Островских, в принципе, не так много в российской словестности. Прежде всего, это герой-слепец Николай Островский, он же Павка Корчагин в литературе, он же Владимир Конкин в кино. Но в полку Островских-писателей свое небольшое, но значимое и неповторимое место занимает несоизмеримо менее известная, да что там — вообще неизвестная Софья Казимировна Островская (1902-88), самым значительным достижением которой является ее дневник.
В отличие от широкого читателя, Островская для специалистов по Ахматовой — не пустой звук. Им она известна как (с высокой долей вероятности) сексот НКВД, причастный к аресту и осуждению Л.Н. Гумилева. И это (если это действительно так, конкретных документов у нас нет) было не случайной анонимкой в органы, в середине 1940-х гг. ААА была очень дружна с Островской, много и доверительно с ней общалась (свидететльством этоиу — дневник Островской). Впоследствие ААА прекратила эти оношения (для протоколоа — Ахматова многих подозревала в доносительстве, не всегда справедливо, но предпочитала иметь под боком надежного шпиона, через которого можно передать куда надо нужную информацию так, чтобы не переврали).
Но в жизни Островской до и после отношений с ААА было много чего, о чем (но не обо всем) рассказывает ее дневник. Родом из польского дворянского рода, она появилась на свет и выросла в Москве, но большую часть жизни прожила и умерла в северной столице, как бы она не называлась. Семейная жизнь родителей была очень непростой — отец, которого Островская обожала, открыто изменял жене, которая всё это терпела. Жили Островские богато (отец был коммерсант), революцию, которая лишила их привычного быта, встретили трудно. Островская начала было учиться в университете, но потом ушла в… милицию, в уголовный розыск, служила успешно, была большим начальником, но из-за неурядиц по службе оставила эту карьеру (трудно сказать, чтобы было с ней дальше). Увлекалась литературой (считала ее основным делом жизни), но стала не писателем, а переводчиком, да еще и техническим. Много писала, но практически ничего из этого напечатано не было. Зарабатывала неплохо, в том числе как машинистка (это ей помогло в блокаду).
Замужем не была, было много романов разной интенсивности и вовлеченнности с ее стороны, но умерла девственницей. Любила детей и умела с ними общаться, но ее семьей стали мать и младший брат (трудности характера которого требовали постоянной помощи и привели его, в конце концов, в присихиатрическую клинику, где он и закончил жизнь).
Всю жизнь Островская, женщина очень обаятельная и интересная, общалась с разными выдающимися людьми, дорожившими дружбой с нею. Под конец, появившись на свет при Николае II и умерев при Горбачеве, осталась совсем одна и практически ослепла.
Дневник вела почти полвека, с подросткового возраста, иногда ежедневно, иногда с паузами в несколько месяцев (за 1915 г есть только одна запись), а то и лет. В них она не всегда искренна, много играет (но порой очень откровенна), довольно цинична, чаще всего иронична, и почти всегда эгоцентрична. Интересно, что дневники свои Островская рассчитывала издать, готовила их к публикации (дневник как черновик романа). Временами это чувствуется — они становятся слишком литературны (возможно, это не повредило им, дав возможность увидеть Островскую как беллетриста).
Текст до 1921 г. — это типичный дневник институтки: театры, учеба и проч. Видно, что старалась писать по-взрослому, но читать это не особенно интересно — описывается в основном быт, внешние события практически отсутствуют, одни внутренние переживания, напыщенное подростковое любование и самокопание. О Первой мировой – одно (!) упоминание. О 1917 г. — семь страниц, затем перерыв на четыре года. Что было в это время, как эта манерная девочка стала начальником угро Мурманской железной дороги? Наверное, этого мы никогда не узнаем. Потом сразу 1927 г., далее 33-й. После этого записи идут более или менее стабильно.
С 1933 г. появляется множество интересных и точных заметок, очень хорошо сформулированных, и дневник становится не только памятником одному человеку, но и памятником своего времени. Совершенно уникальны военные записи Островской, особенно блокадные страницы. Это подробный, трезвый, без самокопания и нытья, которыми полны предыдущие заметки, рассказ (Островская всегда много болела и довольно обстоятельно пишет об этом). Военные тетради занимают в общем около 300 стр., блокадные записи приблизительно половину этого текста. В них много подробных и обстоятельных, как бы со стороны, наблюдений, которых не найдешь в других записках о блокаде. Выделю как особо пронзительное описание болезни и смерти матери Островской, с которой она была очень близка.
До 2013 г. печатались лишь фрагменты дневника (особенно страницы, связанные с ААА). В настоящем варианте он впервые публикуется в полном объеме. Впервые это издание вышло в 2013 г., довольно незаметно за пределами узкого круга ценителей. Текст дневников оформлен очень качественно: вступительная статья Т.С. Поздняковой, послесловие П.Ю. Барсковой, общая подготовка текста и комментарии их обеих. Отмечу весьма добротное оформление: введение и заключение, обстоятельные комментарии на 85 стр., приложения, именной указатель. Есть вклейка с интересной подборкой ч/б фото, не очень хорошего качества.
Переиздание дневников Островской, как и двухтомных дневников Шапориной, говорит о востребованности этого текста. Всячески рекомендую эту работу всем интересующимся историей нашей страны в 1930-40-е гг. как неповторимый по ценности источник информации.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Если вы не знаете, кто такие старик Петсон и его говорящий котёнок Зелёный горошек (он же Финдус – ударение на первом слоге), то самое время познакомиться с ними. Если вы читали все книги, написанные и проиллюстрированные замечательным шведским сказочником Свеном Нурдквистом, то скорее заказывайте этот отличный мультик, который наконец-то появился и в интернет-магазине Лабиринт. Потому что если вы опоздаете купить его, и ваши дети узнают об этом… о-о-о! Одним только мультиком всех их слёз вы не осушите.
В 1999 г., когда Петсон и Финдус давно уже стали необыкновенно популярны во многих странах мира, в частности в Германии, франко-израильский режиссёр Альберт Ханан Камински по сценарию, созданному при участии Нурдквиста, и на основе рисунков последнего, сделал для немецкого телевидения сериал об этих двух героях - 13 мультиков по 13 минут каждый. В 2006 г. был создан второй сериал – еще 13 мультиков. В 1999 и 2000 гг. на волне международного успеха этого сериала вышли два сборника – "Петсон и Финдус: котёнок и год жизни старика" и "Петсон и Финдус: котонавты" (оба по 74 мин.). В 2005 г. Камински выступил уже продюсером еще одного сборника – "Обещание Петсона" (в оригинале "Механический Дед-Мороз"). В начале 2009 г. вышел последний на сегодняшний день сборник мультиков о Петсоне и Финдусе (реж. Йорген Лердам и Андерс Соренсен) под трудно переводимым названием Glömligheter. Именно два первых сборника в 2002 г. были объединены в один мультфильм (продолжительностью 150 мин.), который в 2008 г. был выпущен в России, а сейчас попал в Лабиринт.
Камински – не последний человек в мире детской мультипликации, еще в 1982-93 гг. он сделал около 50 выпусков сериала "Улица Сезам" для американского телеканала PBS. Он иллюстрирует книжки для детей, снимает и продюсирует мультики по всему миру, учит студентов мультипликации. Его анимационные работы были отмечены многочисленными призами и премиями в различных странах.
Что вы увидите на этом диске: помимо традиционных историй о Петсоне и Финдусе, хорошо известных отечественным читателям, здесь довольно много сюжетов, созданным специально для телевизионного сериала – как Петсон с Финдусом пошли на прогулку и встретились с лосем, любителем бутербродов с колбасой; как к Петсону приехал из города в гости его старший брат, весьма пренеприятный тип, решивший поселиться в деревне; как Финдус решил полететь на Луну; как из цирка сбежал тигр, которого приютил Финдус; как Петсон велел Финдусу убрать дом, а тот, считавший, что котята этим не должны заниматься, написал письмо королю, и др.
Мультик получился весьма симпатичный и красочный – все поклонники рисунков Нурдквиста увидят привычных героев в привычном окружении, а также много нового. Часть сюжетов объединена неудачной зимней рыбалкой, на которую отправились Петсон с Финдусом – заблудившись в пургу, они прячутся от мороза и ветра и вспоминают разные истории, чтобы отвлечься и не замёрзнуть. Спасает их, кстати, Густавсон, в мультике получившийся не таким противным, как в книге. Русский дубляж вышел несколько скучноватым, но в целом качественным.
Прочитали? А теперь заказывайте диск и помните, что помимо книг и мультиков есть ещё и различные развивающие игры о Петсоне и Финдусе, так что вам и вашим детям обеспечены многие часы общения с этими двумя забавными и весёлыми персонажами.
Скрыть

Скажу сразу – отличная вещь, надо брать. И содержание, и оформление на высоте, очень рекомендую.
По существу. В 1934 г. под Ленинградом, в поселке Невдубстрой, печально прославившемся во время Великой Отечественной войны как «Невский пятачок», где погибло одному Богу известно сколько десятков тысяч советских военных, родился мальчик по имени Гена Чикунов. Папа его работал на местной ГРЭС, мама воспитывала Гену и его младшую сестру Фаю. Жили хорошо, в достатке. Правда, еще ребенком, по вине врачей Гена лишился глаза. У него был абсолютный слух, Гена с детства полюбил музыку и стремился играть на всем, что в руки попадало. Родители собирались отдать его в специальное училище в Ленинграде для таких одаренных детей. Но пришла война, и отняла у Гены не только детство, родителей, родной город, но и музыку.
Отец с трудом добился, чтобы его забрали на фронт, где он и пропал без вести – где-то под Питером. Мать бросила хозяйство и вещи и перебралась в Ленинград, к сестре. Оттуда она отправилась было в эвакуацию, где их судьба сложилась бы совсем иначе – и ее, и детей, но поезд попал под бомбежку, и они вернулись назад. Пережив самую тяжелую, первую ‘зиму, летом 42 г. они повторили попытку выбраться из блокадного города. Попытка удалась, но в поезде мать умирает. Всё время заботившаяся о детях, в буквальном смысле отрывавшая от себя крохи еды, она погибла от водянки тогда, когда, казалось бы, спасение было рядом, а ее долг почти выполнен.
Гена с Фаей и двоюродной сестрой, которой было 17 лет, попадают в башкирскую деревню. Первое время им давали продукты, но потом перестали и им пришлось добывать себе пропитание самим – где подворовывая на колхозных полях, где питаясь подножным кормом. Со временем удалось обзавестись хозяйством, а Гене пришлось освоить многие деревенские навыки, но голод отступил.
После войны Геннадий возвращается в Ленинград, учится и работает на заводе, но его, одноглазого, не берут ни в институт, ни на хорошую работу. В результате, он уезжает на заработки, всю оставшуюся жизнь трудится на тяжелых производствах на окраинах страны (целина, Заполярье), где и остается жить. Воспоминания стал писать для детей и внуков в 2005 г. Написал целый том, доведя его до конца 80-х гг. Издать получилось, спасибо ЭКСМО, пока только часть. Это честное, спокойное повествование, хорошим литературным языком излагающее то, что видел в первые пятнадцать лет своей жизни Геннадий Чикунов (рассказ доведен до 1949 г.).
А видел он всякое – были и добрые люди, помогавшие сиротам, и разные – соседи в городе и деревне, которые обворовывали их… На одной лестничной клетке с ними, как выяснилось в один не прекрасный день, жила людоедка, кормившая в блокаду детей мясом умерших.
Книга состоит из пяти глав приблизительно одинакового объема. В первой рассказывается о предвоенной жизни, о разных родственниках. Вторая глава посвящена войне и блокаде. Третья и четвертая описывают эвакуацию и жизнь в деревне. Последняя говорит о школе и детдоме. Всё интересно и ценно как многими деталями повседневной жизни, так и взглядом на мир глазами ребенка.
Оформление меня приятно удивило. Есть краткая хронология событий на переднем форзаце. Имеется вклейка с ч/б фотографиями, в основном из семейного альбома, разного качества. Написал предисловие и послесловие, обеспечил научную редактуру и составление обстоятельных комментариев объемом почти в 100 стр. А. Ф. Павловский, историк из ВШЭ. Если не считать пухлой бумаги, но издание получилось очень хорошим – текст, сопроводительные материалы, иллюстрации. Тираж 3000 экз. Правда – ложка дегтя – это издание установило своеобразный антирейтинг: в нём мало опечаток, но одна попала прямо на корешок!
Очень справедливо и правильно, что Геннадий Николаевич дожил до выхода в свет своей книги. Дай Бог ему здоровья, а вам весьма и весьма советую прочитать его замечательные воспоминания – это ценная и честная работа.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Ребенок, оказавшийся в эпицентре военных действий; ребенок, потерявший на войне родителей; ребенок, умирающий от голода и холода. Каждая из этих ситуаций ужасна. Лене Мухиной выпало всё. Эта простая девочка, стремившаяся быть, как она сама писала, "Советской Школьницей", до войны думавшая больше всего о своей первой любви, об оценках, и почти ничего о будущем, о политике, оказалась в блокадном Ленинграде и провела там самые страшные месяцы осады, сумев эвакуироваться лишь в мае 42 г.
Обо всем испытанном и пережившем рассказал нам ее блокадный дневник, чудом сохранившийся и пролежавший многие десятилетия в архиве, никем не востребованный и никому, казалось, не нужный.
Впервые данная книга вышла в 2011 г. в издательстве Азбука, в серии «Имена». Данное издание – это перепечатка. Публикаторы этого уникального исторического источника из С.Петербургского института истории РАН подготовили отличное издание. Вычитав сложный текст, они снабдили его предисловием и заключением (автор - Сергей Яров), примечаниями, лентой времени блокадного Питера, вклейкой с фотографиями и рисунками, дав нам еще один документ, возведший жизнь простого, казалось бы, очевидца тех грандиозных событий, до уровня летописца Истории. Издательство Азбука очень точно и стильно оформило его, выпустив довольно большим для таких книг тиражом.
Лена видела немногое - круг ее друзей и родственников узок, понимала она далеко не все, мыслила и рассуждала штампами тех лет, но наблюдала и записывала то, что ей попадалась на глаза, что она слышала, так, что вместе с ней видим и слышим это все и мы.
Голод, болезни, апатия, желание спастись любой ценой, выживание за счет других, жертвование и героизм - все это можно найти на страницах ее дневника.
"Милый мой бесценный друг, мой дневник. Только ты у меня и есть, мой единственный советчик. Тебе я поведываю все мои горести, заботы, печали. А от тебя прошу лишь одного: сохрани мою печальную историю на своих страницах". Слава Богу, Лена осталась жива, дневник не пропал, голос одинокой девочки был услышан. Услышьте его и вы. Он достоин того.
PS. Интересно сравнить дневник ленинградской школьницы Лены Мухиной, рассказывающей о своих блокадных буднях, с дневником Тамары Лазерсон, повествующей о своей жизни в каунасском гетто - те же романтические переживания, отношения с друзьями и родственниками на фоне войны и смерти...

Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Звучит банально, но это действительно так: Алексей Петрович Арцыбушев (1919-) – человек необычной судьбы. Вся его жизнь – это, в известной степени, опровержение предназначаемого ему выбора пути.
Появился он на свет у стен Дивеевской обители, рядом с которой прошло его детство. Родной дед – нотариус, выбравший для себя путь духовного спасения, и перебравшийся поближе к обители Св. Серафима Саровского, которой он благодетельствовал. Две его дочери ушли в монастырь. Вторым дедом А.П. Арцыбушева был знаменитый Александр Алексеевич Хвостов, министр юстиции и внутренних дел в правительстве Николая II, чья жена и дочь тоже ушли в монастырь. Казалось бы, дворянский мальчик, выросший в религиозной семье, должен стать священником или монахом.
Но жизнь резко повернулась, не успев начаться. В 1921 г. умирает его отец, мать в 24 г. остается с двумя крошечными сыновьями на руках, но жизнь только надломилась, пока еще не рухнув. Под свое крыло их берет дядя, заботами которого они жили вполне благополучно до 1930 г., когда того арестовывают как вредителя и приговаривают к расстрелу. Вот здесь прежняя жизнь действительно рушится - лишенные всего имущества и высланные, Алексей с матерью и старшим братом отправляются в ссылку, в Муром. Правда, там пока еще не было так плохо, как позже – матери Алексея удалось даже облегчить свое положение, обратившись к «всесоюзному старосте» М. Калинину, которому однажды помог тот самый министр ВД Хвостов, своей властью отпустив из ссылки на похороны матери. Калинин, отметим, той милости не забыл, и помог.
Рос Алексей, как все тогдашние подростки, учился плохо, курил, дрался, выпивал, даже воровал вещи из дома. Но при этом был окружен замечательными людьми – верующими и любящими, чьи молитвы и спасли его. Смог окончить художественно-графическое училище в Москве, став художником, хотя мечтал быть актером. Перед войной был призван в армию, в мае 41 демобилизовался по состоянию здоровья (имел редкое заболевание глаз, грозящему полной слепотой). В армии был танкистом, поэтому на гражданке устроился слесарем, работал трактористом, механиком. С церковью и верою связь не прерывал, хотя внешне был вполне обычным человеком – работа, семья. После войны стал учиться в художественной студии, открыв свой подлинный талант, собирался в Академию художеств, но здесь жизнь дала новый сбой.
В 1946 г. был арестовал по «церковному делу непоминающих». За 8 месяцев следствия на Лубянке прошел все круги ада, которые описал потом в воспоминаниях. Решением ОСО был приговорен к 6 годам ИТЛ «За участие в антисоветском церковном подполье, ставящем своей целью свержение советской власти и восстановление монархии в стране», с последующей вечной ссылкой за полярный круг. Из-за того, что не подписал обвинение, смог сохранить себе жизнь.
В лагере чуть не умер, спасла помощь оказавшихся в нужный момент рядом людей, и то, что объявил себя фельдшером, хотя о врачебном деле не знал ничего. Вообще оказался удивительно стойким, хоть и приспосабливающимся к обстоятельствам человеком. В 1954 г. вернулся из ссылки и поселился в Москве. После реабилитации в 1956 г. стал членом Союза Художников СССР, долгие годы работая графиком.
Работать над воспоминаниями стал в 1982 г., для себя и родных. Со временем написал и издал восемь книг о невыдуманных событиях: «Милосердия двери» (впервые вышла в 2001 г., неоднократно переиздавалась), «Сокровенная жизнь души», «Горе имеем сердца», «Саров и Дивеево. Память сердца», «Матушка Евдокия. Самарканд, храм Георгия Победоносца», «Возвращение» и др.
Сейчас Алексею Петровичу почти 100 лет. Он пережил всех, кто знал его с детства. Но дух бодр, и ведет его по жизни, которая могла прерваться не один раз. Пожелаем ему еще многих лет и успехов во всех его начинаниях.
Книга «Милосердия двери» — это автобиографическая повесть о начале жизни. Она одновременно и воспоминания, и исповедь, очень откровенный рассказ о себе, с большим количеством рассуждений на моральные темы. Как говорил в одно из интервью А.П. Арцыбашев, «Писать продолжение я не могу, потому что я ничего не вижу. Не могу ни читать, ни писать. Меня жизнь поставила в такое положение, что я могу только говорить». Эти интересные и мудрые воспоминания рекомендую всем, кто хочет побольше узнать о жизни нашей страны в 1930-50-е гг. Отмечу хорошее оформление издания – твердый переплет, офсетная бумага, минимум опечаток, правда, всего десяток фото в тексте.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть