Данный сборник материалов, подготовленный Российским военно-историческим обществом и Научно-просветительским центром «Холокост», посвящен истории лагеря СС «Люблин», известного как «Майданек» (по соседнему городу «Майдан Татарски»). Это был первый концлагерь, освобожденный союзниками, сделавший историю гитлеровских преступлений явной.
Летом 1941 г. по приказу Гиммлера была создана тыловая база СС (военный городок с оружейным и текстильным заводами) для обслуживания собственных нужд «Черного ордена». Работниками туда были определены военнопленные – польские, а потом советские. Этот концлагерь виделся Гиммлеру как один из центров СС, очагов арийской цивилизации на Востоке. Планы были грандиозными: концлагерь на 150 тыс. чел., лагерь СС на 60 тыс. чел. Планы, планы… Максимум, что эсэсовцы смогли сделать к лету 43 г. — это наполнить его 25 тыс. заключенных. В среднем же на протяжении войны там было 10-15 тыс. чел. Немного, особенно в сравнении с другими нацистскими лагерями на территории Польши. Дело в том, что Майданек не был лагерем смерти, как Освенцим.
Через Майданек прошло 6-7 тыс. советских военнопленных, в основном в начале войны. С 42 г. в Майданек стали массово отправлять евреев, но не всех уничтожали сразу, а активно использовали на разных работах (т. н. «полезные евреи»). С весны 42 г. в охрану Майданека зачислили литовских полицейских, выполнивших свою работу по очистке Литвы от местных евреев, а также успевших позверствовать в Белоруссии. Здесь будущим героям независимой Литвы досталась спокойная работа в концлагере, а истинных арийцев, чье место заняли литовцы, отправили на Восточный фронт, где они, надеюсь, и сгинули все. С 44 г., незадолго до освобождения, Майданек стал концлагерем, куда свозили нетрудоспособных заключенных.
Будучи преимущественно рабочим лагерем, Майданек отнюдь не был спокойным местом. Здесь также проводились массовые казни, особенно после того, как началась программа по «окончательному решению еврейского вопроса». Казнили в Майданеке по-разному – в основном расстреливали, но и «газировали», как говорили немцы. Тела убитых и зарывали в землю, и сжигали (пепел использовали как удобрения, тут же).
Книга состоит из пяти частей. Начинается она с комплексной истории Майданека, написанной одним из редакторов этого сборника К. А. Пахалюком. Далее следует мемуарный раздел, представленный двумя не публиковавшимися ранее воспоминаниями узников Майданека. Следом идет подборка документов Польско-советской чрезвычайной комиссии по Майданеку. На основе этих документов была подготовлена первая обобщающая статья о Майданеке польского историка З. Лукашевича, опубликованная в 1948 г. Завершает публикацию небольшой очерк отечественного историка Р. Е. Жигуна о первых фильмах, посвященных Майданеку.
Почти половину текста занимают воспоминания, поэтому о них чуть поподробнее. Первый мемуар принадлежит Дионису Ленарду, словацкому еврею, попавшему в Майданек в 42 г., но сумевшему довольно скоро убежать оттуда. Воспоминания были им написаны практически сразу после побега. Дальнейшая судьба Ленарда неизвестна, но воспоминания его сохранились, и в 1961 г. были изданы. Это небольшой (40 стр.), но ценный текст – один из первых материалов, созданных узниками концлагеря. Вторая публикация была написана С. К. Барутчевым (1896-19?), врачом-армянином, успевшим по специальности побывать на Первой мировой и Гражданской войнах. В начале Великой Отечественной он были призван и направлен на фронт. В 42 г. за анекдот осужден, сидел в лагере, но в 43 г. отправлен в штрафбат. Попал в плен, оказался в Майданеке, где пробыл до его освобождения, работая там врачом. В дальнейшем работал врачом, защитил диссертацию, но клеймо пленного не дало возможности полностью реализоваться, хотя в 56 г. он был реабилитирован. Познакомившись во время войны с К. Симоновым, по его настоятельному совету написал воспоминания, которые цензура не пропустила. Симонов смог позже пробить лишь большое интервью с Барутчевым с фрагментами его воспоминаний. Это обстоятельный, содержащий большое количество бытовых подробностей, хотя и не выдающийся литературно текст объемом в 170 стр. публикуется в полном виде впервые.
Остальные материалы (документы Польско-советской комиссии, статья З. Лукашевича) не полностью сохранили свою ценность с момента их появления, но все они оригинальны и будут интересны и полезны историкам прежде всего Холокоста.
Хорошее оформление (твердый переплет, офсетная бумага). Авторы громко заявили о наличии иллюстраций в их издании, но это лишь несколько фотографий не лучшего качества в виде заставок к главам книги. Много примечаний к материалам. Мелкий шрифт. Тираж 2000 экз.
Рекомендую (с обозначенными ограничениями) данное издание всем интересующимся историей Второй мировой войны.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Эта книга впервые вышла в 2008 г. в изд-ве Вече в серии «Военные тайны 20 в.» под названием «Как я был в немецком плену». Потом ее выпускали еще несколько раз, в том числе в изд-ве Центрполиграф в урезанном виде. Все эти издания разошлись, поэтому очередную перепечатку можно только приветствовать.
Юрий Владимирович Владимиров родился в 1921 г. в семье чувашских крестьян, с детства привык к тяжелому физическому труду на земле и простому питанию, был дисциплинирован, закалён и вынослив, занимался борьбой. Только это, считает он, и помогло ему выжить в плену. Школу он кончил в 38 г. (с серебряной медалью) и поступил в Московский институт стали им. Сталина, где три предвоенных года учился на металлурга.
И в школе, и в институте много внимания уделялось военному делу, поэтому к армии Владимиров был подготовлен хорошо. 30 июня 41 г. он был мобилизован на строительство противотанковых рвов на Десне, а по возвращению в Москву, несмотря на бронь для студентов-металлургов, не захотел ехать в эвакуацию вместе с институтом, а записался в добровольную народную дружину. Вместе с ней, после недолгого пребывания в Химках, Владимиров отправился в Горький, в запасной зенитный артиллерийский полк, из которого, после недолгого обучения, похудев до 48 кг, в самом конце 41 г. был отправлен на боевую батарею зенитных автоматов. В апреле 42 он вместе со своими товарищами поехал на настоящий фронт – под Харьков. Там, в районе села Лазовенька, и принял он свой первый настоящий бой. Его часть была разбита, большинство бойцов и командиров было убито. 24 мая, после нескольких попыток вырваться к своим, Владимиров сдался в плен, который закончился для него почти три года спустя, в мае 45 г.
Большая часть книги и посвящена пребыванию автора в лагерях – сначала на Украине, потом в Польше и Германии. Видел Владимиров много, хорошая память сохранила многие детали, поэтому читать его книгу чрезвычайно интересно, хотя и тяжело. Автору повезло – в школе и институте он учил немецкий, на котором – худо-бедно – мог изъясняться. Немцы использовали его в качестве переводчика, поэтому, получая свою долю тумаков и палок, он жил всё же несколько сытнее и эксплуатировался чуть менее беспощадно. Ему даже приходилось учить немецких лётчиков-курсантов русскому языку, за что те его кормили и давали сигареты. Да и с начальством Владимирову тоже повезло, особенных зверств он не испытал, а последний комендант его шталага был ветеран Первой мировой, запрещавший своим подчиненным (без повода) избивать заключённых, а вербовщиков из армии Власова на территорию концлагеря пускать запретил, считая их предателями и изменниками, с которыми настоящим солдатам, хоть и пленным, дела иметь не надо.
После освобождения и пребывания в фильтрационном лагере, Владимиров был отправлен на шахты Донбасса, откуда ему удалось выбраться лишь благодаря письму к министру черной металлургии с просьбой восстановить его в институте. Очень скоро он получил приказ о восстановлении и приглашение явиться в институт к началу учебного года.
В 49 г. автор окончил свой вуз, но пребывание в плену долго еще мешало его нормальной жизни – его не приняли в аспирантуру, не распредели на работу в Москве. Лишь в 56 г. он получил статус участника Великой Отечественной, смог защититься.
Из деревни, где родился и провёл детство Владимиров, на фронт ушло 250 человек. Вернулось 110. Вот такая арифметика...
В книге есть вкладка с фотографиями, в тексте довольно много схем и рисунков, сделанных автором. Бумага газетная. Правда, её сильно портит большое количество опечаток.
Безусловно, рекомендую воспоминания Ю.В. Владимирова всем интересующимся историей нашей страны как честную и откровенную книгу.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Рассматриваемая здесь книга впервые вышла в 2004 г. под названием «Антисуворов. 10 мифов о Второй Мировой» и переиздавалась еще раз в 2008 г. Потом в 2010 г., в серии "Мифы Великой Отечественной", затем в 2011 г., в серии "Великая оболганная война", следом в 2012 г., в серии "Бестселлеры Алексея Исаева", наконец, в 2013 г., в серии "Война бестселлеров". Данное, СЕДЬМОЕ ИЗДАНИЕ, стало полным повторением предыдущих.
Сразу скажу, что рассматриваемая работа А.Исаева мне нравится. Но читать в 2015 г. впервые выпущенную в 2004 г. книгу – это значит знакомиться с состоянием исторической науки на тот момент, а с тех пор вышло много документов и исследований (в том числе и у автора). Помимо этого, уже первое издание требовало редакторской и корректорской правки. Надо ли говорить, что в этом отношении здесь ничего не было сделано?
Закончив с разоблачениями, перейду к сути «новой» книги Исаева. Она состоит из 10 глав, не равных по объёму (есть и 10, и 60 стр., в среднем – 40), и по теме (блицкриг на Западе и на Востоке, советско-финская война, но и противотанковые ружья, реактивная авиация Гитлера). В конце каждой главы вывод на полстраницы-страницу. Автор начинает разбор мифов с польской кампании 1939 г., а заканчивает историей развития и применения реактивной авиации люфтваффе. Мифы (хотя не всё я бы назвал так категорично, что-то подпадает под категорию «точка зрения», «распространённое представление») носят разный характер. Часть из них связана с тактикой и стратегией – составные блицкрига, наступление и оборона частей Красной армии в 1941-42 гг., деятельность советской разведки накануне войны, часть касается применения отдельных родов войск во время войны, напр., кавалерии, часть возникла в связи с недо- или переоценкой того или иного вида оружия (танки, автоматические винтовки, противотанковые ружья, реактивные самолёты), часть базируется на неточных цифрах (количество лётчиков-асов у немцев и у нас). Наверное, мифов существует гораздо больше, автор выбрал лишь самые известные (или распространённые). Будучи, по собственному признанию, «флотофобом», А.Исаев ничего не рассказал об операциях ВМФ и подводного флота в годы войны, хотя легенд с ними связано также немало. Более принципиальным мне представляется другой момент. Автор, опровергая мифы, приводит в подтверждение своих слов многочисленные примеры, игнорируя свидетельства, подтверждающие эти мифы (об атаках кавалерии в конном строю, напр.). Ведь мифы – это не сказка, они на что-то всегда опираются и разбирать их надо комплексно, а не просто отметать.
Автор удачно сочетает в своей работе обращение как к теории (но в доступной форме), так и к конкретным примерам. Исаев часто обращается к опыту Первой мировой, показывая, что многие особенности тактики и стратегии Второй мировой имеют корни в операциях 1910-х гг.
В книге есть небольшое количество иллюстраций (причём на с.52 и 53 автор ссылается на приводимые им рисунки, которые в тексте отсутствуют), нет (вообще) карт, списка использованной литературы. Возможно, последнее не так и существенно, однако от серьёзной исторической работы (каковой данное издание, безусловно, является) ждёшь соответствующего научного оформления. Автор приводит множество цитат, но не всегда даёт отсылки на цитируемые работы (с.54, 70, 77, 81, 83, 109, 143, 188, 320 и др.). В отдельных случаях цитаты оформлены некорректно: нет года выпуска, страницы и т.п. (см. с. 56, 75, 194). Несколько раз А.Исаев приводит те или иные термины без объяснения их сути («нолики» на с .10, «гайка» на с.62, motti на с.77 и др.). Все эти недочёты, не носящие принципиального характера, легко снимаются на стадии редактирования (которого явно не было) и последующих - переработанных - изданий.
Итог: хорошая книга, которую портят авторские недоработки и общая неотредактированность (как результат практики выпуска рукописей в «авторской редакции»). Настоятельно рекомендую всем интересующимся историей Второй мировой - но с учетом опубликованных за последнее десятилетие отечественных и переводных работ.

Как много писателей, как мало читателей... Скрыть

У нас нет никакой – ни плохой, ни хорошей – Истории Гражданской войны, которая бы описывала то, что тогда было, и тех, кто в ней участвовал. Наверное, еще не пришло (прошло?) время.
Но есть множество историй о Гражданской войне – маленьких и больших, правдивых, и не очень. Историй, в которых кто-то оправдывался за произошедшее, кто-то воспевал то, что случилось, кто-то бахвалился бывшими и небывшими делами.
Кто-то, вспоминая, одновременно гордился и печалился – гордился тем, что всё же что-то удалось сделать, и печалился тем, что это все в прошлом и не вернуть.
Именно такую книгу написал Антон Васильевич Туркул (ударение на первом слоге) (1892-1957), участник Первой мировой и Гражданской войн. Из прапорщиков ускоренного производства, успешно воевал, награжден орденом Георгия IV степени и Георгиевским оружием за храбрость, был организатором и командиром ударного батальона своей дивизии, кончил войну штабс-капитаном. В 1918 г. вступил в добровольческую бригаду, созданную Дроздовским, и потом последовательно командовал ротой, батальоном, полком и последние месяцы существование Вооруженных сил Юга России самой Дроздовской дивизией. Генерал-майор.
В эмиграции много чем занимался, увы, сотрудничал с нацистами, служил в РОА, которую пытался представить продолжением Белого движения.
В памяти остался именно как лихой командир дроздовцев или «дроздов», много раз бивший красных (которые высоко его ставили как военачальника и изучали его боевые действия в военной академии), и автор замечательных воспоминаний о той войне.
Впервые эти воспоминания, названные «Дроздовцы в огне: Картины гражданской войны, 1918-1920 гг.», впервые вышли в 1937 г. в Белграде, потом неоднократно переиздавались. У нас впервые вышли в 1991 г. в Ленинграде (именно это издание с послесловием В.Бортневского взято за основу рассматриваемой книги).
Как и воспоминания Шкуро, они были подвергнуты литературной обработке. Наверное, мы должны сказать отдельное спасибо русскому писателю Ивану Лукашу, потому что книга получилась замечательная – написанная прекрасным, чистым и образным русским языком.
Туркул принадлежал у числу тех, кто примкнул к белому движению, когда его идея еще не до конца сформировалась, но под его знамена становились самые честные, искренние и благородные противники большевиков, те, кто шел вперед и первым погибал. Так же, наверное, сражались и гибли первые крестоносцы…
Книга Туркула – это не история Дроздовской дивизии. Его труд – это сборник очерков, зарисовок. Героями этих 24 рассказов стали, прежде всего, сами дроздовцы, но очень точно и трогательно написано и о лошадях, и о собаке Туркула. Все они – и люди, и животные – были настоящими героями, сражавшими за идею (последнее все же касается только людей), хотя об этой самой идее почти ничего не говорится.
Рассказ выстроен хронологически, но последовательного изложения нет, есть отдельные, яркие и сочные, эпизоды. Автор пишет и о наступлении, и об отступлении, но все это как-то без объяснений и выводов. Лихие атаки, сумасшедшие подвиги, блестящие солдаты и офицеры – дроздовцы выступают просто образцом белого воина. Да, Туркул пишет, и не однажды, о расстрелах пленных, но это всегда были либо китайцы-чекисты, либо коммунисты, либо красные курсанты (которым перед смертью дали покурить и спеть Интернационал). Из дневников Дроздовского известно, что еще в самом начале своей деятельности он и его подчиненные жестоко карали крестьян за выступления против белых. Мародеров, трусов, палачей, предателей среди настоящих дроздовцев не было. С гражданскими они если и воевали, то Туркул про это не рассказывает. О других частях, отметившихся в казнях, порках, воровстве и проч. не упоминает. Много говорит о зверствах красных. Ему лично об этом было хорошо известно – три его родных брата были замучены красными.
Замечательно выписаны бои – так ярко и убедительно писал, по моему, только генерал Краснов.
В общем получилась очень необычная, живая и эмоциональная, ни с чем не сравнимая книга, которую обязательно рекомендую всем, интересующимся историей Гражданской войны, и желающим понять, кто же – и за что – воевал по ту сторону фронта. Эту книгу я бы советовал почитать и школьникам-старшеклассникам: в школьных учебниках по истории такой Гражданской войны нет. Скрыть

Данный сборник, подготовленный совместно с Институтом Российской истории РАН, состоит их трех работ: В.А. Артамонова «Вторжение шведской армии на Гетманщину в 1708 г. и Мазепа» (объемом в 105 стр.), К.А. Кочегарова «Политика русского правительства на Гетманщине после измены Мазепы» (70 стр.), и И.В. Курукина «Образы и трагедия гетмана Мазепы» (25 стр.).
Работы Артамонова и Кочегарова, научных сотрудников Институтов Российской истории и Славяноведения РАН (оба – канд. ист. наук), близки по рассматриваемой теме. Они даже изучают одни и те же события (взятие Батурина) и источники, хотя и не дублируют друг друга. Статья Кочегарова в какой-то степени продолжает изучение материала, поднятого Артамоновым.
В 1708 г. Северная война вступила в свою кульминационную фазу. В сентябре шведские войска двинулись на Украину. В своих статьях авторы пытаются осветить первые шаги русского правительства в отношении Украины, последовавшие сразу после измены И.С. Мазепы, когда решался вопрос – пойдет или нет украинское общество за своим гетманом?
Артамонов и Кочегаров активно полемизируют с современными украинскими авторами, видящими в тогдашних событиях акт геноцида со стороны русской империи против украинского народа, за чью независимость выступил Мазепа, акт подчинения свободной Украины. Есть много интересного материала о политике Петра в отношении Украины, о военных действиях против шведов.
И.В. Курукин, д.ист.наук, профессор, автор ряда работ по истории России 18 в., разбирает, как менялся образ Мазепы в российских и зарубежных исторических и художественных произведениях 18-20 вв.
Издание вышло вполне академическое (в частности, снабженное полноценными примечаниями), однако читается достаточно легко, поэтому его можно рекомендовать для достаточно широкой публики (при тираже, правда, в 780 экз.).
Антология оказалась неплохо оформлена – хорошая бумага, цветные фото и иллюстрации. Однако текст выглядит очень неряшливым, такое впечатление, что книга пошла в печать без какой-либо вычитки корректором или редактором, что портит общее впечатление от нее. Скрыть