"Богата сказками Персия, сказками, пришедшими сюда, на перепутье между Востоком и Западом, извне вместе с людскими потоками, которые двигал исторический процесс, и сказками, зародившимися в Персии, живущими там и поныне или ушедшими в дальнейшее странствование. Целую сборники сказок и басен, то искусно вставленных в основную рамку в виде непрерывной цепи, то художественно скомпонованных для иллюстрации определенной мысли, являются составной частью персидской литературы, представляют ее особый жанр.

... При переводе сказок мной везде соблюдалась возможная точность и объективность, все особенности языка, его стиль и синтаксис оставались неизменными, и только в местах, где эта объективность переходила пределы возможного, где она затрудняла понимание смысла или могла вызвать отталкивающее действие, мной допускались малозаметные в общем отклонения в сторону русского синтаксиса; так называемые нецензурные слова, сравнительно немногочисленные, переведены с допустимой точностью или передавались в русской транскрипции.

Перевод был сделан еще в 1919-1920 годах, ныне он подвергнут пересмотру и сличению с подлинником, порядок расположения сказок несколько изменен, и каждой сказке дано заглавие."


Из статьи А. А. Ромаскевич "Персидские народные сказки". (М.; Л.: Academia, 1934), приведенной в данном издании.


50 иллюстраций Георгия Чачанидзе.
400 страниц.
Тираж 700.
Отпечатано в России. Скрыть

"Старшая Эдда" - это литературный памятник, который уходит своими корнями в глубочайшую древность. В ней отразилась не только так называемая эпоха викингов, то есть эпоха, когда сложились скандинавские народности и государства, а скандинавский язык - еще общий для всей Скандинавии - стал в силу викингских завоеваний одним из самых распространенных языков Европы, но также и многие события, имена, обычаи, сказания и мифы той значительно более древней эпохи, когда варварские германские племена столкнулись с Римом на его развалинах начали основывать свои первые государства. В "Старшей Эдде" отразились некоторые мифы и той еще гораздо более древней эпохи, когда складывалась индоевропейская языковая общность, то есть языковая общность большинства европейских народов.


21 иллюстрация Бориса Забирохина.
368 страниц.
Тираж 800.
Отпечатано в России. Скрыть

"Искусство Сомова ничего не имеет в себе литературного и плохо поддается философскому анализу.
Сомов, настоящий живописец, настоящий рисовальщик, истинный поэт форм, а не рассудочный мыслитель. Понятия, мысли, выраженные в его произведениях,— не продукты выдумки, а потому едва ли определимы словами.
Сомов, бесспорно, мистик, но не мистик мысли, а мистик форм — важнейшее качество в живописце. В неподдельной изломанности, в искреннем жеманстве Сомова, заставляющих так убежденно гоготать грубую и пошлую толпу, скрыта неувядаемая острота. Сомов большой рисовальщик. Он мастер линий, он маг линий. Его пресловутый дурной рисунок — в сущности изумительный рисунок, так как он один без всяких литературных комментариев, одними своими линиями вызывает с безусловной силой тончайшие настроения, целый мир особых ощущений. Уже в его непосредственных рисунках с натуры такая тонкость, такой аромат, что эти сероватые этюды можно причислить к самым удивительным классическим произведениям. Но полностью проявляется сомовское дарование в его свободных, фантастических вещах и в особенности в его декоративных работах, оставляющих, по своей непосредственности, легкости, грации, тончайшей игре форм и какой-то неизъяснимой поэзии, далеко позади себя все, что было за последнее время у нас сделано в этом роде."

Александр Бенуа. История русской живописи в ХIХ веке.




344 страницы.
Тираж 1210.
Отпечатано в России. Скрыть