Эта книга начинается (но отнюдь не заканчивается) забавной опечаткой – «в период игровой войны». Видимо, именно так – как игру – и восприняли издатели данного труда свое дело…
Как известно, на Западном фронте в годы Первой мировой войны действовали четыре отдельные пехотные бригады из России – по две во Франции и на Балканах (т. н. Македонский фронт). Появились они там не случайно. Союзники сразу после начала боевых действий (и весьма значительных потерь) стали просить у России помощи живой силой (апеллируя, в том числе, к тому, что раз у России нет возможности снабдить свои войска необходимым снаряжением, что было справедливо, то передайте свой людской состав нам и мы его всем обеспечим). Как результат, хотя особого желания делиться солдатами и офицерами у нашего военного и государственного руководства не было, соответствующее решение было принято, хоть и не таких масштабах, как того желали англичане и французы (те просили несколько сот тысяч военнослужащих).
В итоге, в 1915 г. 1-ая Отдельная бригада отправилась во Францию, а в 16 г. 2-ая бригада – в Салоники. Чуть позже 3-я и 4-ая бригады отправились теми же маршрутами. Это было всё, чем Россия согласилась поделиться с союзниками. В общей сложности, около 50 тыс. человек покинули родину, куда вернулись далеко не все из них.
Материально эти части были снабжены хорошо, но не имели практически никакой артиллерии и кавалерии, которую потом частично присоединило к ним командование союзнических войск.
Русские бригады во Франции приняли участие в важных операциях, сражались отважно, заслужили высокие отзывы и понесли большие потери. С 16 г. во Франции шла активная антивоенная пропаганда, в том числе революционная, после февраля 17 г. она стала постепенно разлагать русские войска. Среди солдат было две группы – за и против продолжения войны, но в глазах французов они все стали ненадежны и в июне 17 г. были отправлены в тыл и изолированы. Бунт, поднятый солдатами, желавшими уехать домой, был подавлен оставшимися верными присяге частями (без потерь). Идея вернуть русских солдат на родину или отправить на Балканы не реализовалась. В результате их разбили на три группы (т. н. «триаж»): те, кто решил пойти добровольцем во французскую армию, работать в тылу или быть отправленными в Северную Африку (фактически в ссылку). 60% предпочли стать рабочими, 25% - уехать в Африку, а меньше 2% - пойти добровольцами в армию (еще было много больных и раненых).
На Балканах (чему посвящены гл. 10-11) ситуация была схожей, но не столь острой. Очень неудачные атаки 2-й и 4-й бригад против хорошо укрепленных болгарских и немецких позиций привели осенью 16 и весной 17 г. к большим жертвам, а революционное разложение – к расформированию к концу 17 г. русских бригад и «триажу».
Особо автор рассматривает вопрос о судьбе офицеров русских бригад. Готовых воевать и дальше, во французскую армию их не взяли. Выходом для них стал проект «Русского легиона» как самостоятельного формирования, однако из запланированных четырех батальонов создали только один, который очень храбро, но с большими потерями воевал против немцев в 18 г. Судьбу русских воинов после 18 г. автор не раскрывает.
Теперь об авторе этой книги. Юрий Никифорович Данилов (1866-1937) — российский военный деятель, генерал от инфантерии (1914). Окончил Михайловское артиллерийское училище и Николаевскую академию Генштаба. Боевым офицером не стал, практически всю свою карьеру сделал в канцеляриях, дослужившись до генерал-квартирмейстера Ставки в начальный период войны. Если бы не она, был бы благополучно забыт. Но Данилов сыграл ключевую роль в планировании военных операций русской армии в 1914—15 гг. Его деятельность вызывала критические отзывы, хотя многие отмечали честность Данилова, усидчивость и трудолюбие. В конце концов Данилов был отстранен императором от должности. В 1916-1917 гг. - исполняющий должность начштаба Северного фронта. После революции недолго служил в Красной армии, возглавлял группу военных экспертов при советской делегации на переговорах с немцами, выступая против заключения Брестского мира, и в марте 1918 вышел в отставку. Уехал на Украину, где присоединился к Добровольческой армии, но серьезных должностей не занимал. В 1920 эмигрировал в Константинополь, затем жил в Париже, где и умер. За границей посвятил себя написанию военно-исторических трудов, посвящённых участию русской армии в Первой мировой войне.
Для написания данной работы Данилов использовал только французские материалы (в т. ч. архивные), отечественные автору были недоступны. Немецкие и английские труды он привлекал, что снижает ценность его работы.
В книге рассмотрены практически все вопросы истории русских бригад – от комплектования и размещения до использования в боевых действиях в Европе (последние описаны особенно подробно).
Впервые эта книга вышла в Париже в 1933 г., у нас ее первым опубликовало изд-во «Кучково поле» в 2010 г.
В целом хорошее оформление (твердый переплет, офсетная бумага). Чуть уменьшенный формат. Даны четыре авторские схемы в виде рисунка с мало читаемым текстом. Многочисленные французские слова и целые предложения не переведены вообще, за исключением двух случаев, на с. 146 и 216. Иллюстраций нет (кроме четырех штук в начале книги), как и введения и примечаний. Много опечаток.
Это, конечно, сильно устаревшая, но все еще любопытная работа, поэтому рекомендую ее тем, кто интересуется участием России в Первой мировой.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

В 80-е гг. 18 в. всю Европу, от Белого до Черного моря, объехали юный граф Павел Строганов и его французский учитель Жильбер Ромм, будущий депутат Законодательного собрания Франции, активный участник Французской революции, сторонник казни короля. Эти отношения привлекли внимание многих отечественных писателей – Герцена, Тынянова, М. Алданова, посвятившим им свои работы, где реальные события были зачастую искажены, в том числе из-за недостатка фактических сведений.
Рассматриваемое мною издание — это полноценная академическая работа, написанная признанным исследователем в этой области. Александр Викторович Чудинов (1961-) – д.и.н., профессор, сотрудник Института всеобщей истории РАН, главред «Французского ежегодника». Специалист по истории Французской революции и наполеоновских войн. Один из основателей т. н. «новой русской школы», последователи которой отказались от марксистской концепции истории. В частности, Французскую революцию они предлагают изучать прежде всего по источникам, отказавшись от традиционного деления деятелей той эпохи исключительно по классовому подходу на положительных и отрицательных. Автор привлек множество архивных материалов, научных работ на русском и французском языках, однако читается этот труд достаточно легко.
Итак, о ком же эта работа? Сын провинциального прокурора, Ромм какое-то время учился в Париже медицине. Как учитель сына графа Головина, проживавшего во французской столице, был рекомендован последним графу Строганову, известному русскому богачу и вельможе. Когда карьера Ромма не задалась (бросив медицину, он решил стать ученым, да не вышло), Ромм в 1779 г. получил предложение стать воспитателем единственного сына гр. Строганова. Согласился не сразу, но в конце концов принял очень щедрые предложения графа и уехал на шесть долгих лет в далекую холодную варварскую Россию.
Изначально Ромма брали к Строганову-младшему на 10 лет с условием постоянного нахождения рядом с воспитанником (при это сам Ромм практически ничему того не учил – для того были другие учителя). Именно так и вышло – вскоре после приезда Ромма в Россию мать Строганова по приказу Екатерины II была за измену мужу сослана в деревню, а отец постоянно находился при дворе. Доверие графа к не имевшему никакого особого педагогического опыта и образования Ромму было основано, по мнению автора, принадлежностью обоих к масонам. Кроме того, А. Чудинов утверждает, что Ромм шпионил в России по заданию французского правительства, изучая вооруженные силы империи. Возможно, он был завербован Бомарше, знаменитым драматургом и тайным агентом французского короля.
Строгановы, а с ними и Ромм, много ездили по стране, Ромм писал об этом письма на родину. Вел дневник, так что материалов сохранилось довольно немало. Согласно А. Чудинову, для короля собирал Ромм информацию и во время поездки в Крым в 1786 г.
Воспитание шло непросто, особенно по мере взросления П. Строганова. Поездив по России, Ромм вместе со своим уже почти взрослым воспитанником отправился заграницу – Швейцария. Франция, конечно, Париж. Успели как раз к началу революции. Там Ромм увлекся политикой, примкнул к левым, привлек к этому и Строганова (в качестве зрителя) – но не только: последний даже официально вступил в Якобинский клуб, где числился, правда, очень недолго. Очень скоро об этом узнала императрица, старый граф потребовал возвращения домой – Строганов-сын вернулся, а Ромм остался. На этом закончилось их почти 12-летняя совместная жизнь. В последующие пять лет Ромм сделал политическую карьеру и погиб, сражаясь за идеи революции –когда та стала пожирать своих детей, как сказал Дантон перед казнью. Строганов же стал близким соратником ученика другого заграничного педагога – Александра I – и призывал того к ограниченным реформам.
Основная идея, которую, вслед за историками 19 и 20 вв., исследует автор, заключается в следующем – имело ли место влияние (и если да, то в какой степени) идей Просвещения в интерпретации Ромма и опыта личного участия во Французской революции «гражданина Очера» (псевдоним П. Строганова в заграничных поездках) на его последующую государственную деятельность?
Ответ на это вопрос автор дает в последнем абзаце своей книги: «…уроки Ромма не пропали даром. Он очень старался, чтобы его ученик как следует познакомился с революцией. И тот действительно с ней познакомился. После чего уже ни за что не хотел ее повторения у себя на родине».
Книга отмечена премией им. Леруа-Болье 2010 года за лучшее исследование на русском языке о Франции
Добротное серийное оформление. Нет иллюстраций. Есть именной указатель. Тираж 1000 экз.
Мне личность Ж. Ромма была неизвестна, поэтому эту добротную книгу о нем (а главный герой в ней – именно Ромм) прочитать было любопытно. Не знаю, интересно ли будет познакомится с ним кому-либо еще – судя по не разошедшемуся за 10 лет относительно небольшому тиражу – вряд ли.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

«В конце 1769 г. из Кронштадта вокруг всей Европы в Восточное Средиземноморье отправились две эскадры Балтийского флота Российской империи.» Так начинается рассматриваемая книга. Одной эскадрой командовал адмирал Г. А. Спиридов, начавший служить еще при Петре I, и которому еще предстояло прославиться в дальнейших боях. Второй – малоизвестный и тогда, и сегодня Дж. Элфинстон.
Джон Элфинстон (1722-85) происходил из древнего шотландского рода, с юности служил в британском королевском флоте, успешно участвовал в различных военных действиях, но карьера его застопорилась (у англичан продвижение шло во время войны). В 1769 г. он получил приглашение от русского правительства перейти на службу в качестве контр-адмирала. Екатерина II, готовясь к очередной кампании против турок, искала опытных моряков, а таковые были прежде всего у англичан. Вот он и согласился помочь России опытом и знаниями. Правда, изначально Элфинстон полагал, что «командовать парадом» будет он, но эта роль досталась Спиридову, а также графу А. Орлову, фавориту императрицы.
Еще в 1768 г. началась русско-турецкая война и поход русских эскадр должен был открыть новый театр военных действий на Балканах (включая неудачное восстание православных греков), отвлекая силы Османской империи с традиционных для русско-турецких конфликтов направлений. В ряде столкновений турецкий флот был разбит (особенно в Чесменской битве). Но в 1771 г. Элфинстон был вынужден покинуть русскую службу, поскольку его роль в этих походах традиционно преуменьшалась и преуменьшается, а его действия (вслед за Орловым) очерняются. Для восстановления своего доброго имени (и в подтверждение претензий на денежное вознаграждение) Элфинстон написал в 1770-е гг. воспоминания с длиннющим (в духе того времени) названием (сокращенно – «Повествование»).
Как подчеркивают издатели, многие проблемы Элфинстона связаны не с его характером, а менталитетом. Очутившись в море, он – вроде бы действуя в родной для него стихии - оказался в чужой среде. Он страдал от непонимания подчиненными его намерений, от незнания российских порядков и языка, во всем винил своих «недругов» (а такие были), повторяя типичные для «просвещенных» европейцев штампы о нечистоплотности, пьянстве, лености, непрофессионализме, даже трусости русских. Офицеры его не любили, матросы – по его словам - «обожали», но поступали по ситуации (украли, скажем спиртное и личных кур во время кораблекрушения).
Как пишут составители, давая нам в целом достоверные свидетельства важных событий мировой истории, оценки Элфинстона носят резкий и эмоционально окрашенный характер. Поэтому «Повествование» Элфинстона – это рассказ человека оскорбленного, чьи «верность, честь и отвага» были забыты и опорочены. Да, он предвзят и ядовит в своих оценках, зануден в повествовании и скучноват при чтении, но он и не претендовал на писательские лавры, заботясь лишь о восстановлении репутации.
Воспоминания хранились у потомков Д. Элфинстона, в начале 21 в. попали в библиотеку Принстонского университета, стали известны исследователям и изучены. В результате историки получили множество новых сведений о, казалось бы, досконально изученном событии. Элфинстон не только был в самой гуще событий, он неоднократно встречался с императрицей, наследником Павлом Петровичем (о котором практически ничего не написал), выдающимися деятелями екатерининской поры (Н. И. Паниным, братьями Орловыми, И. Г. Чернышевым, А. С. Мусиным-Пушкиным и др.).
Мемуар Элфинстона перевели, снабдили комментариями, сопроводительными статьями и иллюстрациями два специалиста в своей области: Елена Смилянская - доктор исторических наук, профессор Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики", и Юлия Лейкин – британская исследовательница русских корней. Получилась очень серьезная академическая работа, основанная на основательной работе с различными материалами, включая британские, а также с отечественными и зарубежными архивами.
Издание состоит из трех частей: научные материалы на 110 стр., текст воспоминаний Д. Элфинстона на 440 стр., приложения (биография Д. Элфинстона на 10 стр.), и сопроводительных материалов: таблица перевода мер, весов и денежных единиц, а также типов морских судов, список сокращений, список источников и литературы, указатель имен, географический указатель. Множество постраничных примечаний. Есть вклейка с цветными иллюстрациями, взятыми из архива. Тираж 1000 экз.
Издание специфическое, не для широкого читателя, а только для сильно любопытствующего (я с трудом дочитал). Так что решайте сами.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Я всегда (практически одинаково) интересуюсь как самой книгой, которую я читаю, так и ее автором (авторами). Образно говоря, знание о родителях всегда помогает лучше понять их детей.
В случае с автором этой любопытной и обстоятельной книги ситуация несколько усложнилась, а потом прояснилась. Дело в том, что Нил Никандров – это литературный псевдоним Константина Николаевича Сапожникова (1946-). С детства увлекшись Латинской Америкой, он смог с годами реализовать свою месту. Окончил филфак Калининградского госуниверситета, самостоятельно выучил испанский. Работал в различных СМИ журналистом, печатался как беллетрист. Затем была Дипакадемия МИДа, и всего год работы по дипломатической линии. Объехав на протяжении 30 лет большинство латиноамериканских стран как журналист-международник, К. Н. Сапожков знает детально то, о чем пишет в своих книгах.
Обозреватель Фонда стратегической культуры. Под своей настоящей фамилией опубликовал три биографии в ЖЗЛ («Григулевич», «Солоневич», «Уго Чавес»)». Человек более чем в теме.
Нынешняя книга, материалы к которой автор собирал (и издавал под своим именем – в нескольких главах, видно, недостаточно отредактированных, сохранились следы более ранних публикаций в виде примечаний к тексту с пометкой «К.С.») достаточно давно, показывает особую сторону взаимоотношений СССР и стран Латинской Америки – сталинская дипломатия и разведка в 1920-50-е гг. Советская Россия устанавливала дипотношения в этом регионе земного шара медленно – всё началось в середине 1920-х гг. с Мексики и Уругвая, потом был прорыв во время Великой Отечественной войны. США долгое время старались не пускать в свою вотчину большевиков, поэтому лишь союз с СССР против нацистов вынудил их ослабить контроль, пустив на свой «задний двор» советских дипломатов (и разведчиков). Но ненадолго – холодная война в Латинской Америке развернулась едва ли не раньше, чем в Европе, и к концу 40-х гг. у СССР оказались разорваны отношения практически со всеми латиноамериканскими странами, кроме Мексики, Аргентины и Уругвая. На смену «чистым» дипломатам и официальным сотрудникам ГРУ пришли нелегалы…Сталин, в свою очередь, изначально воспринимал этот регион без особого интереса, видя в нем в основном перспективную площадку для проникновения в США, и поэтому наш уход оттуда его не особенно опечалил. Кстати, любопытно – в 20-е гг. наши резиденты в Латинской Америке получали задание добыть как можно больше местных паспортов, удобных для использования разведчиками, а развитие классической дипломатии волновало Москву не так очевидно.
Однако ситуация изменилась очень быстро. Ни «Доктрина Монро», ни антикоммунизм латиноамериканских элит не помешали появлению на континенте молодых политиков с яростной жаждой революционных изменений, которые в конце 50-х – начале 60-х гг. привели к власти совсем другие силы, готовые общаться с СССР на совершенно новом уровне.
Книга состоит из введения и заключения и 10 глав (неравных по объему – от 12 до 165 стр.). Самый большой раздел посвящен Мексике (две главы), он же самый подробный и обстоятельный. Чуть менее системной, но весьма интересной вышла глава о Кубе. Любопытны и познавательны, впрочем, все очерки – и об Уругвае, Венесуэле, Колумбии, Чили, Бразилии, Аргентине. Много ценных сведений о повседневной жизни наших посольств и их сотрудников.
Для подготовки своих материалов автор использовал различную информацию, как открытые публикации, так и архивные, отечественные и латиноамериканские. К сожалению, сказать точно, что откуда взял Н. Никандров, трудно – по всей книге есть 40 с небольшим ссылок на конкретные работы, цитаты из которых приводит автор. Все остальное – Бон весть. Несмотря на этот, очевидный пробел, привлекает объективность автора в отборе содержания, нейтральная тональность в рассказе, отсутствие как восхваления, так и осуждения при характеристике описываемых событий.
Автор активно приводит слова и выражения на испанском языке, далеко не всегда переводя их, а напрасно. Он также много использует специфической лексики, принятой у наших разведструктур, также не часто ее разъясняя: «Строительство» (вероятно, работа в Испании во время Гражданской войны), «земляки» (местные коммунисты), «соседи» (военная разведка), «Дом» (то ли родина, то ли центральные органы власти, НКИД/МИД и др.), непонятная «пушнина», некий «Водники» и проч. Стильно, но туманно.
Написано все это легко (даже с элементами беллетристики) и читается с интересом, поэтому можно рекомендовать этот обстоятельный и хорошо документированный труд людям без специальной подготовки.
Типовое серийное оформление. В конце книги – подборка ч/б иллюстраций разного качества. Списка литературы и источников нет. Тираж 800 экз.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

О Николае Федоровиче Дубровине (1837-1904) я уже как-то писал, поэтому повторяться не буду. Известный дореволюционный историк, вполне провластный, но при этом сам по себе. Писал на разные темы – это и военная история, и околовоенная, скажем так. Например, восстание (тогда говорили «мятеж») Е. Пугачева. Государственная позиция была одна: злостный бунтовщик, ставший во главе всякого сброда. Причинами особенно не интересовались – в этом отношении еще Пушкин сформулировал в свое время – «Русский бунт, БЕССМЫСЛЕННЫЙ и беспощадный». А раз смысла нет, то чего его и искать. Пушкин-то, надо сказать, искал, но осторожно, не всё пропустили бы. Через полвека после него можно было сказать гораздо больше, что Н.Ф. Дубровин и сделал.
Повторять школьные азы «третьей крестьянской войны», как говорили историки-марксисты (Болотников-Разин-Пугачев), не буду. Это хорошо написанная и вполне, на мой взгляд, объективная книга говорит сама за себя. Конечно, надо учитывать обстоятельства - многого ждать от ген.-лейтенанта и кавалера ордена Белого орла было бы нельзя.
Автор ясно показывает, что раздоры на Яике начались еще в середине 1760-х гг. из-за коррупции местных властей – казачьих старшин, самовольно распоряжавшихся казачьей казной, бравших взятки, назначавших на выгодные должности своих людей, не плативших казакам положенного жалованья и всячески утеснявших их. Несколько попыток центральных властей (включая Екатерину II) разобраться в этом не принесли успеха – присланных из столицы чиновников подкупали или оговаривали, а принятые в пользу казаков решения игнорировались. Все это затянулось на несколько лет без каких-либо подвижек.
Н.Ф. Дубровин подчеркивает, что в восстании во многом вина властей – интересно, что императрица отнюдь не давила на казаков и готова была выслушать их и пойти на уступки, в отличие от Военной коллегии во главе с графом Чернышевым, занявшей жесткую позицию и отвечавшей на все обращения казаков только силою. В конечном итоге последние восстали и уничтожили очередную комиссию, присланную из СПб. В ответ из Оренбурга пришла военная партия, разбившая мятежников и начавшая следствие.
В это же время (лето 1772 г.) прошел по степям слух о появлении «чудом спасшегося» государя Петра III. Этому сюжету посвящена отдельная глава монографии. Пугачев же появляется только в главе 5.
Очень любопытно было читать о том, как Пугачев объявил себя императором (и хотел, и робел), и как к этому отнеслись казаки (готовы были признать и пойти за ним, но опасались репрессий). Эдакие сложные танцы с разными па – два шага вперед, один назад, поворот, поклон, вновь сближение… Кому-то Пугачев даже открылся, что он самозванец, но это казаков не остановило – многие надеялись подняться благодаря ему наверх, создать свое казацкое «царство», для «народной пользы». В конечном итоге казаки поддержали Пугачева, потому что тот обещал улучшить их жизнь, даруя им «крест, бороду, землю и вольность».
Интересно, что власти в столице более серьезно отнеслись к мятежу, нежели на местах – в Оренбурге губернатор отказался от присланной ему военной помощи (потом очень жалел). В целом же вся власть оказалась совершенно не готова к выпавшему испытанию: ни крепостей, ни солдат, ни оружия (в Казани было годных к использованию 143 ружья и 200 пистолетов). Понятно, что шла затянувшаяся война с турками, но всё же…
В работе над монографией Дубровин впервые использовал большое количество архивных материалов из собрания Секретной следственной комиссии Тайной экспедиции Сената, ранее засекреченных и недоступных для исследователей, а также документы других государственных и военных архивов Российской империи. Он внимательно изучил эти документы и критически их проанализировал. Дубровин цитирует много документов, порой целыми страницами, еще больше пересказывает. Отмечу, что местами рассказ идет в классическом описательном жанре, но довольно часто, особенно там, где имеет место, судя по всему, пересказ документов, автор переключается на полубеллетристическую форму (разговоры казаков и проч.). По стилю изложения и доступности этот текст вполне подойдет широкому и любопытному читателю.
Но в этом тексте практически нет экономики, внутренней и внешней политики (что не обязательно плохо), но много психологии и человеческих отношений, чего так не хватало раньше в советских книгах не только о Пугачеве, но и вообще (а новых так и не появилось). Однако здесь возник, на мой взгляд, перебор. Много рассказывается о положении башкир на Урале (свыше 20 стр.) – с середины 16 до середины 18 в. Отдельная глава посвящена воспитанию и образованию при Екатерине II, еще одна - развлечениям верхов (30 стр.). Другая глава (на 20 стр.) повествует о беззакониях властей и дворян, третья – о положении крепостных крестьян (которых почти не было на Урале), четвертая – духовенству (!). Всё это совершенно избыточно. Возможно, автору таким образом надо было оправдать свой вывод об обоснованности пугачевского восстания. Собственно о восстании говорится лишь на последних 200 страницах.
Тираж 1000 экз. Чуть увеличенный формат. Иллюстраций нет, карты тоже. Ни введения, ни примечаний. Дешевый голяк. Взяли трехтомник, вышедший в СПб в 1884 г. (пишу это, потому что в данном издании даже год выпуска не указан), перепаковали его, и пустили в свет доход жадному «Центрполигафу» приносить… Даже карту не удосужились перенести, которая в первом томе оригинального издания была.
Рекомендую эту обстоятельную и содержательно не сильно устаревшую работу всем интересующимся историей нашей страны в один из переломных ее моментов.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть