Юрий Алексеевич Додолев (1925-96) оказался писателем, которого я не знал. Вообще. Когда выходили его книги (вторая половина 1970 – первая половина 1980-х), я на советскую прозу смотрел свысока, оценивая её всю одной меркой — очень невысокой.
За прошедшие десятилетия я отчасти исправил свои огрехи, и гляжу на книги тех лет, особенно на «фронтовую» литературу, совсем другими глазами. Повести Ю. Додолева открылись мне только сейчас, и, пожалуй, я доволен, что познакомился с ними.
Ю.А. Додолев принадлежит к той категории писателей, которые своих героев наделяют своими чертами, делая свои произведения отчасти автобиографичными. Поэтому есть смысл обозначить основные вехи его жизненного пути, тем более, что в рассматриваемом сборнике этой информации нет вообще.
Родившись в Москве, в Замоскворечье, он принадлежал к тому поколению, которое войну встретило еще подростками. Уйдя с голодного иждевенческого пайка на завод, где получил рабочую карточку, он, воспитанный в патриотическом духе, в 17 лет ушел на фронт добровольцем. Фактически, из детства сразу шагнул во взрослую (и еще какую взрослую) жизнь. Именно о них писал Б. Слуцкий:
«Мальчишки в форме ношеной,
шестого срока минимум.
Они из всей истории
учили подвиг Минина
и отдали отечеству
не злато-серебро —
единственное детство,
все свое добро».
На фронте провел два года, в пехоте, был ранен, тяжело, признан инвалидом. Окончив пединститут, работал учителем русского языка и литературы, потом журналистом в «Комсомольской правде». Первая его книга вышла в 1967 г., профессиональным писателем стал в середине 1970-х.
Герои его книг (как минимум, тех трех повестей, что вошли в это сборник) тоже москвичи, перед войной, как и Ю.А. Додоев, работали на заводе, также ушли добровольцами на фронт, где были тяжело ранены в грудь. После демобилизации учились, работали (кто в школе, кто в издательстве). О войне у Додолева говорится мало, хотя именно она стала водоразделом, определив как жизненные пристрастия писателя и его персонажей, так и отношения с людьми на все оставшиеся годы.
«Долгое, долгое эхо» (1982 г.) рассказывает о мальчике, выросшем в старом доме в Замоскворечье, его друзьях и соперниках, первой любви, войне и судьбах главных героях после войны. Героем повести «Просто жизнь» (1983) стал уже немолодой редактор, вспоминающий свою первую любовь, которую он встретил после демобилизации на Кубани. Повесть «Однополчане» (1985) рассказывает о годе жизни молодого выпускника московского педвуза, приехавшего работать учителем русского языка и литературы в небольшое село в Хабаровском крае, где он встречает своего однополчанина, ставшего священником (последний изображен, на мой взгляд, несколько карикатурно). Жизнь у всех вроде удалась, есть и работа, и семья, но чувство, испытываемое всеми героями - грусть. Это не было характерно для тогдашней литературы. Это отсутствие пафоса и обязательного для тех лет барабанного жизнеутверждения подкупает. Написано все хорошо, без претензий, это не шедевр, но добротная проза второго ряда.
«Долгое, долгое эхо» мне понравилась больше всего своей искренностью и бесхитростностью, пожалуй, этой повестью я бы и ограничился для знакомства с творчеством Ю.А. Додолева. Наверное, это достойное чтение для широкого читателя — как помнящего то время, так и желающего узнать о нем.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Рассматриваемая мною книга, как это часто бывает, вызвала неоднозначные чувства. С одной стороны, это дневники человека, прожившего длинную жизнь (1911-91), да еще какую. С другой стороны, содержание этих дневников и особенно их оформление оставили желать лучшего.
Начну с содержания, т. е. автора дневников. Татьяна Ивановна Гончарова (Шепилова) была родом из простой семьи. Мать – работница, вышедшая замуж в 16 лет за нелюбимого человека, которому родила пять детей. Отец – токарь. В начале войны, будучи раненым, он из госпиталя в Москве, где жила его семья, дезертировал и вплоть до 17 г. прятался дома в шкафу. После революции семья Гончаровых уезжает в деревню, где они жили довольно бедно, а в 21 г. возвращаются в Москву, которую уже не покидают.
Т. Гончарова со школьных лет писала и хотела стать писательницей. Стала же, после завершения семилетки, статистиком. Отработав несколько лет на заводе, окончила редакционно-издательский техникум, получив специальность техреда. Неудачно, хоть и по большой любви, вышла замуж, родила дочь. Помощи от мужа, пропадавшего на заводе, где он работал инженером, было мало – в общем, войну она встретила раздраженной и усталой женщиной, да еще и больной туберкулезом.
За этим последовала ненужная эвакуация из Москвы с дочерью и младшей сестрой – и кончились нюни, началась жизнь тяжелая и мучительная, о которой Т. И. рассказала просто и спокойно. 130 стр. дневника за 1942 г. о жизни в эвакуации – это лучшее во всей книге и одно из лучших описаний жизни в эвакуации из того, что мне попадалось в литературе. Всё вертится вокруг еды и тепла, банального выживания – и не в деревне, где продукты были, а в крупном промышленном Омске, куда был переведен завод мужа. Готовка, уборка, добывание пищи и дров, выращивание и сбор овощей в огороде, обмен вещей на продукты в деревне – этот детальный и обстоятельный рассказ стоит многих художественных произведений.
В 46 г. семья вернулась в Москву, но жизнь лучше не стала, просто изменилась – еда есть, но болеет муж, не находится работа, сложности с жильем и т. п. Дневник ведется, похоже, еще реже. От записи к записи растет внук, умирают друзья и родственники, пишется вообще теперь только в отпуске. В общем, жизнь прошла, как не было. Последняя, сделанная за несколько недель до смерти, запись подводит невеселые итоги: «Мне стало грустно, что я в свое время не родила второго и даже третьего ребенка… Ну, что делать, жизнь прошла, что теперь жалеть, умирать скоро…». Грустно было это читать и мне, но от Т.И. хоть дневник остался, а от многих и многих других ее сверстников – и того не сохранилось.
В детстве и юности Т.И. Гончарова несколько раз ездила летом и зимой в деревню к бабке с дедом и оставила очень полезный материал о жизни среднерусской деревни накануне коллективизации (напр., о развлечениях молодежи, взаимоотношениях юношей и девушек). Очень ценно описание советской школы в 20-е гг.
В целом записи в дневнике выстроены по годам. Записи очень разного объема - от двух до 150 страниц на год. Много любопытных бытовых деталей, но внешняя жизнь отражена очень слабо. Правда, в записях 29 г. автора вдруг прорывает, и она начинает писать, как заядлый троцкист, как плохо живется людям – есть нечего, денег нет, кругом ложь и проч.
До 37 г. записи идут более или менее регулярно, потом начинаются нигде не объясненные пробелы (скорее всего, дневники пропали во время войны). Но и до, и после войны автор часто просто бросала вести свои записи, и надолго. В общей сложности, из тех 67 лет, когда велся дневник, в книге отражено только 29 лет.
Есть пробелы и внутри записей – от нескольких недель до нескольких месяцев. Иной раз автор к пропущенному не возвращается, иногда дает краткий пересказ того, что случилось с момента последней записи (напр., в 31 и 32 гг.). Это делает чтение в целом сложным и оставляет много вопросов.
В отрочестве и юности больше всего места уделено учебе (школа и техникум), отношениям с подругами и мальчиками, любовь, естественно. Больше всего и подробнее всего освещены события с 28 по 31 г. — это старшие классы, общим объемом в 425 стр. или без малого половина текста книги. Здесь очень много традиционной для этого возраста рефлексии – первая любовь, расставание с подругой и проч., что избыточно и по содержанию, и по объему. Эти глубоко личные, мелкие рассуждения читать было неинтересно, и я бы их здорово сократил. Правда, при этом иной раз прорываются очень толковые замечания и точные наблюдения об окружающей жизни.
Теперь об оформлении. В начале даны две вводные статьи, в которых Т. И. пытается рассказать об истории своей семьи с самого начала, и посвящает событиям с 1916 по 21 г. около 40 стр. Это связный, интересный и хорошо написанный рассказ о детстве автора, сохранившего под старость хорошую память. Весь остальной – и немалый – объем книги занимают собственно дневники.
От редакции (родственников) – ни одного слова. Ну уж семейные-то могли что-то написать? Ни одного примечания, а текст нуждается в них. И я сейчас не говорю о комментариях, разъясняющих разные описываемые в записках общественные и государственные события (таковых нужно много), а о банальном разъяснении – что это за люди упоминаются автором, кому кем эти родственники/друзья приходятся, почему они так поступают, что произошло между перерывами в записях.
Нет информации о том, где эти дневники хранились, почему, через 30 лет после смерти их автора, решили издать. Из сторонних источников становится ясно, что сохранила и подготовила к печати дневники матери ее единственная дочь, Наталья Соломоновна.
В целом качественное исполнение (твердый переплет, офсетная бумага). Хорошая подборка иллюстраций на вклейке. Тираж 300 экз.
Будь это издание выполнено чуть более продуманно и качественно, цены ему не было бы. В настоящем виде пробираться через разный вторичный и сырой материал захочет только действительно заинтересованный читатель, которому я этот неоднозначный труд и рекомендую.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Написать рецензию на эту книгу меня побудил перевод. Читая сыну книгу, я всё время чувствовал, что манера переводчика сильно отдает стариной. С ходу найти имя переводчика мне не удалось, оно указано лишь на последней странице – «перевод А.Н. Энквист под ред. Н. Добрыничевой». Последняя – это малоизвестная мне переводчица с английского, а вот Анна Александровна Энквист отметилась в свое время в нашей литературе как писательница и переводчица. Родившись в 1865 г., она исчезает с горизонта после 1915 г. Из-под ее пера вышли переводы современной тогда приключенческой литературы: Купер, Хаггард, Конан Дойл, Буссенар, Марриет, Стивенсон, Киплинг.
Практически все эти книги были в советское время переведены заново, а к переводам Энквист обратились в начале 1990-х гг., когда модно было выпускать недорого разную дефицитную в прежнее время литературу, не платя переводчикам. Сейчас, я полагал, это больше не в моде, но я ошибался – видно, желание сэкономить вечно…
Так вот, этот перевод более чем столетней давности не очень портит данную книгу Стивенсона (не лучшая у него, но вполне добротная), если вы не возражаете против таких непривычных вариантов, как «Даниэль – Дэниел», «Гэтч – Хэтч», «Тэнстоль - Тэнстолл», «Шэльтон - Шэлтон», «Апплейярд – Эппльярд», «Тиль – Тилл» и проч. (слева – перевод Энквист, справа - современный перевод). Мне больше не понравилось то, что издание лишено как введения с объяснениями описываемого у Стивенсона времени, так и каких-либо примечаний, без которых реалии Англии середины 15 в. будут мало понятны. Рисунки грубоваты и аляповаты, но их тоже можно пережить. Так что решайте, нужно вам поискать что-то более качественное, или и так сойдет.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Автор этой небольшой книги - Аркадий Михайлович Глазунов (1922 – после 2012). О нем мне неизвестно, к сожалению, ничего. Почему издатели данной публикации не сообщили хотя бы минимальных биографических сведений о ее авторе, не знаю. Это неправильно и плохо. Грустно, что восстановить эту несправедливость я не могу. Хорошо, хоть два его небольших фото даны на обложке.
Расскажу о его воспоминаниях. Родившись в Иваново, летом 1940 г. А. Глазунов был призван в армию, попал в связисты, служил в Белоруссии. Накануне войны его дивизия была переброшена к пограничному городу Лида, где и приняла первый бой. Очень скоро его часть оказалась в окружении. Пробивались на восток небольшими группами. Под Минском Глазунов попал в плен, скоро бежал. Стал пешком добираться домой, но в одной из белорусских деревень местные сдали его немцам. Из нового лагеря опять бежал (по началу охрана у немцев была поставлена плохо). Работал в деревнях на крестьян (интересно, что где-то колхозы распускали, и там появились «фермеры», а где-то нет). В конце 41 г. вместе с приятелем, таким же окруженцем, ушел к смоленским партизанам.
Там пробыл больше года. В партизанах было неплохо – воевали в общем немного и скорее успешно, немцы не особенно допекали. Начальство, правда, периодически выясняло отношения и перераспределяло власть, иногда даже убивая друг друга. В начале 43 г. ситуация изменилась, немцы выгнали партизан из их леса. Глазунов потерял своих, несколько недель скитался по окрестностям, пока в марте 43 г. не встретил наши регулярные части.
Был отправлен в запасной полк, оттуда – на фронт, сначала в связисты, потом – в артиллеристы. Освобождал Германию, где и встретил Победу. Быстро демобилизовался и ефрейтором вернулся домой. Всё. Что было после этого, увы, в книгу не попало…
Пребыванию в партизанах посвящено чуть больше половины текста. Рассказ очень простой и незамысловатый, откровенный, много интересных и редких деталей, ему веришь. Возможно, написано не самим А. М. Глазуновым, а с его слов, однако голос его слышен. Хорошо, хоть он сохранился.
Оформление среднее: карманный формат, твердый переплет, неплохая бумага, иллюстраций нет. Есть одно примечание (чьё?). Тираж 700 экз.
Рекомендую эту маленькую по объему, но не по вместившемуся в нее материалу работу всем интересующимся историей Великой Отечественной войны. Право, история незаметного солдата Аркадия Глазунова стоит вашего внимания.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Люблю воспоминания, особенно о 20 в. Готов читать любые – от дневников пионеров до записок пенсионеров. Буквально. Воспоминания епископа Василия (Родзянко) хотел прочитать довольно давно, никак не мог найти в продаже. Недавно сумел, и вот мои впечатления от этого издания.
Владимир Михайлович Родзянко (1915-99) был родом из известной семьи. Его дед, М. В. Родзянко, был в 1911-17 гг. председателем 3 и 4 Госдум. Монархист, но скорее английского образца, сторонник партии октябристов, он много общался с последним императором. С его именем связаны неоднократные попытки донести до престола сведения о тяжелом впечатлении, производимом на все слои русского общества «темными силами» во главе с Распутиным. Царь его слушал, но не более. Родзянко много сделал (вполне сознательно) для подготовки заговора против Николая II и Александры Федоровны и фактического свержения Романовых. Якобы жалел о том, к чему всё это привело.
Внук за дела, понятно, не отвечает. Но внук очень много в своих воспоминаниях уделяет этой некрасивой истории места, признает дедов грех и прощает его. Его право, да и по-человечески это понятно, но имя М. В. Родзянко от этого краше не становится. Бог ему судья.
В 1920 г. вся большая семья Родзянок эмигрирует вместе с армией Врангеля и уезжает в Югославию, где их очень хорошо принимают. Там В. М. Родзянко связывает свою жизнь с церковью. Он окончил богословский факультет Белградского университета (а затем аспирантуру при Лондонском университете), женился (очень счастливо) и в 1940 г. был рукоположен в священники. Ему выпало большое счастье видеть жизнь различных православных церквей в 30-40 е гг., общаться со многими выдающимися православными деятелями и многому научиться от них. Впоследствии В. М. Родзянко имел дело не только с представителями церкви, а напр., принимал исповедь у князя Ф. Юсупова (одного из убийц Распутина). А. Керенского, о которых тоже поведал в воспоминаниях.
Во время Второй мировой войны служил в сербских сельских приходах. Немцы его не трогали, гораздо хуже вели себя венгры. Готов был уехать после войны на родину, но это не состоялось (об этом епископ Василий не рассказывает). Пришедшие к власти коммунисты отправили многих русских эмигрантов в тюрьмы, куда в 1949 г. на 8 лет попадает и популярный священник Родзянко. Первое время использовался на тяжелых работах, потом, как знающего иностранные языки, его посадили за радиоприемник и велели переводить иноязычные передачи о Югославии.
После разрыва отношений СССР и Югославии его выпустили и с 1953 г. Родзянко с женой и детьми поселился в Англии. Там началась его знаменитая карьера на ББС, где он с 1955 по 1979 г. вел религиозные радиопередачи на Восточную Европу и СССР, став заочно известным многим и многим за «железным занавесом».
После смерти жены был пострижен в монахи и переехал в США, где служил в 1980-84 гг. епископом Вашингтонским (недолго), а потом епископом Сан-Францисским. Его строгие требования к священству и консервативная позиция в конечном итоге привели к его увольнению на покой. Часто бывал в СССР (потом России), много преподавал и проповедовал, общался с самыми разными людьми. Беседы с ним были записаны в конце 1990-х гг., а потом расшифрованы. Эти записи и стали основой данной книги, вышедшей впервые в 2015 г. Нынешнее издание повторяет предыдущее без изменений.
Изданию предшествует небольшое введение архимандрита Тихона (Шевкунова), лично знавшего владыку. К сожалению, к тексту нет никаких примечаний, а их нужно много – и рассказывает епископ Василий о самых разных вещах, и память его (в общем очень хорошая) иногда подводит. Очень откровенен, говорит о своих слабостях и ошибках. Судя по всему, расшифровка видеозаписей была не авторизованной, в частности, довольно много повторов, характерных для устных рассказов. Нет именного указателя, а он в мемуарных изданиях считается нормой.
Хорошее оформление: твердый переплет, офсетная бумага, множество ч/б иллюстраций в тексте (разного качества) и вклейка с цветными фото в конце книги. Тираж в 5000 экз. до сих пор не разошелся.
Рекомендую всем, интересующимся историей русской эмиграции в 1920-80-е гг. Да и вообще – познакомиться с воспоминаниями такого незаурядного и светлого человека, как епископ Василий, будет ценно не только верующим.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть