Семенова Галина Викторовна - искусствовед, долгое время советник Государственной Думы по культуре и туризму. Данная книга подводит итог многолетнего изучения автором истории одного из самых известных пригородов С.Петербурга - Царского Села, в разное время существовавшего под разными названиями: София, Детское Село, Пушкин. Автор смогла обработать огромное количество разнообразной информации - и архивные документы, и публикации 18-20 вв. Свой рассказ она щедро проиллюстрировала множество карт, схем, гравюр, фотографий (в том числе и современных) и рисунков. Как правило, каждому описываемому Г.Семеновой памятнику архитектуры сопутствует та или иная иллюстрация. Не все они идеального качества, но это явно проблема исходного материала - издание выполнено на хорошей бумаге и вполне качественно.
Дав в начале очерк истории Царского Села (на 45 стр.), автор далее переходит к рассказу обо всех улицах и площадях города, начиная с момента их возникновения до сегодняшнего дня. Всего Царскому Селу посвящено 460 стр., северным же и южным окрестностям Царского Села, а именно Пулково и Павловску, соответственно, 40 и 110 стр.
Действительно, это не вполне путеводитель (слишком обстоятелен и объемен), но Г.Семенова не повторяет то, что можно узнать из других работ, специально посвященных тем или иным историко-архитектурным объектам как Екатерининский Дворец, а дает общий очерк города как живого, постоянного растущего и меняющегося организма. В ее работе скорее найдешь то, чего нет в других, гораздо более многочисленных трудах, - краеведческий аспект, погружение в историю. Это, правда, кроме очевидных плюсов, имеет и заметные минусы. Объемность и обстоятельность книги, скорее всего, оттолкнет часть читателей, не интересующихся деталями. Явно не прибавят популярности книги у широкого читателя многочисленные архитектурные изыски и описания, изобилующие такими нигде не раскрываемыми терминами как букрании, модульоны, сандрики, десюдепорты, метопы, триглифы, каннелированный портик, фахверк и проч. Было бы лучше или дать словарик необходимых архитектурных терминов, или разъяснить их в примечаниях/комментариях. Примечаний, кстати, много. Но не помешал бы список литературы, каковой отсутствует. Многовато опечаток.
В целом вышла отличная книга, которую рекомендую всем интересующимся историей и архитектурой С.Петербурга и его окрестностей в 18-20 вв. Скрыть

Ольга Геннадьевна Герасимова — молодой, но многообещающий историк. Окончив в 2001 г. истфак МГУ, она в 2008 г. защитила там же кандидатскую диссертацию на тему «Общественно-политическая жизнь студенчества МГУ в середине 1950-х – середине 1960-х гг.»; сейчас она мнс кафедры отечественной истории 20-21 вв. истфака. Собственно, эта диссертация (надо понимать, в сильно расширенном виде) и легла в основу рассматриваемого издания.
Это во всех отношениях полноценное академическое исследование (введение с анализом проблемы, оценкой источников и литературы, обстоятельный список литературы, списки сокращений и имен, всё как надо), но это не должно отпугивать неподготовленного читателя. Да, книга опирается на набор реалий того времени, автором не раскрываемый (история СССР в начале 1950-х – конце 1960-х гг., лидеры государства и проч.), но читается она достаточно легко. Во-первых, О.Г. Герасимова смогла не засушить свою монографию бесконечными цитатами, подав материал достаточно разнообразно и даже увлекательно (есть, правда, погрешности стиля, которые увидел бы редактор, но его не было, поэтому они прошли, напр.: «добровольный выход из рядов ВЛКСМ… происходил… в результате исключения» (с.202), или «командирами…выбирались студенты, умевшие думать и головой, и руками» (с.276), и проч.). Во-вторых, автор выстроила свою работу как анализ огрооомной массы источников, прежде всего, письменных (публикации тех лет, воспоминания, архивы государственные и личные), но также и устных. О.Г. Герасимова, судя по ее труду, проинтервьюировала многих и многих выпускников МГУ тех лет, и использовала их воспоминания не только для оживления своей работы, но и для сравнения различных данных, что делает ей честь как ученому.
О чем в целом эта книга? Как пишет сама Ольга Григорьевна, она сделал попытку воссоздать общественную жизнь студентов МГУ в период с момента смерти Сталина (начало «оттепели») до начала «закручивания гаек» при Брежневе («заморозки»), их коллективное мировоззрение, выражением которого являются взгляды и сопряженное с ними поведение, реакция на происходившие в стране перемены. Особое внимание в работе уделяется рассмотрению содержания и форм студенческой активности, отражавших убеждения учащейся молодежи. Среди подобных форм — выступления студентов на комсомольских собраниях, конференциях, диспутах, обсуждениях художественных выставок, выпуск стенгазет, оппозиционные акции (изготовление и распространение листовок, попытки организации кружков и дискуссионных клубов), участие в уборке урожая (целина) и работа на стройках (студенческие стройотряды).
Из созданного (воссозданного) О.Г. Герасимовой полотна возникает картина в цветах и красках: наши родители (бабушки и дедушки), москвичи и «понаехавшие» со всей ого-го какой страны учатся, спорят обо всем на свете (и уже не боятся так, как их родители), поднимают целину, радуются полету Гагарина в космос, общаются с иностранцами, пишут стенгазеты, ставят спектакли, занимаются наукой (больше чем любовью). Потом они все разъехались (в том числе и за границу), многие состоялись в выбранной и других областях, родили и вырастили детей и внуков. Читать о них (а еще больше смотреть на фото – в книге три вклейки с иллюстрациями, в том числе из личных архивов) и весело, и грустно, и зависть берет. Была жизнь, не стыдно вспомнить, да и другим рассказать!
Спасибо, Ольга Геннадьевна, за хорошую книгу и доброе дело по сохранению памяти. Очень рекомендую Вашу добротную работу (жаль, вышедшую тиражом всего в 500 экз.) всем интересующимся историей нашего общества в середине прошлого века. Надеюсь, и у нашего поколения найдется свой, столь же добросовестный историк…

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Александр Григорьевич Колмогоров (1945-) предпринял огромное дело — восстановить историю своей семьи. В рассматриваемой книге, основанной на различных источниках (архивы, печатные издания тех лет, воспоминания, научные работы) он отправляется в путешествие вслед за своей прабабкой, Надеждой Александровной Лухмановой, в Петербург, Москву и Тюмень, где она познакомилась со своими будущими четырьмя мужьями, и где родились и жили все четверо ее незаконнорожденных детей. Пройдут годы, окончатся безумства, и, замаливая грехи молодости, Надежда Александровна отправится в 62 года медсестрой на русско-японскую войну, а по ее окончании и в саму Японию.
В книге также подробно прослеживается прошлое рода Колмогоровых и судьба Филимона Колмогорова — «Первого кожевника Тюмени», городского головы, благотворителя, садовода, библиофила, участника ряда промышленных выставок, завод которого посещал и Александр II, и известные иностранные ученые. Значительное место в «Хрониках» уделено судьбе сыновей Филимона и их вкладу в общественную жизнь Тюмени в 1880-1900-е гг. и особенно преуспевшему на государственной службе Александру Колмогорову, строителю железной дороги Екатеринбург — Тюмень, начальнику Средне-Азиатской железной дороги.
Перед глазами читателя пройдут не менее захватывающие, чем у матери, судьбы детей Надежды Александровны: капитана дальнего плавания Дмитрия Адамовича, генерала Бориса Адамовича и др. После революции и Гражданской войны жизнь развела бывших родственников и соотечественников по разным странам — кто остался в Советской России и пошел служить новой власти, кто уехал.
Значительная часть книги — это история двух человек: дворянки по происхождению и разночинки по роду деятельности (писательница, переводчица, издатель) и образу жизни Н. Лухмановой, и купца, промышленника Колмогорова на фоне их эпохи, второй половины 19 – начала 20 в. (объемом в 235 стр.). Оставшиеся 170 стр. — это история потомков Н.В. Лухмановой вплоть до наших дней. Кроме этого, издание снабжено подробными примечаниями на 30 с лишним стр., списком литературы, и разными другими приложениями на 40 стр. На форзацах книги размещено множество фотографий из домашнего архива (но маленького размера и не всегда хорошего качества). Жаль, что они не даны на нормальной вкладке, вероятно, так было дешевле. Отмечу небольшое количество опечаток.
Очень хорошо показано, как жило купечество (просвещенное) и литературная интеллигенция на рубеже веков. Н.В. Лухманова — одна из тех женщин, кто активно участвовал в литературной жизни России, выступая за освобождение женщин от традиционных оков быта, публикуя брошюры и выступая с лекциями под названиями «О положении незамужней дочери в семье», «Причина вечной распри между мужчиной и женщиной», «Вопросы и запросы жизни» и проч. Имя ее и заслуги сегодня прочно забыты, а ведь о ней как стилисте высоко отзывался в свое время Толстой, ставя ее «на 40 очков» выше себя. Книги Лухмановой я читал – знаменитые в свое время «Девочки» и «Институтки», но воспринимал как детскую литерутуру. Приведенные же А. Колмогоровым фрагменты ее записок о русско-японской войне (и ее сына), а также заметок о Японии – это действительно отличные тексты.
Читать книгу А.Колмогорова и грустно, и очень интересно — была долгая, наполненная событиями судьба, отмеченная и успешными литературными трудами, и яркой (но неудачной) личной жизнью, но всё это почти растворилось в прошлом, если бы не один далекий — любопытный и неравнодушный — потомок, вернувший прабабку и ее большую семью из небытия.
Рекомендую эту обстоятельную и увлекательную книгу всем интересующимся историей нашей страны во второй половине 19 — первой половине 20 в.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Овидий Александрович Горчаков (1924-2000) – известный советский разведчик и писатель. Сын чекиста и разведчика/дипломата, проведший детство в Нью-Йорке и Лондоне (отсюда блестящий английский), с самого начала войны пытался устроиться на фронт, но по молодости его не брали. В конечном итоге она попал в разведывательно-диверсионную школу, руководил которой легендарный Артур Спрогис. С 1942 по 45 г. партизанил, был участником и руководителем нескольких разведгрупп в Белоруссии, а также на территории Польши и Германии.
Писать начал сразу после войны. Первую книгу назвал “Вне закона”. Василий Гроссман прочел рукопись и сказал, что это лучшая книга о партизанском движении и вообще одна из лучших книг о войне. Опубликовать книгу в то время не удалось - странно, что автора не тронули за такой пасквиль на славных советских партизан. Роман вышел только в 1990 г. в изд-ве «Советский писатель», да и то в сильно усеченном виде.
После войны работал переводчиком, а потом, окончив Литинститут, стал профессиональным писателем. Автор многочисленных документальных и художественных книг по истории советской разведки, а также сценариев по своим работам. Прославился как автор сценария четырехсерийного телефильма "Вызываем огонь на себя" (1965 г.), сделанного по одноименной книге, написанной им в соавторстве с Я.Пшимановским.
Писатель Горчаков хорошо знал, о чем он рассказывал в своих работах, и, в частности, в романе «Вне закона». В марте 1942 г. Горчаков в составе группы из 11 человек был впервые заброшен в немецкий тыл. Всего он пять раз был за линией фронта – своего рода рекорд, потому что выжить в тылу диверсанту было очень сложно.
А жизнь в тылу была действительно не сахар (кстати, в его романе «Вне закона» партизанский быт заметно улучшен). Вот что рассказывал в интервью МК сын О.А. Горчакова. По словам отца, “Мы оказались в жуткой блокаде. Это было зимой в лесу. Однажды я проснулся в какой-то норе и подумал, что это конец. Я просто не чувствовал своих ног. Я снял сапоги, перебинтовал ногу портянками, засунул обратно и понял, что в сапоге что-то мешает. Снова снял сапог, перевернул, и из него выпали пять пальцев. Слава богу, оказалось, что это не пальцы, а кожа, которая из-за постоянного мороза сошла вместе с ногтями”.
О чем же его книга? Летом 42 г. в далекий от Москвы тыл, в Хочинский лес в Могилевской области, был заброшен разведовательно-диверсионный отряд из 11 человек, целью которого должно было стать установление контактов с местным советским подпольем, ведение разведки и осуществление диверсионных операций против врага.
Всего два человека – командир Самсонов и боец Кухарченко – имели опыт боевых действий, остальные были необстрелянными юнцами, юношами и девушками.
Практически сразу завязывается конфликт, точнее, несколько конфликтов – Самсонов отказывается от поставленной задачи и начинает набирать к себе в подчинение местных крестьян и окруженцев, создав стационарный лагерь и увеличив численность до нескольких сот человек. Опирается он при этом не на офицеров из числа окруженцев и партработников, а на прихвостней, в том числе из бывших полицаев, готовых выполнить любой приказ командира, даже преступный. Окружив себя этой публикой, Самсонов делает ставку на единоначалие, не считается ни с кем, противится созданию полноценной партийно-комсомольской организации, а всех сопротивляющихся и сомневающихся потихоньку уничтожает.
В этой гнетущей и полной интриг атмосфере проходят три летних месяца, во время которых партизаны очищают территорию вокруг своего лагеря, изгоняют и уничтожают отряды немцев и полицаев в соседних деревнях, фактически превращая их в «партизанскую республику». Кроме этого, они совершают налеты на немецкие базы, минируют дороги, пускают под откос немецкие эшелоны. Счет уничтоженных врагов (и их пособников) идет на сотни, немцы боятся ездить по дорогам и днем, и ночью без охраны, в общем, «земля горит под ногами немецко-фашистских оккупантов», причем с минимальными потерями для партизан.
Не поймите меня неправильно, О.Горчакову я верю. Но кроме его книги, напомню – художественного романа – мне довелось прочитать много других работ по истории партизанского движения. И если грызня партизан друг с другом, пьянство, убийства своих были делом обычным, то столь же обычным было постоянное давление со стороны немцев и полицаев.
Так вот, у Горчакова немцы есть, но почти только как страдающая сторона, которых партизаны бьют и в хвост, и в гриву, причем не только охранные отряды и части вермахта, но и эсэсовцев, а те даже ничего сделать не могут, вымещая свою злобу на мирных жителях.
Все так и было в действительности, только совсем уж разгуляться «партизанским бандам» летом 42 г., на пике своего успеха, немцы не давали никому и нигде. Поэтому в три беспечных месяца партизанской жизни верится не очень. Наверное, здесь автор несколько приукрасил действительность в угоду литературным целям.
В целом, вышло увлекательно написанное, убедительно изложенное повествование о непростой и до конца не описанной странице Великой Отечественной. Рекомендую всем интересующимся, но всё же рекомендую добавить к прозе Горчакова настоящих исторических работ о партизанском движении.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

С воцарением Екатерины II началась программа расширения и усиления военно-морского флота России - идет активное судостроение, осуществление мер к улучшению личного состава флота, восстанавливаются почти оставленные ранее планы по учебному и практическому плаванию. Эти меры, принятые в первое десятилетие царствования Императрицы, привели к возрождения русского флота, утратившего свою наступательную мощь после кончины Петра I, продолжались и во второе десятилетие царствования её.
Эти вопросы детально рассматривает забытый ныне автор конца 19 – начала 20 в. Аполлон Семенович Кротков (1848-1917). Генерал-Майор, морской историк выпустил несколько обстоятельных работ, одна их которых вышла в свет в 1889 г. под оригинальным названием «Русский флот в царствование императрицы Екатерины II, с 1772 г. по 1783 год».
Рассматриваемпубликация – это репринт с того давнего издания. Причем репринт, на мой взгляд, не очень качественный. Издатели сохранили даже пунктуацию оригинального издания, вероятно, чтобы вообще денег на редактуру не тратить…
Есть вопросы и к содержанию книги. Начнем с хронологии. Выбранный период не очень понятен – это середина царствования Екатерины II. Автор совсем не затрагивает не предыдущий отрезок времени, ни заглядывает в последующие десятидетия. О русско-турецких войнах и действии в них флота – почти ничего. Рассматриваются походы, изготовление и снаряжение кораблей, состояние морской артиллерии и проблемы изготовления пушек, обучения артиллеристов для флота. Об изготовлении пороха ничего нет.
В целом это повествовательный рассказ, без аналитики. Есть интересные сюжеты, но в общем написано суховато.
Наверное, автор работал с архивами, но о своих источниках не пишет. Фактический материал выстроен на неизвестных источниках, поскольку почти нет ссылок на использованные материалы, как и кавычек у цитат. Список литературы отсутствует. Есть некотрое количество редакционных примечаний (по некоторыи терминам), но по персоналиям и событиям – ничего. Имеется вклейка с ч/б иллюстрациями среднего качества – стандартный набор портретов и репродукций. Отмечу, что репродукция картины художника Боголюбова на обложке - это, похоже, «зеркалка». Карт нет! Бумага газетная. Опечаток почти нет.
На мой взгляд, это книга для флотоманов, а не для широкой публики. Для последней явно нужен словарь морских терминов или изначальные знания по военно-морской тематике. Вот несколько примеров нигде и никем не раскрытых слов: «брюк», «бензель», «протравка», «кокор», «набойник», «ганшпог», «фриз», «рингбоут», «книппель», «маршлаг», «карказ» и проч. Не случайно сам автор предназначал ее для «морских читателей».
Поэтому эта любопытная и во многом не утратившая своего значения работа вряд ли встанет на полки тех, кто хочет узнать побольше об истории ВМФ Российской империи конца 18 в. Им лучше поискать что-то более доступное.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть