что являл Господь в благословенные дни, когда мы еще не заменяли молитву спорами в интернете и не считали чудо "милыми детскими сказочками о Нарнии".
Пояснение: на прилагаемых фото изображения очень темные, пусть это не смущает, т.к. в книге они качественные, просто пришлось прибавлять контрастностьприобработке фото, чтобы был лучше виден текст, и рисунки заодно тоже потемнели. Поэтому качеству иллюстраций все же оценка "10". Скрыть

Гриф: "Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви". Некоторые цитаты из книги:
С.28: Спросишь иногда кого-нибудь: ты читал Евангелие? Как правило ответ отрицательный. Вопрос: почему? Даже верующие нередко отвечают: времени не хватает, или еще какая-нибудь отговорка. На самом деле люди интуитивно чувствуют, что то, что написано в Евенгелии (в Библии), скорее всего не совпадает с их стремлениями и желаниями. Люди интуитивно боятся почитать проповеди Христа. Им так спокойнее, совесть почти не упрекает их за неблаговидные дела. Слова же Христа - приговор их жизни, ужасный упрек их жизненным целям и поступкам. Вот почему Бог, как провозглашенная и ясная Истина, большинству людей не нужен. Это мы прячем старателно свои души от Бога, придумывая разные отговорки, и даже создавая антинаучные теории, якобы обосновывающие отрицание Бога. Не в XIX веке, с появлением теории эволюции люди стали отрицать существование Бога, это человек пытался делать всегда.
С.35: Помню мне было 16 лет, когда я впервые в своей жизни прочитал Евангелие. Родители мне по существу ничего не могли рассказать ни о сущности веры, ни о жизни Церкви. Точно помню, что решил почитат Евангелие из любопытства, увидев его раскрытым и оставленным на диване моей мамой. Свое впечатление запомнил навсегда: я был пострясен глубиной мудрости проповедей Христа и простотой их изложения. Я был буквально ошеломлен, думая про себя: как мы живем, не зная этого? Как не интересоваться этим? С тех пор прошло немало лет, я закончил университет, занимаюсь самообразованием, но впечатление от прочитанного уже не раз мною Евангелия остается неизменным: то, что там говорит Христос, не способен придумать ни один человек на свете, такое мог говорить только Господь. Скрыть

Книга-наладонник из замечательной серии "На страже веры", прекрасные издания с безупречной полиграфией.
Привожу небольшие отрывки, где рассказано о встречах схиигумении Фамарь с о. Иоанном Кронштадским, который оказал огромное влияние на всю ее жизнь.
О встрече в 1892 году: "Итак, мы с матушкой в Воскресенском монастыре, сидим в келии и размышляем, как совершить путешествие в Кронштадт. Едва только успели наметить маршрут, как из игуменской прибежали келейные с известием, что к нам приехал батюшка отец Иоанн и, если желаем, сейчас же можем получить у него благословение. Мы поспешили туда, причем у меня сильно билось сердце. В волнении и духовном трепете я спрашивала самое себя: "Неужели мне придется увидеть того самого отца Иоанна, о котором я так много слышала еще в детстве от своих близких, с восторгом называвших его великим чудотворцем и прозорливцем?" Когда мы вошли в гостиную, великий пастырь сидел на диване и о чем-то оживленно говорил. Сперва приняла у него благословение моя матушка, затем несколько монахинь; наконец с другой нашей послушницей подошла и я. При словах матушки: "Батюшка, благословите - это мои келейные Ксения и Тамара", - отец Иоанн перекрестил меня, поцеловал в голову и сказал: "Тамара-Тамара, благую часть избрала". Я была точно во сне от полученного благодатного утешения. Батюшка представился мне необыкновенно веселым, радостным и не простым священником, каких мы привыкли видеть, а одухотворенным, неземным..."
Вспоминала также: "Вскоре мы перешли в столовую. Тут он, между прочим, обратился к игумении Бодбийского монастыря с таким требованием: "Дайте мне свои кресты". Та сняла с себя три креста и подала ему, а он стал надевать их на мою шею, причем держа меня за плечи и поворачивая во все стороны, шутливо говорил: "Вот какая ты у меня игумения - посмотрите на нее!" От таких слов батюшки я смутилась, а он все продолжал повторять: "Ну посмотрите же на нее!" Глядя на веселове настроение отца Иоанна, я сама сделалась какой-то радостной. Пошутив, приласкав и благословив всех, Кронштадский пастырь "улетел" от нас. Говорю "улетел", потому что так и было: он, как ангел, как метеор, не ходил, а поистине "летал", внося всюду небесную, светлую струю... Долго потом сидели мы вокруг обеденного стола, вспоминая каждое словечко дорогого пастыря. На мой счет все говорили: "Недаром отец Иоанн надел на тебя кресты - знать, быть тебе игуменией и понесешь три креста", что действительно и случилось: мне пришлось быть настоятельницей трех обителей и таким образом подъять три тяжелых подвига". (с.33-36)
О последней встрече с протоиереем Иоанном Кронштадским: "Последний раз близко видела я Иоанна в Рождественском монастыре в 1906 году. Народу, как всегда, было множество, по окончании службы мы поспешили домой, чтобы встретить батюшку. Я стояла у окна и наблюдала, как великого пастыря вели из церкви. Это было что-то неописуемое. Мне думалось - батюшку растерзают: кто ловил его за руку, кто тащил за рясу, кто всем своим корпусом протискивался к нему, производя давку. Привели отца Иоанна с расстегнутым воротом, без шляпы, всего мокрого от пота. <...> Увидела я его в таком виде и воскликнула: "Боже мой, как я испугалась, казалось, вас совсем по кусочкам разнесут". А он, улыбаясь, взял меня за голову и сказал: "Ах, ты моя глупенькая, ведь любовь никогда вреда не сделает. Они меня теснят, они же и оберегают". (с.53-55)
Но главным покровителем и, так сказать, "идеалом" в жизни схиигумении Фамари явился преподобный Серафим. Жизнеописание последнего было первой книгой духовно-нравственного содержания, которую она прочитала в обители. Облик старца произвел на нее чарующее впечатление, и она возымела к нему необычайную любовь. Вскоре по поступлении в монастырь матушка увидела во сне: бежит он навстречу ей и игумении Ювеналии по какому-то длинному коридору, поравнявшись с ними, отделяет их друг от друга, поднявши правую полу своей мантии, и, кланяясь, говорит: "Матушка игумения, благослови". Наша матушка ужасно испугалась и изумилась, как святой старец так величает ее, еще молоденькую двадцатилетнюю послушницу. Думая, что батюшка ошибся, она указывала на старицу Ювеналию со словами: "Вот и матушка", а он снова отделил ее мантией и, кляняясь, тихо повторял: "Матушка игумения, благослови". Этим сном преподобный Серафим за двенадцать лет предрек ей игуменство. (с.56-57). Скрыть