Оглавление занимает 6 страниц (в описании лишь названия частей). Главки в каждой части маленькие; на последнем фото вместе с "Эпилогом" видна первая страница "Оглавления".
Привожу полностью главку "Пощечинка от старца":
Я находился в Навплионе, в деревне Агиос Димитриос, где расположен монастырь святого Димитрия "Каракала". Спал я в своей машине возле школы под фонарным столбом, чтобы было хоть что-то видно.
В два часа ночи я во сне увидел отца Порфирия, и он дал мне сильную пощечину. В испуге я вскочил и перекрестился.
Пробыв в командировке около двух дней, я вернулся в Афины. Еще через несколько дней мы с моим семейством отправились к Старцу. Сначала детки опустились перед ним на коленочки и поцеловали его руку, а затем мы, взрослые.
Побеседовав и получив ответы на свои вопросы, мы собрались уходить. Снова мы по одному подходили к отченьке и целовали его руку. Батюшка каждому моему ребенку и жене дал по легонькой пощечинке.
- Я дал вам по пощечинке на благословение, - сказал он.
Когда подошел мой черед, я опустился на колени и сказал:
- Дайте и мне пощечинку, Геронда.
- А я тебе уже дал, - ответил он с улыбкой и перекрестил мне голову.

Занимательное, вдохновляющее чтение.
Милая обложка, страницы разворачиваются хорошо, шрифт удобный для глаз. Тираж 8000. Скрыть

С.17-21. ("Вторая неделя"):
_Понедельник
Вчера на воскресной литургии масса причастников. Интересно, что древние христиане как раз в посту причащались меньше. Весь год причащались регулярно и помногу, а в Великий пост отказывались от литургии, как от праздника. Заменяли литургическое торжество покаянными службами, состоящими из поклонов, стихословия Псалтири и т.п. Потом ощутили жажду Причастия и, сохранив запрет на полноценную литургию, изобрели чин Преждеосвященных Даров. Так, чтобы и причаститься, и не нарушить скорбь поста торжеством Евхаристии. А в сегодняшней практике именно в посту люди призываются чаще обычного причащаться. И этот "евхаристический сбой" никем особо не замечен. А если замечен, то умолчан в пользу нашей давно сложившейся практики. Нам так, "по-нашему", нравится больше.
Представим, что мы вернулись к древней практике. Тогда причастников будет много весь год в каждое воскресенье и праздник (что, конечно, повлечет изменения в практической исповеди). Ну а в посту люди сконцентрируют внимание на том, чтобы выплакать грехи, смирить тело постом, побороться со страстями и всем без исключения побыть два месяца монахами. Кажется, это и есть норма. Но до чего бывает опасно даже прикасаться к тому, к чему "привыкли", независимо от того, насколько эта привычка далека от Откровения или же близка к нему. Но правда и то, что если калеке сказать "Беги!", то он может побежать и до конца изломаться. Так и современный христианин, по правде сказать, сильно искалечен, и практика апостольского века или святых отцов для него неподъемна. Так кружится голова за городом от свежего воздуха у человека, привыкшего дышать в мегаполисе выхлопными газами. Поэтому будем смиряться.
_Вторник.
Взял читать письма святителя Игнатия (Брянчанинова). Отметил для себя, что святитель различал покаяние мирянина и покаяние монаха. В тонкое разбирательство грехов он мирянам входить не советовал, но советовал собирать все грехи в "един сосуд покаяния", чтоб затем ввергнуть его в "бездну милосердия Божия". Подробно разбираться в греховных движениях души следует только монахам, да и то - преуспевшим. Этих зрение собственной греховности приводит не к унынию и отчаянию, а к одному лишь смирению. А вообще-то бедные мы. Из отечественных прежних проповедников, говоривших и писавших для мирян, у нас в свободном ходу только святители Дмитрий Ростовский и Тихон Задонский. И их нужно адаптировать, переводя с языка XVIII века на язык XXI. Есть святитель Филарет Московский. Но его среднестатистический мирянин "не сдюжит". Еще святитель Игнатий упоминает Никифора Астраханского (этого я сам слышу впервые) и Георгия, затворника Задонского (чрезвычайно полезное чтение на весь год).
Какой разговор об отцах ни заведешь, слышишь ото всех, как заученный урок: святитель Игнатий, святитель Феофан. Кажется, больше никого не читают и ни о ком не слышали. Только об этих двух говорят. А ведь у нас были чудные народные учителя: Амвросий Харьковский (Ключарёв), Никанор Херсонский (Бровкович), Филарет Черниговский (Гумилевский) и еще множество-множество преосвященных витий, соединявших глубокую церковность с любовью к людям и неустанной проповедью насущных истин. Ничего, что они не канонизированы. Если слово помазано Духом, то это не может утаиться и не должно скрываться. И это не зарубежные творения, которые надо переводить. Это десятки и сотни томов злободневных и ярких поучений, которых как раз не слышит наш народ и которые, будучи записаны красивым великорусским языком, в виде пухлых рукописей разбросаны по различным архивам и библиотекам.
Повторяю, из общего числа русских архиереев - хотя бы в веке XIX -, можно найти несколько десятков отменных проповедников, устами и рукой которых водили не правила гомилетики, а любовь к Господу Иисусу и Его христианскому наследию. Их книги сегодня могут быть как внезапно найденный клад для нашего дезориентированного и мучимого жаждой _слышания слов Господних_ (Ам. 8, 11) народа.
Книга-наладонник в мягком переплете. Печать и бумага офсетные. Тираж 10000. Скрыть