Денис Юрьевич Козлов (1969-) — капитан первого ранга, д.и.н. (2015), заместитель начальника Института военной истории Военной академии Генерального штаба ВС РФ.
Окончив в 1991 г. ВВМУ им. М.В. Фрунзе, несколько лет служил на надводных кораблях Черноморского флота, потом ушел в науку. Автор множеста работ по истории Первой мировой войны.
Это для подводки к тому, что каперанг Козлов тему знает, театр военных действий видел своими глазами, на палубе боевого корабля стоял. Поэтому ему веришь авансом, а прочитав эту отличную книжку, хочешь продолжить знакомство с другими его работами. Даже странно, что такое качественное издание так и не разошлось с 2009 г.
Итак, о чем сей труд? Если в 18-19 вв. Турецкая (Османская) империя была принципиальным противником Российской империи на морских и сухопутных путях, то после русско-турецкой войны 1877-78 гг. приоритеты России изменились. Больше значения стало уделяться Балтийскому флоту в связи с постепенным признанием Германии главным вероятным противником. К началу 20 в. черноморские проливы были уже не столь значимы, ни один другой флот, кроме русского, не располагал сколь-либо серьезными силами в Черном море. Как результат, главным театром военных действий отечественного ВМФ было назначено Балтийское море, чей флот гораздо больше пострадал во время русско-японской войны и, как результат, гораздо активнее восстанавливался и наращивался.
Позиция Турции вплоть до самого начала Первой мировой войны была колеблющейся, воевать с Россией она не стремилась — слишком явно было русское военное (включая военно-морское) превосходство. Турция, правда, энергично строила свой флот при помощи европейских держав, особенно Германии, крайне заинтересованных в сдерживании России, но если качественно этот флот был и не так плох, то его командование и матросы в подавляющем большинстве никуда не годились.
Однако именно Турция первая нанесла удар, да еще и вероломно, без объявления войны, лживо обвинив русский флот в агрессии. А если учесть, что за вступление в войну Турция получила от Германии 5 млн золотых лир (это было много!), то картина становится еще более понятной.
Как все это получилось, что предшествовало набегу турецкого флота на русское побережье Черного моря, во что он вылился, рассказывает своем добротном исследовании Д.Ю. Козлов.
Работа его носит формально академический характер: в предисловии содержится краткий анализ литературы и источников по данной теме, автор опирается на большое количество документов (открытых и архивных, отечественных и иностранных), детально рассматривает их и подвергает критическому анализу. Однако большое количество иллюстраций (в основном хорошего качества, включая вклейку с цветными картами и фото), а также отнюдь не сухой стиль изложения делают чтение этой работы приятным делом. Правда, несколько портит впечателние мелкий шрифт. Кроме этого, в приложении даны различные русские и немецкие документы (включая оригинальные тексты на немецком языке в переводе, вероятно, Д.Ю. Козлова), дающие читателю возможность самому заглянуть в ситуацию поглубже.
Рекомендую это любопытное издание всем интересующимся историей Первой мировой войны.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Издательство «Кучково поле» запустило недавно интересную серию воспоминаний «Библиотека русской революции», в которой вышли воспоминания людей, чья жизнь оказалась связана с событиями столетней давности и участниками которых (вольными или невольными, активными или пассивными) они стали.
Часть этих воспоминаний была издана авторами за рубежом и никогда на их родине не выпускалась. Часть уже была переиздана в нашей стране, например, в популярном многотомнике «Архив русской революции» (1991-93).
Воспоминания Завадского относятся к последней категории, но в данном исполнении они, пожалуй, только выиграли.
Итак, автор. Сергей Владиславич (так!) Завадский (1871-1935) вырос в семье одного из видных деятелей судебной реформы 1864 г.В.Р. Завадского (был недолгое время товарищем министра юстиции). Подобно отцу, стал юристом, окончив юрфак Московского университета (хотя собирался окончить там аспирантуру и остаться преподавать). С 1890-х гг. до 1918 г. служил по судебной линии – в Москве, Пскове, С.Петербурге, был судьей, прокурором, преподавал право в Александровском лицее. Автор статей и монографий по праву. Последние крупные должности до Февральской революции — После Февраля недолго был назначен А.Ф. Керенским (по рекомендации Горького) товарищем председателя Чрезвычайной следственной комиссии по расследованию преступных деяний представителей старого режима при Министерствеэмигрировал на Украину и столь же недолго работал товарищем министра юстиции вс осени 1919 г. он работал товарищем председателя особой комиссии при главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков. Позже перебрался сначала
Кроме этого был большим любителем русской словесности, филоголом и языковедом (например, являлся соавтором «Словаря личных имен в произведениях Достоевского», переводил классиков с древнегреческого и латыни). Дружил в Праге с Цветаевой. Любовь к литературе очень заметна у Завадского – пишет он действительно хорошо.
Интересно, что работая на Украине, Завадский выучил украинский язык, а в Чехословакии – чешский.
Кроме того, Завадский оставил интересные воспоминания о событиях 1916-17 гг., опубликованных в журнале «Руль» (Берлин, 1921-22 гг.) и «Архиве русской революции» (1923, тт.8 и 11). Автор указал, что планирует продолжить их, но по каким-то причинам этого не случилось…
Рассматривемая кнга предлагает под одной обложкой оба этих издания. Кроме самих текстов, издание сопровождает небольшое, но толковое предисловие А.В. Лиманова, а также его же комментарии, именной указатель. Иллюстраций, увы, нет.
«На пути к революции» - небольшой текст, около 60 стр., и посвящен событиям 1905 г. Кроме этого, он содержит несколько анекдотов, рассказанных им его отцом (очень любопытных и показательных). Следующий текст рассказывает о событиях 1916-17 гг., поэтому вынесенныен на обложку даты 1905-18 гг. вводят в заблуждение.
«На великом изломе» фактически состоят из четырех очерков, раскрывающих четыре политических дела, которые вел в то время Завадский.
Завадский был образцом правоведа — честным, стремящимся к справедливости, объективным, но не бесстрастным человеком безусловно либеральных убеждений. Жаль, что в своих воспоминания он рассказал лишь о части виденного им.
Любовь к литературе очень заметна у Завадского – пишет он действительно хорошо.
Весьма интересны характеристики разных лиц, с которыми пришлось столкнуться Завадскому, скажем, он дал очень яркий и убедительный портрет Керенского. Весьма нелицеприятно аттестовал Завадский членов Временного правительства, убедительно показав, что прийдя к власти, они стали вести себя не лучше царских министров, только перегибы у них были не вправо, а влево.
К сожалению, многое писал он по памяти, не имея под рукой документов, поэтому многое и забылось, и исказилось. Есть сюжетные повторы в обеих книгах.
Очень рекомендую всем желающим узнать побольше об истории нашей страны в первой четверти 20 в.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

В последнее десятилетие все больше выходит отдельных работ, посвященных частных эпизодам Великой Отечественной войны, анализирующим с опорой на разнообразные материалы, прежде всего архивные, отдельные, если можно так выразиться, региональные страницы войны.
Тимур Хусенович Матиев (1977-), к.и.н., зав. кафедрой всеобщей истории Ингушского госуниверситета (Магас), давно уже серьезно занимается историей Ингушетии. В 2003 г. он защитил кандидатскую диссертацию на тему «Общественно-политическое развитие Ингушетии в конце XIX - начале XX века», а последние годы исследует мало известный момент битвы за Кавказ, более известный как Моздокская оборонительная операция, которую автор предпочитает (вполне убедительно) называть более точно Малгобекской операцией.
Именно здесь, под стенами города нефтяников, сошлись в поединке главные силы действующих на Северном Кавказе советских и немецких сил в лице Северной группы Закавказского фронта и 1-й танковой армии вермахта. Именно здесь застопорилось наступление германских войск на главнейшем стратегическом направлении, согласно директиве вермахта №41 от 05.04.1942.
Т.Х. Матиев убедительно показывает, что планы Гитлера весной 42 г. были разработаны с учетом значительных потерь, понесенных Германией в ходе военных действий. Трезвое понимание важности ресурсов, прежде всего, нефти — крови авиационных и вообще моторизованных частей — толкало вермахт к ее кавказским месторождениям. Овладение ими давало немцам неиссякаемый источник высококачественного топлива и одновременно лишало его СССР. На территории Ингушетии находилось одно из самых богатых и динамично развивающихся месторождений Северного Кавказа – Малгобекского. Неудача с захватом Майкопа, где советские войска успели разрушить местные месторождения, делала быстроту и натиск на Малгобек особенно значимым. Местность позволяла немцам свои развернуть моторизованные части и оперативно, как они надеялись, захватить эту территорию.
Здесь вмешались два обстоятельства: во-первых, фактор Сталинграда, куда стали уходить все резервы немцев, и неожиданное упорство и мастерство советских войск.
Автор подробно показывает, практически час за часом, ход боев, давая сопоставительную картину поединка, происходившего тогда на склонах Терского хребта.
Удивительно и крайне интересно было прочитать, что на протяжении всей операции, в сентябре-октябре 42 г., в воздухе господствовали советские самолеты, безнаказанно и умело громя немецкие части и позиции, а советские саперы и артиллеристы поставили столь прочный заслон, что немцы, включая дивизию СС «Викинг», сумевшие всё-таки продвинуться вперед и взять Малгобек, понесли такие потери, в том числе в танках и самоходках, что это была воистину пиррова победа. Эти страницы работы Т. Матиева подтверждают давние утверждения немцев, насколько хороши были советские войска в обороне. Любопытно было прочитать об эффективном применении тяжелых танков КВ-1, которым на тот момент немцам нечего было противопоставить ни на уровне своих танков, ни в противотанковой артиллерии. Немецкое командование в этой операции часто действовало как их советские визави, раз за разом бросая в бой свои войска на непроверенные и неподавленные позиции в лобовые атаки, неся огромные потери. Можно говорить, что под Малгобеком сошлись практически равные противники.
Автор дает обстоятельную характеристику командирам советских и немецких соединений, что делает рассказ о боевых действиях более человечным и менее академичным. Вообще, книга хорошо написана. Местами описание боев настолько живописно, что напоминает худождественную литературу (см. скан стр. 90).
Автор взял за основу своей предельно документальной работы отечественные и зарубежные (прежде всего, немецкие) архивные материалы, большая часть из которых публикуется впервые. Кроме того, много сведений было им почерпнуто из публикаций СМИ того времени, преимущественно местных. Немалую помощь оказали ученому и мемуарные работы непосредственных участников рассматриваемых событий с обеих сторон.
Данная работа – это переиздание книги Т.Х. Матиева «Малгобекская оборонительная операция : ход, этапы, значение» (Нальчик : Изд-во М. И. Котляровых, 2014). Это вполне академическое исследование, с введением (постановкой проблемы, обзором источников и историографии), заключением, списком литературы и источников, списком сокращений и приложениями. На мой взгляд, это хорошая заявка на докторскую диссертацию. Кроме того, издание снабжено вклейкой с иллюстрациями, в том числе картами.
Всячески рекомендую его всем интересующимся историей нашей страны в один из самых драматичных его периодов. На мой взгляд, это интересный и ценный вклад в бесконечную мозаику, имя которой «Великая Отечественная».

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Николай Иванович Греч (1787 – 1867), как и Фаддей Булгарин, генерал Бенкендорф и др. «птенцы гнезда Николаева», отчасти стали жертвой «идейной войны» 1820-50-х гг., в которой либералы боролись с охранителями (если так грубо обозначить разделение литературно-политических лагерей при Николае I). Пострадавшие от власть имущих и их сторонников взяли верх потом, увековечив в памяти потомков крайне нелицеприятные образы своих гонителей. К этому приложили руку и многие достойные люди (вспомним эпиграммы Пушкина в адрес Булгарина).
Между тем, как это чаще всего бывает, реальные люди и их отношения были гораздо сложнее, а оценки происходившего — спорнее. Это видно, например, если посмотреть на жизнь одного из старших современников Пушкина Н.И. Греча.
Родом из небогатой дворянской семьи, выбрал себе довольно нетрадиционный путь. С детства увлекаясь литературой, зная несколько языков, он сначала получил юридическое образование, а потом, несмотря на сопротивление отца, поступил в Главное педагогическое училище, после которого прочно связал свою судьбу со словесностью. Многие годы он был преподавателм русского языка и литературы в различных элитных учебных заведениях столицы и окрестностей (Царскосельского лицея, к слову). Одновременно серьезно занимался филологией, став одним из первых профессиональных составителей русской грамматики, по чьим пособиям десятилетия училась вся Россия.
Кроме этого, Греч был еще и публицистом, не только много печатавшимся, но и печатающим других, в 1812-25 гг. возглавляя созданный им один из самых влиятельных отечественных журналов «Сын Отечества», где печатался тогдашний свет русской литературы, и который читала вся просвещенная публика (речь идет о 1500-1800 подписчиках). Был, что не мешало ему сохранять хорошие отношения с коллегами по перу, цензором.
Был дружен и даже близок со многими декабристами, но вступить в их общество отказался, что спасло его от Сибири, но сильно отрезвило от разных «завиральных» идей.
По-прежнему много издавал и издавался (в том числе писал и романы), но его имя все больше связывалось с «бешеным» и действительно рептильным Булгариным, чья репутация очень сильно повредила Гречу.
Если бы Греч умер в конце правления Николая Незабвенного, которого он ставил выше всех императоров, современником которых он был (а это Екатерина, Павел и Александр), то новое поколение либералов, возможно, просто забыло бы про него. Греч имел несчастье дожить до глубокой старости, когда «старого льва» пинали все, кому не лень.
Забыты были многие действительно значимые заслуги Греча перед русской литературой: он первый похвально отозвался о «Цыганах» Пушкина, «Горе от ума» Грибоедова, «Герое нашего времени» Лермонтова. Было забыто, что обозрение литературных итогов года ввел в журналистике тоже Греч.
Под конец жизни Греч не мог найти ни одного журнала, который бы согласился напечатать что-либо из его работ. С большим трудом выходили только его мемуарные очерки, да и то, обрезанные редакторами и цензурой.
Именно своими воспоминаниями, наверное, и останется Н.И. Греч в истории. Эти воспоминания, писавшиеся без надежды на издание (были опубликованы с изъянами лишь в конце 19 в.), состоят из двух частей: «Записки о моей жизни» и «Воспоминания старика», посвященные декабристскому движению.
Единственным плюсом предложенного издательством «Захаров» варианта этих воспоминаний является то, что они восстановили (правда, не по рукописи) оригинальный текст Греча.
«Записки» Греча – вещь очень любопытная. Автор очень старается быть объективным, хотя периодически сводит счеты со своими врагами. Это не воспоминания в чистом виде — Греч заметную часть записок посвящает своим родственникам. И вообще, это не последовательное, хронологически выдержанное повествование (сколь либо основательно рассказ доведен до восстания декабристов). Ткань «Записок» постоянно разбивается разными отвлечениями, повторами. Авто рассказывает «о времени и о себе», создавая не жизнеописание, а своего рода галерею портретов разных известных ему людей. К сожалению, хотя Греч действительно знал, наверное, всех значимых (и незначимых) русских литераторов, рассказал он лишь о некоторых. Ничего нет о Пушкине, Крылове, Грибоедове, Гоголе. Жуковский возникает где-то на периферии.
Греч подробно анализирует личности и правление Екатерины II, Павла I, Александра I, стараясь не сваливаться ни в панегирик, ни в хулу, находя в каждом хорошее. Но основывается он в своих выводах во многом на анекдотах, которыми изобилует его книга. Последние сто страниц издания составляют т.н. «Отдельные воспоминания и характеристики», отбор персонажей для которывх вызывает вопрос. Многих Греч не знал, но зачем-то написал буквально два абзаца. Больше всего он поведал о Булгарине (30 с лишним стр.), и это, пожалуй, самый интересный очерк.
В общем, знакомство с воспоминаниями Греча оставляет впечатление чего-то незаконченного, неотделанного (ему, редактору многих и многих изданий, самому не помешал бы хороший редактор). Говорливый рассказчик, Греч топит во множестве слов разные интересные факты, нередко ставшие хрестоматийными, но выуживать их непросто.
От оформления тоже остается смешанное впечатление: твердый переплет, газетная бумага, нет оглавления, иллюстраций, комментариев (очень нужных), именного указателя.
Конечно, рекомендую этот обязательный для чтения любым интересующимся историей (и литературой) нашей страны первой половины 19 в., но вместе с дневниками Никитенко, письмами бр. Булгаковых (также изданных Захаровым) и другими свидетельствами той знаменательной эпохи.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Олег Сергеевич Смыслов – писатель, прямо скажем, плодовитый. Книги его я – нечасто – читал, но результатом знакомства в большинстве случаев остался недоволен: автор пристрастен, многословен, с историческими материалами работает непрофессионально (литературу подбирает очень выборочно, не всегда понятно, кого и откуда цитирует, повторяет зады, выдавая это за откровение, и т.д, и т.п.).
Однако на этой его новой работе решил все же остановиться – объект исследования показался настолько интересен, что решил рискнуть в надежде, что очень сильно испортить сюжет О.С. Смыслов не сможет.
Был приятно удивлен – работа действительно получилась удачной. Наверное, дело в самом герое – личный интерес к нему не дал создать очередную поделку.
Итак, кто же он такой – генерал Маркиан Михайлович Попов? Сын директора мужской гимназии из Псковской губернии, дворянин (породистость видна на любой фотографии Попова) , прошел путь к большим звездам на погонах (их было четыре – генерал армии) с самых низов. Приписав себе несколько лет, чтобы попасть на фронт, успел побывать на Гражданской, став участником советско-польской войны. После этого навсегда связал свою жизнь с армией: окончив курсы краскомов, шел вверх благодаря собственным талантам. Современники отмечали его высокую образованность – он постоянно учился, в том числе и в Военной академии РККА. Был из тех выдвиженцев 20-х гг., кто по праву занял место среди элиты совесткой армии.
Репрессии М.М. Попова обошли. Объяснений этому О. Смыслов не дает, наверное, такое всё же бывало. Устранение других военачальников даже содействовало карьерному росту – в 1938 г. М.М. Попов стал первым заместителем командующего Первой Краснознаменной Дальневосточной армией (командующим был маршал Блюхер). Здесь отмечу наличие излишнего, на мой взгляд, материала – скажем, о конфликте на оз. Хасан. Понятно, что автор проработал много документов и захотел донести их до читателя. Но зачем цитировать их целыми страницами (напр., с.53-58)? Это повторится и позже, когда О.Смыслов приведет без малейших сокращений не имеющий прямого отношения к сюжету книги документ – см. с.357-374. За счет такой «воды» текст книги можно было бы прилично подсократить без какого-либо ущерба для содержания…
В январе 1941 г. Попов стал командующим Ленинградского военного округа, встретив в этой должности войну. На этом обрывается первая часть книги.
Великой Отечественной посвящено около 300 из 500 стр. книги. Это действительно было время максимального взлета генерала Попова, время его успехов – и неудач. Обо всем этом О. Смыслов рассказывает обстоятельно, опираясь на документы и свидетельства современников. Большим плюсом стало знакомство автора с семьей генерала, давшее много ценной информации – от фотографий из домашнего архива до уникальных свидетельств о личной жизни героя книги. О ней, кстати, О.Смыслов пишет очень деликатно, не делая вида, что ее не было, но и без копания в нижнем белье. Кстати, автор довольно убедительно разоблачает и некоторые мифы, связанные с именем Попова, прежде всего, о его пьянстве, ставшем якобы причиной его понижения в звании и должности в 44 г. О.Смыслов вполне убедительно показывает, что это были домыслы, а понижение было вызвано скорее аппартаными интригами.
Послевоенной жизни генерала Попова посвящена третья часть книги, не менее интересная, чем первые две.
В общем, из-под пера О.С. Смыслова вышел убедительный портрет интеллигентного и порядочного человека, жалевшего людей, чем он не вполне вписывался в тогдашний генеральский ареопаг. Человека, чей военный талант признавали все, от Сталина до простого окопника, но развиться которому в полной мере не позволили обстоятельства.
Из минусов – автор использует большое количество различных источников, но нигде не дает на них ссылок. Есть список источников и литературы; имеется хорошая подборка фото.
Рекомендую всем интересующимся историей нашей страны в 1920-70-е гг., особенно Великой Отечественной войной.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть