C одной стороны, без воспоминаний Ирины Одоевцевой трудно представить себе полную картину литературной жизни Петрограда 1919-1922 гг., с другой стороны, их достоверность вызывает сомнения не только у специалистов, но и у простого читателя.
Ирина Одоевцева (1895-1990). Здесь лучше просто помолчать и подумать над этими цифрами. Какой век заключен между ними! Какая жизнь!
Ее настоящее имя Ираида Густавовна Гейнике (отец был латыш). Она росла в добропорядочной буржуазной семье, но жизнь ее резко изменилась в 1917 г., однако она не уехала за границу (или просто подальше от развала), а провела первые годы революции в «городе революции», он же «город на Неве».
Увлечение поэзией привело ее, как и многих других в то время, в Институт живого слова и различные литературные студии. Там она, хорошенькая молодая женщина, привлекла к себе внимание еще и очевидным талантом. Познакомилась со многими интересными людьми и оставила об этом времени и этих людях очень интересные воспоминания.
В них Одоевцева рассказывает о встречах и беседах, которые вели м ней, повторю еще раз – молодой и хорошенькой женщиной – люди, чьи имена сегодня относятся к сонму великих русских поэтов.
Она оставила отличные портреты Блока, Мандельштама, А.Белого и, конечно, Гумилева, чьей ученицей и любовницей она считалась (последнее, да и первое, она отрицала).
Встречи были частными, беседы – откровенными. Даже очень. Скажем, Одоевцевой единственной Н.Гумилев признался, что состоит в заговоре против большевиков. Именно это признание родственники, друзья и поклонники Гумилева не могли простить Одоевцевой, считая, что она мало того, что придумала все это, так еще и сорвала готовящуюся реабилитацию Гумилева в СССР. Одоевцева, кстати, всегда говорила, что они пишет только правду и ничего не придумывает.
Именно это и вызывает определенные сомнения. Слишком много вещей, упомянутых Одоевцевой, не подтверждаются другими источниками. Откуда она их брала – из памяти, дневников (кторые, вроде бы, не вела), рассказов других людей – неизвестно. Скажем, рассказывает она о случайной встрече в Летнем саду с А.Белым, который вдруг открывает ей душу (что, впрочем, на него похоже) и приглашает встречаться еще и еще (больше встреч не было). Запись этой встречи (обстоятельная и красочная), фактически, стенограмма монолога Белого, занимает много-много страниц. Неужели почти через полвека она все это вспомнила и занесла на бумагу?.. И таких примеров много.
В 1921 (или 1931) г. Одоевцева выходит замуж за Георгия Адамовича и уезжает из Советской России. Живет в основном во Франции. Это время она описала во второй части своих мемуаров, показавшихся мне гораздо менее интересными, хотя и за границей необычных собеседников хватало – скажем, один Иван Бунин чего стоит. Но ее время осталось в прошлом.
С ее смертью Серебряный век закончился. Ее воспоминания, а с ними люди и время, живут.
Данное издание оставило смешанные чувства. С одной стороны – полноценные тексты Одоевцевой (приблизительно по 400 стр. на каждый мемуар и 100 стр. – хорошая вступительная статья от открывательницы Одоевцевой в нашей стране). Но нет никаких примечаний, а они очень нужны при том обилии фактов, приводимых автором. Нет ни одной фотографии. Много опечаток. Для такого недешевого издания это плохо. Так что решайте сами – иметь или не иметь этот немаленький том. Скрыть

Автор этой замечательной книги, к сожалению, практически забытый сегодня историк. Последнее время труды его стали переиздаваться. Данное издание – один из замечательных образцов русской военной исторической науки.
Николай Федорович Дубровин (1837-1904) юношей застал Крымскую войну, о которой он потом не раз писал. Однако историком он стал не сразу. Вначале он получил военное образование в Михайловской артиллерийской академии в Петербурге, служил в артиллерии, дослужившись в будущем до генерал-лйтенанта. Писать и печататься начал довольно давно.
В 1869 г. в чине полковника был прикомандирован к Главному штабу, где занимался научно-исторической и литературной работой. Его заслуги были признаны и оценены современниками - в 1900 г. он стал академиком АН России. С 1893 г. — ученый секретарь Петербургской АН. С 1896 г. — редактор журнала «Русская старина». Основной сферой интересов Дубровина была русская военная история: Отечественная война 1812 г., Кавказская и Крымская войны. Он - автор трудов «Восточная война 1853— 1856 гг.» (1878 г.), «Отечественная война в письмах современников» (1882 г.), «Пугачев и его сообщники» (Т. 1—3. 1884), «Присоединение Крыма к России» (Т. 1—4. 1885—1889), «История Крымской войны и обороны Севастополя» (1900 г.) и др.
Именно последняя книга (почему под другим и неточным названием) и была выпущена в серии «Книжные памятники» (из фондов библиотеки АН РФ).
В предисловии профессора Таврического университета В.П. Казарина на 10 стр. не нашлось ни одного слова ни о Дубровине, ни о его книге. Это публицистическое, а не научное «творение», увы, обошло ту непростую историю, с которой связано появление на свет труда Дубровина, а она стоит того, чтобы о ней рассказать.
В 1900 г. в издательстве товарищества «Общественная польза» вышла книга Дубровина «История Крымской войны и обороны Севастополя». Вышла через четверть века после того, как была написана…
По желанию цесаревича Александра Александровича (будущего императора Александра III), военному министерству было поручено выделить автора для составления книги о Крымской войне, и в особенности, героической Севастопольской обороне. Таким автором был выбран полковник Дубровин, уже известный специалист по этому периоду, бывший редактором «Севастопольского сборника».
Дубровин столкнулся с рядом ограничений при работе, в частности ему было отказано в доступе к дипломатической и секретной переписке, что не позволяло полностью выявить подоплеку произошедших событий.
Когда в 1973 г. сочинение было закончено, оно не прошло цензорскую проверку. Несмотря на благоволение наследника, труд Дубровина было решено не печатать, до истечения срока секретности ряда документов, упомянутых в книге.
«История Крымской войны» вышла в свет уже после смерти Александра III. Дубровин не стал в дальнейшем править текст, и издал ту самую рукопись, что в свое время представил Александру.
Данный труд -- это подробная хроника событий Севастопольской обороны, составленная на основе записок очевидцев. Документальная точность стала одним из безусловных достоинств этой работы. Но не одной научной достоверностью труд Дубровина выгодно отличается от других сочинений об этой войне. Он написан ярко, живо, эмоционально.
Книга рассказывает о всех событиях Крымской войны, а не только о Севастопольской страде – Синопской битве, сражениях на р.Альме, на Черной речке и проч.
Рассказывает честно и объективно. Автор отдает должное мужеству французов и англичан, но пишет прежде всего о героизме русского воинства. При этом он совсем не героизирует войну. Отнюдь – боевые действия показаны им как непрекращающаяся череда жестоких и кровопролитных стычек.
Основной текст занимает 285 стр., 45 стр. приложения. Хороший твердый переплет, размер чуть больше обычного, офсетная бумага. Почти нет опечаток.
В оригинале было две карты, от них осталась лишь вынесенная на передний форзац схема обороны Севастополя. Жаль, что издательство не смогло снабдить эту во всех отношениях отличную работу столь необходимой вещью, как карта.
В издании имеется много ч/б фото хорошего качества – основные действующие лица Крымской войны и Севастопольской обороны, императоры, полководцы, генералы, адмиралы, солдаты, матросы, сестры милосердия.
Читая эту книгу, которую я рекомендую всем, от пионеров до пенсионеров, понимаешь, почему Севастопольская битва стала предметом гордости отечественной истории. Очень хорошо, что у современного читателя есть работа, позволяющая проникнуться этой гордостью.
Надеюсь, это не последнее переиздание исторических работ Дубровина. Скрыть

Исследование Елены Алексеевны Ивановой «Вызывая огонь на себя. Положение евреев при "новом порядке" гитлеровских оккупантов в 1941-1943 гг.» отличает от многих других материалов, выходивших на протяжении всех послевоенных лет (а это без малого семь десятилетий), две принципиальные вещи.
Во-первых, эта книга является своего рода «Полевым дневником», т.е. записями бесед с самыми разными свидетелями геноцида евреев на Брянщине во время нацистской оккупации, собранные в 1950-60-ее гг. Причем свидетелями выступали почти исключительно не оставшиеся в живых евреи (их-то как раз и не осталось), а жители Брянщины – в основном русские. Т.е. во многом необработанный неофициальный материал, причем в отличие от закрытых архивных данных, исчезнувший со смертью его носителей.
Во-вторых, собирались эти свидетельства – на протяжении многих лет, в разных местах (куда бы не попадала Елена Алекссевна) – не каким-то там недобитым сыном иудейского народа (или его потомком) да на деньги некоего еврейского фонда. Нет, эта книга – результат многолетнего подвижнического труда ПРОСТОЙ РУССКОЙ СЕЛЬСКОЙ УЧИТЕЛЬНИЦЫ. Труда не то что не оплаченного, а выполненного за свои кровные 66 руб. пенсии, труда не просто не признанного, да еще раздражающего местные власти и бывших партизан. Да, учительница эта была не совсем простою русскою женщиною, а внучатой племянницею Достоевского, да, признание ее деятельности при жизни было, но либо от очень небольшого круга таких же, как она, сподвижников, либо из эмигрантского Парижа, что еще хуже для нее.
При этом нельзя назвать работу Е.А. Ивановой дилетантской – она, не будучи дипломированным социологом или этнографом, грамотно структурировала ее по отдельным направлениям (политика немцев, поведение евреев, отношение к ним с приходом немцев местных жителей, полицаи, партизаны и др.). Более того, исследовательница старается записывать разные рассказы об одном и том же событии, оценивать рассказчиков с точки зрения правдивости их повествования, т.е. осуществлять правильную научную работу.
Е.А. Иванова даже старалась не редактировать сообщения ее собеседников, чтобы донести все особенности их рассказа, как правило, бесхитростного и оттого откровенного и тяжелого.
Из ее записей мы узнаем не только о жертвах (кто-то из евреев не хотел уезжать, потому что видел в немцах представителей великой культурной нации и не верил в их жестокость; кто-то считал, что и новой власти пригодится как профессионал – мясник, например; кто-то не мог расстаться со всем нажитым добром); не только об убийцах – это были как немцы, так и (довольно немногочисленные) местные жители, каратели из своих же.
Мы узнаем и тех, кто видел всё происходившее со стороны. Видел – и молчал. Видел – и пользовался (в рассказе об одной погибшей еврейской семье несколько их односельчан говорят, что оказавшаяся в блокаде, чудом спасшаяся старшая дочь, вернувшись после войны в деревню, ничего не получила из тех вещей, которые ее отец перед смертью раздал соседям – те всё оставили себе, и это было хорошо известно всем деревенским). Видел – и выдавал – как учительница немецкого в одной из деревень, пошедшая служить немцам и активно помогавшая им выявлять евреев. Видел – и спасал. Прятал взрослых. Брал на воспитание еврейских детей. Помогал продуктами, давал переночевать.
Книга Е.А. Ивановой – это двадцать мини-историй о реальных людях, двадцать мини-сюжетов о гибели и выживании в обычной русской глубинке в очень необычную эпоху – гибели и выживании не только евреев, но и всех остальных. Книга Е.А. Ивановой – это еще и рассказ о том, как к теме геноцида евреев относились спустя два десятилетия после Великой Отечественной – и те, кто вспоминал об этой войне как очевидец, и те, кто, будучи во власти, мешал или помогал Ивановой и ее друзьям восстановить и сохранить память о том времени.
Текст, составленный Е.А. Ивановой, был отредактирован для данной публикации сотрудниками Центра «Холокост», снабжен именным и географическим указателями, комментариями, дополнен рядом приложений, в том числе о самой Елене Алексеевне. В издании имеется небольшая подборка ч/б фото приличного качества. Твердый переплет, хорошая бумага. Из минусов – много опечаток (в выходных данных не указан корректор, наверное, его и не было). Было бы хорошо добавить карту, чтобы было понятно, где происходило описанное Еленой Алексеевной.
В общем, из далекого прошлого к нам пришла книга как память не только о том жутком времени, но и о чудесном человеке, пусть не при жизни, а лишь по смерти получившем достойное признание. Царство ей небесное. А нам – непростого чтения ее небольшой, но нужной книги. Если и читать, то что, как не это?

Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Мне нравится серия книг, выходящих в Обществе памяти иг. Таисии, посвященных различным – забытым и вроде бы известным, но все равно таящим много нового – эпизодам русской военной истории 16-18 вв. Их авторы, профессиональные историки, опираясь на новые документы и внимательное изучение уже используемых, показывают подлинные события тех лет.
В свое время – в 2008-11 гг. – издательство по отдельности выпустило четыре книги, вошедшие в этот сборник. В настоящем издании они объединены под одной обложкой, что, возможно, удобнее для чтения, хотя оригинальные публикации еще есть в продаже.
Битва под Оршей 1514 г., в которой полевое войско великого князя Василия Ивановича было разгромлено войсками Великого княжества Литовского – не самое известное событие в истории нашей страны, в том числе и военной, а лишь часть Смоленской войны 1512-22 гг.
До сегодняшнего дня специального исследования этого сражения так и нет. Автор данной работы поставил себе задачу отказаться от существующих догм, в частности, о «грандиозном разгроме 80-тысячного московского войска», и исследовать битву «с чистого листа», собрав и проанализировав все известные сведения об Оршанской битве.
Работа создана профессиональным историком, обработавшим весь комплекс источников и исследований – отсюда, с одной стороны, монументальный охват и впечатляющая детальность (одни примечания занимают 35 стр.), что делает работу капитальным трудом по этой теме, с другой стороны, - интересной лишь ограниченному кругу лиц.
Отмечу, что рассказ о событиях до и после битвы под Оршей занимает львиную долю книги. Самой битве посвящено около 40 страниц из 210 стр. (без примечаний).
У каждого времени свои герои. Князь Семен Романович Пожарский был достойным представителем славного рода Пожарских, но с его памятью судьба распорядилась несправедливо. Воспетый в народной песне, он был обречен на долгое забвение.
До наших дней не дошло его изображения. К счастью, сохранились материалы, рисующие его как смелого и инициативного, привыкшего действовать быстро и решительно, с юных лет готового к ратным подвигам. Пожарский не был большим полководцем, он никогда не командовал крупными силами и не выигрывал генеральных баталий. Он был скорее предводителем дружины, лихим и неустрашимым, любившим дерзкие и стремительные атаки, шедшего в бой впереди своих воинов. Князь был одним из тех настоящих, а не картинных бояр времен Алексея Михайловича. Постоянные набеги крымских татар, войны с Речью Посполитой, Швецией, Османской империей, украинскими мятежниками требовали от «служивых людей по отечеству» постоянной готовности к походам и не способствовали долголетию.
Главное сражение князя Пожарского – битва под Конотопом 1659 г. – оказалось последним в его жизни. Уйдя вперед со своим отрядом на разведку, он смог отвести удар от всей армии, но был окружен казаками и татарами. Подвиг Пожарского и его воинов, в большинстве своем погибших в бою или казненных в плену – одна из славных страниц военной истории России.
Пожалуй, лучшая книга сборника посвящена битве при Лесной. Ее автор – В.А. Артамонов – к.и н., старший научный сотрудник Института Российской истории РАН, специалист по военной истории России. В рассматриваемой работе он взял вроде бы хрестоматийную операцию - разгром летучим корпусом под командованием Петра I и Меншикова одного из шведских корпусов Карла XII, пришедшего в 1708 г. в Россию для окончательного решения русского вопроса.
О битве написано много нашими и зарубежными историками, однако В.А. Артамонов смог не только переработать все наработанное его предшественниками, но и привлечь новые, неиспользованные доселе шведские источники. Результатом стала наиболее полная к настоящему времени научная реконструкция хода сражения.
Автор отдает должное как шведским, так и русским полководцам. Он спорит с тем, что отступление русской армии в 1708 г. было искуснее, чем в 1812, как полагают некоторые историки, но указывает, что оно точно было организованнее, чем в 1941 г. - управление войсками ни на минуту не терялось, шведам постоянно наносили локальные контрудары, в тылу заблаговременно наводились переправы через реки.
Книга выстроена компактно и сжато - основной объем посвящен именно самой битве. Стиль изложения живой и эмоциональный, автор счастливо сочетает умение доступно и популярно излагать полноценный исторический материал, опираясь на подлинные тексты, которые он достаточно обстоятельно цитирует, не перегружая, впрочем, ими свою работу.
Начинает (а не завершает, как следует из хронологии) книгу сборник, состоящий их трех работ В.А. Артамонова (объемом в 105 стр.), К.А. Кочегарова (70 стр.), и И.В. Курукина (25 стр.).
В 1708 г. Северная война вступила в свою кульминационную фазу, началось вторжение шведов на Украину. Работы Артамонова и Кочегарова близки по теме и даже изучают одни и те же события (взятие Батурина) и источники, хотя и не дублируют друг друга. В своих статьях они пытаются осветить первые шаги русского правительства в отношении Украины, последовавшие сразу после измены Мазепы, когда решался вопрос – пойдет или нет украинское общество за своим гетманом.
Артамонов и Кочегаров активно полемизируют с современными украинскими авторами, видящими в тех событиях геноцид со стороны Петра I против украинского народа, за чью независимость выступил Мазепа, акт покорения свободной Украины. Есть много интересного материала о политике Петра в отношении Украины, о военных действиях против шведов.
И.В. Курукин, д.и.н., автор ряда работ по истории России 18 в., разбирает, как менялся образ Мазепы в российских и зарубежных исторических и художественных произведениях 18-20 вв.
В целом издание выполнено на высоком уровне – хорошая бумага, множество иллюстраций, в том числе цветных, схемы сражений. Работы хорошо отредактированы (кроме сборника о Мазепе), но есть опечатки.
Рекомендую этот сборник любителям отечественной истории, а вот широкому читателю он может показаться излишне академичным.

Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

В последнее время выходит все больше книг, посвященных истории Первой мировой и Гражданской войн, в том числе и об их главных (и не только) действующих лицах.
Благо их было много – войны, особенно революционные, возносят наверх хороших и разных персонажей. Кто задерживается надолго, кто-то исчезает практически сразу, но все они интересны, все они часть нашей истории, обо всех них полезно знать.
Герой рассматриваемой книги – Иоаким Иоакимович Вацетис. Он был одним из тех полковников царской армии, кто продвинулся на полях Второй Отечественной войны, как называли раньше Первую мировую (которую, в свою очередь, позже стали именовать империалистической), а потом, выбрав одну из сторон Гражданской войны, был вознесен на самый верх Рабоче-крестьянской ли Красной армии, Белой ли. И.И. Вацетис около года был Главнокомандующим вооруженными силами Республики Советов, по обвинению в контрреволюции был арестован, но впоследствии тихо убран в Академию Генштаба, где и пребывал до ареста и расстрела в конце 30-х гг.
Можно, правда, иначе оценить вектор жизни Вацетиса. Он служил всю жизнь лишь своим амбициям. Изменив присяге, пошел служить тому, что многим казалось революционным народом, а оказалось диктатурой большевиков. Диктатурой, которая сначала его убрала, а потом и уничтожила.
Автор этой книги, Н.С. Черушев, выпустил уже несколько работ, посвященных истории советской военной элиты в 1920-40-е гг., т.е. тема эта ему достаточно хорошо известна. При этом он много работает с различными источниками, в частности, с архивами, и от данного исследования я ожидал полноценного раскрытия жизни Вацетиса на новых материалах.
Увы, мои ожидания практически не оправдались.
Во-первых, Н.С. Черушев в отношении своего героя выбрал линию последовательного оправдания его поведения и принятия его, Вацетиса, стороны по разным вопросам.
Уже на с.7 он формулирует свое кредо следующим образом: «Будучи беспартийным, бывший полковник старой армии, присягнув на верность новой власти, честно и беспорочно служил ей, как подобает порядочному человеку». Полагается ли «порядочному человеку» изменять присяге своему государю (которому он тоже служил «честно и беспорочно») и идти служить его врагам и убийцам – вопрос, как минимум, спорный и с точки зрения закона, и с точки зрения этики. Для Н.С. Черушева здесь всё ясно и понятно. Чем, интересно, полковник Муравьев, тоже перешедший на сторону большевиков, но потом изменивший им, хуже Вацетиса? Только тем, что сделал ставку на другую силу и проиграл? А если бы сложилось иначе, и Муравьев не поддержал, а громил мятеж левых эсеров, т.е. поменялся бы ролями с Вацетисом, а ком бы сейчас писал книги Черушев?
Во-вторых, хотя автор заявляет об использовании разных источников, большая часть книги, прежде всего дореволюционная часть биографии Вацетиса основана исключительно на воспоминаниях последнего, причем без какого-либо их критического осмысления и анализа. Хотя писал Вацетис свои мемуары в советское время, они субъективны и предвзяты, никакие иные материалы для проверки или хотя бы дополнения Черушев не привлекает. Заявления Вацетиса, что он с юности увлекался революционными идеями и даже принимал участие в антиправительственных кружках, будучи офицером, более чем сомнительные и явно придуманные для собственного оправдания и возвеличивания, принимаются Черушевым как данность.
Отмечу как явный минус то факт, что воспоминания Вацетиса цитируются целыми страницами, что для серьезной исторической работы как-то не комильфо. Скажем, Черушев приводит 20 (!) страниц подряд воспоминаний Вацетиса о левоэсеровском мятеже (с.119-138) – как будто других источников не существует.
При этом воспоминания ген. Бонч-Бруевича, также привлекаемые в книге, Черушев справедливо критикует за субъективизм и предвзятость.
Укажу так же на то, что никаких комментариев и примечаний к приводимым цитатам Н.С. Черушев не дает, за исключением несколько случаев.
В-третьих, есть претензии и к общей исторической картине, создаваемой автором. Скажем, Белую армию он упорно пишет с маленькой буквы, хотя от этого давно уже отказались историки. Императрицу Александру Федоровну автор относит к «немецкому лобби при царском дворе» (с.61), что даже не вчерашний, а позавчерашний день исторической науки.
Вообще, автор стоит на советских позициях – осуждает мятеж Корнилова, поддерживает большевистский переворот и проч. При описании военных действий во время Гражданской войны дается лишь одна точка зрения – советская.
Это всё вместе взятое заставляет отказать данной книге в жанре исторического исследования.
О самом Вацетисе на пике его карьеры – 1918-19 гг. – в работе Черушева мало. Лучшая часть данного издания – о жизни Вацетиса после отставки и до его смерти.
На мой взгляд, слишком много места в книге уделено истории латышских стрелков.
Есть прямо неудачные формулировки – «усиливая силы» (с.67), «снаряды к пулеметам» (с.78) и др.
На мой взгляд, это сырая работа, более напоминающая хрестоматию. Оригинальных материалов и анализа мало, повторяются зады.
К сожалению, до полноценной истории Гражданской войны и ее героев мы еще не доросли.
Для человека, заинтересованного в непредвзятом исследовании событий тех лет, эта книга будет вряд ли полезна.

Как много писателей, как мало читателей… Скрыть