Олег Сергеевич Смыслов – писатель, прямо скажем, плодовитый. Книги его я – нечасто – читал, но результатом знакомства в большинстве случаев остался недоволен: автор пристрастен, многословен, с историческими материалами работает непрофессионально (литературу подбирает очень выборочно, не всегда понятно, кого и откуда цитирует, повторяет зады, выдавая это за откровение, и т.д, и т.п.).
Однако на этой его новой работе решил все же остановиться – объект исследования показался настолько интересен, что решил рискнуть в надежде, что очень сильно испортить сюжет О.С. Смыслов не сможет.
Был приятно удивлен – работа действительно получилась удачной. Наверное, дело в самом герое – личный интерес к нему не дал создать очередную поделку.
Итак, кто же он такой – генерал Маркиан Михайлович Попов? Сын директора мужской гимназии из Псковской губернии, дворянин (породистость видна на любой фотографии Попова) , прошел путь к большим звездам на погонах (их было четыре – генерал армии) с самых низов. Приписав себе несколько лет, чтобы попасть на фронт, успел побывать на Гражданской, став участником советско-польской войны. После этого навсегда связал свою жизнь с армией: окончив курсы краскомов, шел вверх благодаря собственным талантам. Современники отмечали его высокую образованность – он постоянно учился, в том числе и в Военной академии РККА. Был из тех выдвиженцев 20-х гг., кто по праву занял место среди элиты совесткой армии.
Репрессии М.М. Попова обошли. Объяснений этому О. Смыслов не дает, наверное, такое всё же бывало. Устранение других военачальников даже содействовало карьерному росту – в 1938 г. М.М. Попов стал первым заместителем командующего Первой Краснознаменной Дальневосточной армией (командующим был маршал Блюхер). Здесь отмечу наличие излишнего, на мой взгляд, материала – скажем, о конфликте на оз. Хасан. Понятно, что автор проработал много документов и захотел донести их до читателя. Но зачем цитировать их целыми страницами (напр., с.53-58)? Это повторится и позже, когда О.Смыслов приведет без малейших сокращений не имеющий прямого отношения к сюжету книги документ – см. с.357-374. За счет такой «воды» текст книги можно было бы прилично подсократить без какого-либо ущерба для содержания…
В январе 1941 г. Попов стал командующим Ленинградского военного округа, встретив в этой должности войну. На этом обрывается первая часть книги.
Великой Отечественной посвящено около 300 из 500 стр. книги. Это действительно было время максимального взлета генерала Попова, время его успехов – и неудач. Обо всем этом О. Смыслов рассказывает обстоятельно, опираясь на документы и свидетельства современников. Большим плюсом стало знакомство автора с семьей генерала, давшее много ценной информации – от фотографий из домашнего архива до уникальных свидетельств о личной жизни героя книги. О ней, кстати, О.Смыслов пишет очень деликатно, не делая вида, что ее не было, но и без копания в нижнем белье. Кстати, автор довольно убедительно разоблачает и некоторые мифы, связанные с именем Попова, прежде всего, о его пьянстве, ставшем якобы причиной его понижения в звании и должности в 44 г. О.Смыслов вполне убедительно показывает, что это были домыслы, а понижение было вызвано скорее аппартаными интригами.
Послевоенной жизни генерала Попова посвящена третья часть книги, не менее интересная, чем первые две.
В общем, из-под пера О.С. Смыслова вышел убедительный портрет интеллигентного и порядочного человека, жалевшего людей, чем он не вполне вписывался в тогдашний генеральский ареопаг. Человека, чей военный талант признавали все, от Сталина до простого окопника, но развиться которому в полной мере не позволили обстоятельства.
Из минусов – автор использует большое количество различных источников, но нигде не дает на них ссылок. Есть список источников и литературы; имеется хорошая подборка фото.
Рекомендую всем интересующимся историей нашей страны в 1920-70-е гг., особенно Великой Отечественной войной.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Александр Евгеньевич Перепеченых (1923-2013) оставил после себя очень необычный документ, напоминающий записки протопопа Аввакума – страдальца за веру, преследуемого властями и побеждавшего их, потому что сила духа сильнее немощной плоти.
А.Е. Перепеченых был сектантом, представителем «истинно православных христиан», одного из ответвлений «катакомбной церкви». Сын простого русского крестьянина, уверовавшего в начале 1920-х гг., что воронежский мужик Федор Рыбалко, вернувшийся после германской войны из немецкого плена – это современное воплощение Христа, он сам стал «федоровцем». Ленин для федоровцев – это Антихрист, все, подчинившиеся ему (даже против своей воли) – прокляты. «Святость» из русской жизни ушла с революцией, патриарх Тихон (последний иерарх, которому они верили) погиб, РПЦ отшатнулась от веры и утратила «благодать», всякий, живущий по новым советским законам, обречен на гибель. Спасение в неподчинении властям (в колхозы не вступать, паспорта не получать, а армии не служить и проч.), что «федоровцы» и делали, за что власти их беспощадно преследовали, загнав пророка в психбольницу, а потом на Соловки, где он и сгинул, а его последователей – кого расстреляв, кого отправив в лагеря на медленную смерть.
Сам Переченых страдать за веру начал еще ребенком, когда семью его отца, отказавшегося вступать в колхоз, раскулачили и полностью разорили, отца осудили и сослали. Сам Переченых был осужден трижды, проведя в общей сложности в 1940-60-е гг. 14,5 лет в заключении. Первый арест в 44-м году (до этого несколько лет прятался по лесам и деревням от призыва, поэтому срок дали как дезертиру), второй в 48-м, 10 лет лагерей. Вышел он на свободу в 1955, успел обзавестись женой и детьми, вместе с единоверцами сумев компактно поселиться в удаленной деревне Старая Тишанка Таловского района Воронежской области, но в 1961 г. по новому закону «о тунеядцах», под который попали и верующие, отправился заново в колонию, где находился до 68 г.
Рассматриваемая книга – это фактически автобиография А.Е. Перепеченых в двух вариантах: письменный, написанный самим А.Е.П. (это и есть «Трагически ужасная история 20 в.» объемом в 100 стр.), и записанный другими людьми с его слов («У Бога камни возвопиют»! объемов в 90 стр.). Как результат, много повторов.
Это не строго исторический документ, основанный на точных фактах, а субъективная интерпретацияистории и культуры России конца 19 – начала 20 в., опирающаяся на религиозные представления об этой культуре. Дореволюционная Россия благостна и праведна, современное общество – это царство бесовщины. Много рассуждений об этом, много цитат из Библии - это на любителя.
Читать этот текст сложновато. Ни о лагере, ни о коллективизации не рассказал ничего принципиального нового. Тем не менее, воспоминания Перепеченых интересны очень эмоциональной и личной оценкой, но без ненависти и осуждения к своим палачам. Надо сказать, что уголовники к верующим, в том числе к Перепеченых, относились с уважением (особенно после того, как тот отказался стучать на них). Власти же таких убежденных противников системы ненавидели и всячески пытались уничтожить, или хотя бы сломить. Перепеченых приводит множество примеров издевательства над верующими в лагерях. «Меня сначала отправили в лагерь Пчелиновка г. Бобров Воронежской обл. где я встретил верующих старушек. Богоборци не смотря на войну свирепо распровлялись с верующими не смотря что они старушки. Этих старушек за невыход на работу в религиозные праздники ставили на мороз в худых ботинках и во рваных фуфайках. А холод доходил в войну 40 и более градусов.
И я по своему убиждению к ним присоединился. Меня так-же ставили на мороз морозили всю зиму…» (в издании сохранены авторская орфография и пунктуация).
Принципиально в книге новое – это повествование о преследовании советскими властями верующих (особенно при Хрущеве и Брежневе), и о том, что эти верующие были и сохранились до конца советской власти.
Вот один пример. Перепеченых отказывался работать в религиозные праздники, за что его все время наказывали, отправляя в ШИЗО (штрафной изолятор, помещение без отопления и должного питания). «Через три дня ко мне в изолятор приходят трое начальников … и говорят мне: «Теперь работать будешь?» Отвечаю: «Я истинно-православный христианин, но не паразит и не тунеядец, я отрабатывать не буду». Начальник лагеря как заорет: «Богомол!» И всячески матом, …расстегает брюки и говорит: «Вот, молись, на моего бога», а дальше матом и матом.
И получается отбываем срок не в лагере, а в изоляторе. Отсидишь 15 суток в изоляторе, тебя ведут к начальнику. Начальник спрашивает: пойдешь на работу? Верующий отвечает: Я не тунеядец, а православный христианин, отрабатывать не буду. Снова 15 суток в изоляторе, так все четыре месяца содержат в нетопленом, сыром изоляторе на штрафной пайке. Отбыл срок в лагере 4 месяца везут обратно в район. Там опять спрашивают: «Работать будешь?» И снова все повторяется» (с.84). Это – время уже не Сталина, а хрущевской оттепели.
В приложении – даны обвинительные заключения на Е.К. Перепеченых и А.Е. Перепеченых (10 стр.), статья А.А. Панченко «Двадцатый век Александра Перепеченых» (10 стр.), историческая справка о «федоровцах» составителей сборника Сергея Быковского и Шуры Буртина. Их же – комментарии на 20 стр. Правда, разъясняются не все блатные термины: «красная шапочка» (бывший солдат), «махновец» - уголовник, не признающий никаких законов и авторитетов.
Есть одна вклейка с фото из домашнего альбома. Общий тираж 1000 экз. Качественное оформление. Практически нет опечаток.
Книга Перепеченых – это еще одно свидетельство беспощадного уничтожения народа, читать о котором тяжело. Поэтому рекомендовать это издание буду лишь тем, кто готов это принять.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Руслан Тимофеевич Киреев (1941-) — один из тех, кого и в СССР, и в наше время называют «русский советский писатель». Воспитанный бабушкой (мать его бросила, отец сидел), вырос в Крыму, где и начал печататься с 14 лет. Долгое время писал стихи (по собственному признанию, плохие). Работал в автопарке (это дало ему на многие годы впечатлений и образов). Поступил с первого раза в Литинститут и там перешел на прозу. Еще будучи студентом, напечатал рассказ в «Новом мире» Твардовского (по тем временам, это был знак очень высокой пробы).
Дальнейшая его литературная судьба была вполне успешной: выпустил в общей сложности около 50 книг, работал в разных ведущих советских журналах (в частности, в «Крокодиле»), в 1990-е г. пришел сначала зам. главного редактора, а после смерти С. Залыгина стал и главным редактором «Нового мира». Уже многие годы преподает в Литинституте, являясь профессором кафедры литературного мастерства.
В 1980-е гг. его немного, но неприятно пощипали за «нечеткую авторскую позицию», не выпустили пару книжек, но, в общем и целом он мог полноценно реализовать себя как автор (нигде не пишет о проблемах с цензурой) со всеми вытекающими отсюда и материальными (для тех лет – очень приятных) выгодах.
Формат, как сейчас говорят, прозы Киреева определить довольно сложно. Это, как правило, повести, где главные герои (как признается сам автор, ВСЕГДА списанные с натуры, т.е. родственников и знакомых), сталкиваясь с разными жизненными обстоятельствами, должны решать те или иные этические вопросы и делать непростой выбор. Это был вполне социалистический реализм (в хорошем смысле слова), но едва ли книги Р.Т. Киреева переживут его век, а сам он выйдет из числа писателей второго ряда, которые в академических учебниках по истории литературы 20 в. удостоятся более чем пары строк.
Не поймите меня неправильно, Р.Т. Киреев — хороший писатель, хороший редактор, хороший учитель, но среди многих других, таких же хороших – не выдающихся – писателей, редакторов, учителей… Скажу честно, ни с одной из книг Р. Киреева я не знаком, хотя в 1980-90-гг. читал чуть ли не все толстые журналы страны. Надеюсь, это делает мою оценку более объективной.
Вернусь к творчеству Р. Киреева. В конце жизни он решил подвести ее итоги, создав вполне классические воспоминания, где в строгой хронологической последовательности рассказывается о «жизни и творчестве» за последние 50 лет, считая с первой полноценной публикации, и до 2008 г. Каждая глава, где событий внешних со временем становится всё меньше, а рассуждений о переживаниях и размышлениях — всё больше, завершается портретом того или иного писателя «крупным планом» (здесь встречаются и звезды первой величины, вроде Солженицына (см. фотот стр. 365-370), и забытые сегодня советские писатели и поэты).
Во фрагментах его воспоминания печатались в журнале «Знамя» в 2006-08 гг. В полном объеме книга вышла в 2008 г., но автор решил продолжить свои труды в виде «Писем из рая», пока выходящие тоже в виде журнальных публикаций.
Р. Киреев пишет действительно хорошо, читать его интересно и легко. «50 лет в раю» — это такая история внутреннего мира человека на фоне истории жизни страны, но больше – на фоне общения с разными интересными людьми, в основном, такими же писателями. Именно в этих знакомствах больше всего была щедра к Р.Т. Киреева жизнь, послав ему много хороших друзей и приятелей.
Срывания масок здесь вы не найдете, точнее, маска срывается лишь одна – с самого автора. Он строг и беспощаден прежде всего к себе, рассказывая о других доброжелательно и спокойно. Итог жизни достаточно грустен: мизантроп и молчун, умеющий общаться с другими людьми (даже внучкой!) только выпив, демонстрирующий красноречие лишь на бумаге, он считает себя доживающим свой век. Я думаю, это не так — и как писатель Р.Т. Киреев не закончился, и как творец продолжается, выражаясь пафосно, в своих учениках.
Им, да и не только им, будет полезно познакомиться с этим очерком литературной жизни СССР 1960-80-х гг., созданной человеком, безусловно, заинтересованным и предвзятым, но вызывающим доверие.
К сожалению, оформление оставляет желать лучшего — нет ни одной фотографии. Тем не менее, рекомендую это издание всем интересующимся историей нашей страны и ее великой литературы, одним из верных, хоть и не самых заметных созидателей которой был Р.Т. Киреев, сумевший талантливо рассказать об этом в своих воспоминаниях.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Лазарь Соломонович Флейшман (1944-), вообще-то больше известный как литературовед, специалист по творчеству Б. Пастернака, в далеком 2003 г. выпустил книгу о людях и обстоятельствах, стоящих довольно далеко от Пастернака. А может, и не так далеко…
Формально это исследование, вышедшее первым томом в серии НЛО «Из истории журналистики русского зарубежья», действительно разбирает … даже не знаю, как правильно ее охарактеризовать, в общем, историю о том, как ГПУ много лет русскую эмиграцию за нос водило.
Читатели старшего поколения помнят эту историю, известную как операция «Трест», по роману Л.Никулина «Мертвая зыбь» (1965) и основанному на нем четырехсерийному сериалу «Операция «Трест»» (1967).
История этой знаменитой операции ОГПУ, если кратко, такова. После военного поражения белых в Гражданской войне за границей осело несколько миллионов эмигрантов из России. Многие из них по-прежнему призывали к активной борьбе с большевиками, которая действительно не прекращалась, осуществляемая, в том числе, тайно переходящими границу боевиками генерала Кутепова из Русского общевоинского союза (РОВС). Советская власть несла незначительный материальный урон от организованных последними терактов, но наличие (прежде всего в Центральной и Западной Европе) готовых на вооруженную борьбу, хорошо обученных и ждущих только команды бывших участников разных антибольшевистских формирований, а также сохраняющих надежду на их вторжение т.н. «внутренних эмигранов» из числа разных «бывших» (чья численность и активность большевиками серьезно преувеличивалась) внушало настоящую угрозу.
Чтобы минизировать возможные риски, руководством ОГПУ при помощи сотрудников бывшего Корпуса жандармов (называют имя генерала Джунковского, бывшего николаевского замминистра МВД) была, как говорят чекисты, «легендирована», т.е. создана на бумаге как бы настоящая подпольная "Монархической организации Центральной России" (МОЦР). Эта организация якобы имела своих людей во всех советских структурах, от партийной до военной, и готовила переворот.
Через нужных людей был организован выход на влиятельных членов эмиграции, включая в.к. Николая Николаевича и барона Врангеля. В СССР были отправлены известные лица из числа белоэмигрантов, которым, под контролем ОГПУ, была показана фальшивая картина происходившего в стране. Одним из таких путешественников стал видный монархист и писатель В. Шульгин, написавший по возвращению (фактически под диктовку чекистов) книгу об этой поездке «Три столицы». Другому гостю — английскому разведчику Сиднею Рейли — вернуться не дали, арестовали, а затем судили и расстреляли.
От МОЦРа за границу шло много ложной информации о военно-промышленном потенциале СССР (со спорными результатами). МОЦР, в свою очередь, замкнул на себя каналы общения антисоветских структур (отказываясь работать со сторонниками активных действий против СССР) и антисовесткую деятельность западных разведок, чьим основным клиентом он стал. При этом удавалось получать из первых рук информацию о происходившем в эмиграции и использовать ее в интересах ОГПУ, в частности, своевременно перехватывать и обезвреживать боевиков Кутепова, размещая информацию в советской прессе о якобы совершенных ими терактах.
Посылом «Треста» было манипулирование общественным мнением русской эмиграции и Европы для того, дабы убедить все антисоветские силы, что террор, к которому призывал Кутепов и др., только мешает планомерной и постепенной подготовке свержения большевиков изнутри, силами МОЦРа.
Рассматриваемая книга — это не история «Треста», а лишь попытка оценить один из аспектов этой масштабной чекистской «игры», показать, как в эмигрантских СМИ (а также отчасти в советских) отражалась эта сложная и многоходовая комбинация, успешно (хотя есть разные мнения) проведенная советской контрразведкой менее чем через десять лет после своего создания. Показ этой комбинации дается одновременно с разных точек зрения, так что можно увидеть, как словно в зеркалах отражается/искажется происходящее перед нами.
Помимо многочисленных и обстоятельных цитат из различных изданий, работа Флейшмана содержит портреты участников «Треста», первым из которых является двойной (или тройной?) агент ОГПУ Эдуард-Александр Опперпут-Упелинс, ни дата рождения, ни дата смерти которого точно неизвестны, но чья жизнь достойна отдельной книги, настолько она необычна (а, может, для своего времени и типична). Его образ, как и образ остальных персонажей автор рисует сдержанно и объективно, не становясь ни чью сторону, а лишь стараясь понять, что же на самом деле произошло.
К сожалению, встречаются отдельные ляпы. Автор, например, повторяет распространенные, но давно разоблаченные мифы, в частности, об использовании Тухачевским ядовитых газов при подавлении антоновского мятежа (с.20).
Исследование отличает хорошая академическая база и вполне доступный стиль изложения.
С точки зрения оформления это вполне академический труд. Есть именной указатель и перечень наименований периодических изданий. Нет иллюстраций вообще. Нет списка сокращений и списка использованной литературы и источников, хотя с последними автор работал очень много, правда, в основном с зарубежными, но не отечественными архивами.
В целом, это интересная и познавательная книга заполняет пробел в описании взаимоотношений Советского государства с его зарубежными антогонистами, которую рекомендую всем серьезно интересующимся истории нашей страны в 1920-е гг.
.
© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Данные воспоминания – пример почти обыденной истории. Александр Судоплатов, молодой человек, чьё отчество нам неизвестно, сын сельского священника откуда-то с Украины, сам будущий священник (учился в семинарии), в конце 1919 г. уходит восемнадцатилетним в Добровольческую армию. Попал он в знаменитый Первый Партизанский генерала Алексеева пехотный полк, где служил в команде связи унтер-офицером.
Вместе с алексеевцами с боями прошел по Кубани и Крыму, участвовал в Геничекском десанте. После эвакуации из Севастополя проделал обычный для белогвардейцев Юга России путь: попал через Галлиполи в Болгарию, затем в Королевство сербов, хорватов и словенцев (будущая Югославия). Потом – точно неизвестно когда – перебрался во Францию, где поселился под Парижем. Чем занимался, когда умер и где похоронен – данные отсутствуют.
В общем, обычная судьба юноши революционного межвременья, выбравшего «не ту» сторону баррикад. Возможно, от него совсем ничего не осталось бы, если бы в промежутке между боями и походами Александр Судоплатов не вел дневник, который сопровождал рисунками – незатейливыми, но точными. Записи и зарисовки делались с натуры и выглядят как мгновенный снимок происшедшего. Этой непосредственностью он, прежде всего, и интересен. Текст дневника, наверное, не редактировался впоследствии и сохранил свежесть тех лет, яркий и образный язык.
В 1924 г. Судоплатов переписал свой походный дневник - и отложил его. В 1974 г. часть этих записок были опубликованы в спецвыпуске «Вестника Первопоходника» №16 – это издание Калифорнийского общества участников 1-го Кубанского генерала Корнилова похода (журнал выходил в Лос-Анджелесе). Издал это спецвыпуск бывший сослуживец Судоплатова Борис Павлов (Пылин), в чьей семье и сохранился оригинал воспоминаний. Дочь Павлова, Ольга Матич, и киевский историк Алексеевского полка Я. Тинченко объединились в этом проекте, выпустив в свет очередной том издательства НЛО.
Кроме самого дневника Судоплатова, занявшего 270 стр., в нем размещены дополнения о судьбе чинов Алексеевского полка в ноябре-декабре 1920 года (по материалам ЧК), подготовленные Я. Тинченко, и письма Судоплатова к Павлову (общим объемом в 20 стр.). Кроме того, имеется предисловие О. Матич на 8 стр. и комментарии Тинченко (объемом в 60 стр.). Имеется также именной указатель и интересная подборка иллюстраций (фото, рисунки и карты).
О чем эта книга? Обо всем, что бывает на войне. Суматоха отступлений и наступлений, путаница и неразбериха, стрельба, трупы, местные жители, уставшие принимать всех военных людей и всем им угождать, чтобы те не жгли и грабили (и всё равно грабивших), зима, лето, арбузы, галушки, запах пороха и тления, много ругательств. Белые, красные, зеленые, серо-буро-малиновые, в погонах и без, бандиты и идеалисты, солдаты, офицеры. Как писал Хармс о другом, «все бегут, летят и скачат». Кончается всё бегством (названным красивым словом «эвакуация») и забвением – как писал другой хороший человек, «белые начинают и оказываются в эмиграции». Только в случае с Судоплатовым, забвения нет. Есть вхождение в Историю и – маленькое, но свое – место в ней.
Рекомендую всем интересующимся историей нашей общей Гражданской войны.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть