Николай Сергеевич Кирмель – настоящий ученый, д. и. н., историк отечественных спецслужб начала 20 в. (от Первой мировой до Гражданской войны). На эту тему у него уже выходили работы в 2007 и 2008 гг. в издательстве «Кучково поле», а в 2013 г. – в Вече. Рассматриваемая книга во многом развивает его труд под названием "Спецслужбы России в Первой мировой войне 1914–1918 гг.", выпущенный «Кучковым полем» в 2018 г. Какие именно изменения были сейчас внесены в ту работу, сказать не могу. Но автор сам указал, что он, разбирая конспирологические версии свержения Николая II, детально изучил деятельность органов политического розыска в январе – феврале 1917 г.
Сей труд состоит из введения и заключения, двух глав и приложений на 35 стр., включающих различные документы. Во введении Н. С. Кирмель разбирает основные понятия, дает характеристику историографии и источников по теме. Здесь же автор, в частности, пишет, что в современной исторической науке, в отличие от советской, слова «охранка» и жандарм» не являются ругательными, а офицеры Отдельного корпуса жандармов – воспринимаются как умные и идейно убежденные патриоты своей страны.
Н. С. Кирмель предпринял попытку комплексно рассмотреть организацию, правовые основы, силы и средства, основные направления деятельности органов политического розыска и военной контрразведки, а также проблемы их взаимодействия. Он последовательно рассматривает деятельность отечественных жандармерии и контрразведки накануне и во время Первой мировой, доводя разговор до Октябрьского переворота. В частности, подробно описана деятельность революционеров, направленная, во многом на немецкие и австрийские деньги, на разложение русской армии, и в целом неуспешная до 1917 г. благодаря работе контрразведки по противостоянию ей. Практически под контролем жандармов, имевших своих осведомителей, шла работа и большевиков, и эсеров, результатом чего, по мысли Н. С. Кирмеля, стало то, роль революционных организаций в свершении Февральской революции была минимальной. Автор неоднократно повторяет, что Февральская революция руками своих вождей нанесла огромный урон всей системе спецслужб, существовавших в Российской империи. В частности, работа Германии и Австро-Венгрии по отрыву национальных окраин от России, начатая еще ранее, теперь не имела вообще никаких препятствий, и была доведена до логического завершения.
Интересно, что борьбу с врагом внутренних и внешним жандармерия вела, располагая, на конец 1916 г., 1323 офицерами и 14667 нижними чинами. Для страны, имевшей населения свыше 180 млн чел., совсем не густо. Органы же политического розыска имели, на то же время, около 2000 агентов. Автор делает жёсткий вывод, что хотя «войну в России ждали, тем не менее спецслужбы к ней оказались не готовы. Они не обладали ни приспособленной к боевым действиям организацией, ни достаточным количеством опытных сотрудников. Осталось неотлаженным взаимодействие между органами военной контрразведки и розыскными структурами МВД» (стр. 300). В частности, он пишет, что своими (относительными) успехами противник обязан, среди прочего, радиоразведке, которой наши не только не занимались, но даже и задачи такой перед собой не ставили. Интересно – указывая, что хотя роль контрразведки в обеспечении боевых операций русской армии в годы Первой мировой войны была незначительной, автор подчеркивает, что приобретенный ею опыт оказался востребованным советскими органами госбезопасности во время Великой Отечественной.
Книга содержит множество цитат, оформленных в соответствие с научными требованиями. Автор активно использовал различные документы, многие из которых не были ранее опубликованы. Получилась несколько суховатая академическая работа, но очень обстоятельная и содержащая большое количество информации.
Стандартное оформление: твердый переплет, тонкая, просвечивающая офсетная бумага, в конце книги подборка ч/б иллюстраций разного качества. Шрифт мелковат. Есть список литературы и источников, а также список сокращений. Тираж 800 экз.
Рекомендую как ценное исследование всем интересующимся историей нашей страны в начале 20 в.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Автор этой книги – Марина Сергеевна Черкасова (1954-) – настоящий ученый. Профессор кафедры теории, истории культуры и этнологии Вологодского государственного университета, доктор исторических наук. И книги у нее выходят такие же серьезные и основательные. Я познакомился только с одной из них – той, на которую я пишу рецензию – и она мне, к сожалению, не понравилась. Попробую объяснить, почему.
Автор взяла за основу своей книги четыре, как она пишет, «измерения», разделив свой труд на четыре части. В первой речь идет о Севере как отдаленной окраине Древней Руси, вхождении в его в метрополию, наследии ордынского ига и формах административно-территориального утроения обширного края в 15–17 вв. Здесь много места уделяется сочетанию гражданских и церковных форм и структур. Во втором разделе затрагиваются проблемы исторической демографии на примере городов Вологды и Устюга. Третий раздел, продолжая нацеленность на человека, рассказывает о людях той поры – от удельного князя (правда, прожившего всего 29 лет и мало какой след оставившего) до крупного купца и обычной крестьянской семьи. Четвертый раздел сосредоточен на культурных аспектах: вопросах благотворительности, совместных пиров, книжной культуры и грамотности.
Всё это хорошо и любопытно, но принципиальная проблема (для меня) в том, что это СБОРНИК СТАТЕЙ. Сборник, не связанный общей темой, а просто предлагающий подборку разных научных (не особенно популярных) материалов широкой географии и хронологии, без единого сюжета. Таких сборников ежегодно выходит не один десяток и интересны они, прежде всего, их авторам. Мне, скажем, читать детальный (и скучноватый) разбор происхождения слова «улус» было не особенно увлекательно. Здесь много специфической информации, ценной для специалистов, а не для широкого читателя. Поэтому не буду рекомендовать этот добротный труд для последней категории. Думается, эта книга не для вас.
Типовое оформление. Есть вклейка с ч/б иллюстрациями, картами и схемами. Приведен обширный список литературы и источников, а также список сокращений. Тираж 2000 экз.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Алла Игоревна Бегунова известна книгами о непростых женских судьбах, о роли женщин в судьбах мужчин и проч. романтическою … литературою.
В данной книге она взялась за материал гораздо более серьезный и жестокий – женщина на Великой Отечественной, и не просто женщина (банно-прачечные отряды все таки от передовой и боев были гораздо дальше других), а женщина-убийца. Снайпер ведь не просто доброволец (в снайперы шли сознательно), но тот, кто выискивает врага и хладнокровно, расчетливо, наверняка убивает его. 309 уничтоженных немцев на счету сверхметкого стрелка Людмилы Павличенко – это не просто 309 жизней противника, а 309 солдат, офицеров и – отдельно – 36 снайперов, ликвидированных ею только за один год, с июня 41 по июнь 42 г. Другими словами, Людмила Михайловна убивала немецко-фашистских оккупантов практически каждый день, без перерывов на выходные и праздники…
У всего есть своя цена. Вот и снайперы сверхметкими убийцами становились не быстро и не просто. В своей книге Алла Бегунова дает слово самим снайперам. Вот что рассказывала Мария Катаева: «…Помню своего первого убитого врага. Немолодой мужчина. Когда нажимала на спусковой крючок, никаких эмоций не ощущала. После выстрела стала плакать, скорее даже рыдала. Долго плакала, размазывая слезы по щекам. Знаете, отчего я разревелась? Первой мыслью было: где-то дети страдают, папу ждут, а я его убила. Выпила [спирт] залпом, в голове прояснилось. Больше никогда не плакала после того, как убивала врага» (с.266).
Детей у многих из них, даже уцелевших за войну, не было. Хвастаться своими победами среди снайперов тоже не было принято.
Рассматриваемая книга с точки зрения подачи материала определяется с трудом. С одной стороны, автор предпослал своему исследованию введение, где дает краткую (на 20 стр.) характеристику истории снайперского дела в СССР, а также отечественным снайперским винтовкам, т.е. задает некий серьезный тон, который, на мой взгляд, не вполне находит развитие в основной части книги. Опора на архивы, что предлагается как одно из преимуществ данного издания, действительно присутствует, но использованные в тексте цитаты не всегда сопровождаются отсылкой на источники, поэтому определить, что взято из архивов, а что – из ранее опубликованных работ, не всегда возможно. Чаще всего из архивов взяты письма, что интересно, но относительно. Если продолжить оценку книги с точки зрения академичности, то ни примечаний, ни приложений нет никаких.
К тому же, автор порой повторяет давно разоблаченные мифы (скажем, бой у р. Дубосеково – с.174), что не свидетельствует в пользу научности представленной в данной работе исторической картины.
Наконец, книга не может претендовать на целостность изложенного материала. Реально, это рассказ всего лишь о семи женщинах-снайперах, возможно (хотя это спорно), даже не самых известных: Л. Павличенко, Н. Ковшова и М. Поливанова, Р. Шанина, Т. Барамзина, А. Молдагунова, отчасти, Ю. Жукова. Почему Алла Бегунова отобрала их, нигде не объясняется. Причем если судьбе Л. Павличенко посвящена добрая половина книги, отдельная глава – Ковшовой и Поливановой, то остальным по несколько страниц. Заключения к работе нет, рассказ обрывается на полуслове.
Подводя итог, скажу, что новая работа А. Бегуновой – это скорее заявка на изучение данной темы, нежели подведение неких итогов. Посему и рекомендовать ее могу лишь отчасти, скорее начинающим любителям (в том числе и школьникам), нежели тем, кто изучает это направление серьезно. Посоветую обратить внимание на уже закончившиеся в Лабиринте книги воспоминаний о женщинах-снайперах: ""А зори здесь громкие". Женское лицо войны" А. Драбкина и «Девушка со снайперской винтовкой» Ю. Жуковой.

Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Борис Давыдович Сурис (1923-1991) - крупнейший отечественный специалист петербургской (ленинградской) школы графики XX столетия. Одессит.
Один из тех, кто встретил войну 18-летними практически сразу (22 июля 41 г.) был призван. Хорошо знал немецкий, попал в школу военных переводчиков, откуда был выпущен в звании техника-интенданта 2 ранга, переводчика 1-го разряда. Прошел практически всю войну – от Днепропетровска до Чехословакии. Хотя формально числился переводчиком при штабе полка (дивизии), находился на передовой или совсем рядом, постоянно общался с разведчиками, чьих «языков» и должен был первично допрашивать, несколько раз сам ходил в разведку. Как результат, был несколько раз ранен (один тяжело), награжден орденами и медалями. Демобилизовали летом 1946.
Долгие годы Сурис проработал редактором в крупнейших отечественных издательствах: сначала в «Художнике РСФСР», а затем и в «Искусстве».
Родители эвакуироваться из Одессы не стали, погибли в 42 г. (умерли от голоды или были расстреляны).
О войне вспоминать не любил, хотя всю войну – что было строжайше запрещено!- вел дневник, который смог сохранить. В конце жизни он начал работу над ним, планируя издать что-то, но не успел.
Это дело продолжила его дочь, чьими стараниями и с чьими комментариями и вышло данное издание.
Дневники за 41 г. не сохранились, поэтому записи идут с 42-го по (фрагментарно) 46-й.
Данное издание состоит из двух частей. Первая – это собственно фронтовые дневники Суриса. Они занимаю чуть меньше 300 стр. Текст – это отражение на бумаге всего, что волновало автора. Это и бесконечные тревоги о пропавших в Одессе родителях, муками ревности, которые доставляла ему любимая девушка, характерными бытовыми зарисовками, анализом книг, которые удавалось прочесть, и разнообразными рисунками.
Сурис одновременно хотел быть и художником, и писателем, благо писать он действительно умел, а жизнь (и смерть) на войне постоянно давала сюжеты для книг и рассказом.
Сурис обладал талантом замечательных психологических зарисовок, умением одной строкой создать образ, нарисовать портрет.
Вот несколько таких пример. Сразу предупрежу – читать это непросто.
«Все было очень просто, не так, как их учили. Психология и всякие высокие материи тут были ни при чем.
Они все молчали. Старший летчик – оберлейтенант, рыжий и приземистый, на ломаном русском языке объяснил: ваши офицеры всегда молчат – и мы тоже отвечать отказываемся. Тогда его вывели и расстреляли тут же, на улице, перед окном. Остальные сразу заговорили» (с.26).
«Все утро во время завтрака в красноармейской столовой играет оркестр. Исполняются разные румбы и танго со старых патефонных пластинок. Это хорошо – не слышно, как ругаются голодные бойцы» (с.27).
«Последний пленный был у меня в Ново-Россошанском. Это был красивый, полный молодой парень лет двадцати, у него были белокурые волосы и приятный баритон. Он был ранен в грудь, сидел, весь сутулясь, и часто откашливался. Его было очень жалко, но ничего нельзя было сделать: он был тяжело ранен, а у нас не было возможности с ним возиться. Я его отвел в балочку, недалеко от штаба…Нам следующее утро я ходил смотреть на него: его уже разули и обчистили карманы. Он лежал лицом вверх, запрокинувшись на бугорке земли, и был совсем не похож на себя. Волосы откинулись назад и вмерзли в снег, а кровь вокруг головы была очень яркого красного цвета. Его мне было очень жаль, но ничего нельзя было сделать» (с.80).
Некоторые из этих заметок выросли впоследствии в рассказы, составляющие вторую часть книги (7 рассказов на 75 стр.).
Дочь Б. Суриса снабдила издание комментариями, они не полны, но интересны и полезны. Издание содержит две вклейки с фотографиями из домашнего архива и иллюстрациями к дневнику.
Очень и очень рекомендую это талантливое произведение пера фронтовика, из поколения которого вышли многие замечательные писатели, авторы т.н. «лейтенантской прозы». Читая дневники Суриса, понимаешь, что их было много, просто кто-то не пошел дальше дневника. Очень хорошо, что эти дневники сохранились.

Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Есть две категории литературных деятелей – сочинители стихов и поэты. Первых много, вторых – много меньше (хотя настоящим поэтом является и женщина, без всяких там поэтесс). Борис Слуцкий был именно поэтом. Хотя сам он всю жизнь сомневался, какое место он занимает среди живущих, каким останется в памяти современников. Ни выдающимся, ни знаменитым себя не считал. Тех, кто именовал его таковым, сердито рекомендовал доехать до станции «Красные ворота» и посмотреть на памятник Лермонтову. (В сторону: почему именно Лермонтову, а не Пушкину, не знаю – вроде бы в особой любви к автору «Демона» он отмечен не был; выделял скорее Пушкина, вместе с друзьями устраивал ежегодный семинар по «Евгению Онегину»).
Современники довольно быстро оценили место Слуцкого в советской литературе – известно, что на собрании, посвященном приему последнего в ССП (для тех, кто не знает/не помнит – это Союз советских писателей), Михаил Светлов сказал коротко и просто: «Кажется, нам всем ясно, что пришел поэт лучше нас».
При этой своей известности всю жизнь занимался переводами, вел семинары для молодых поэтов, редактировал разные стихотворные сборники.
При жизни вышла, как оказалась, лишь малая часть его стихов – много прекрасных стихотворений сразу шло в стол, и оттуда постепенно выходили на свет десятки, сотни произведений, печатавшиеся уже после того, как автор не только перестал писать, но и ушел из жизни.
Стихи Слуцкого всегда выделялись и манерой, и содержанием. Как говорил Иосиф Бродский (признававшийся, что именно прочитанные в юности стихи Слуцкого произвели столь сильно впечатление, что он стал писать сам), его интонация – жесткая, трагичная и бесстрастная – способ, которым выживший спокойно рассказывает, если захочет, о том, как и в чем он выжил.
Данный сборник, подготовленный другом юности Слуцкого Петром Гореликом (ему же принадлежит один из самых ярких очерков), объединяет около 50 материалов людей, знавших Слуцкого лично. Объем этих воспоминаний заметно различается – от 2,5 стр. до 40. Где-то это просто «штрихи к портрету», рассказ о встречах со Слуцким, где-то – полноценные литературоведческие работы, прекрасные образцы литературной критики (Ст. Рассадин и др.). Жаль, что нет никаких сведений об этих авторах, вроде краткой биографической справки - к сожалению, многие имена, увы, не на слуху. Идеально было бы составить еще и именной указатель. Понимаю, что требовать такого лишнее. А вот вычитать текст можно было бы и получше – он изобилует корректорскими ляпами. При этом оформление – на уверенную четверку: офсетная бумага, хорошая подборка фотографий на вклейке, твердый переплет, небольшое количество примечаний от составителя.
Интересно, что о довоенной жизни Слуцкого восплминания есть (про послевоенную и говорить не приходится - здесь их с избытком), то о войне (а Слуцкий прошел Великую Отечественную от начала до конца) нет вообще ничего. Правда, о ней рассказал сам Слуцкий...
Вышло отличная книга – о человеке, его друзьях и его времени. Не последовательно, выборочно, с разной степенью подробностей и достоверности, но искренне и с любовью. После таких воспоминаний сразу хочется про- или перечитать самого Слуцкого, а это, наверное, лучший итог такого издания. Рекомендую.

Как много писателей, как мало читателей… Скрыть