Начнем с того, что название книги не соответствует ее содержанию. Приблизительно половина труда О. Смыслова посвящена первым месяцам войны, прежде всего разгрому Западного фронта. Лишь один раздел, составляющий меньше четверти книги, дает взгляд на войну глазами простых окопников - солдат, сержантов, лейтенантов. Книга производит впечатление сборника отдельных статей, объединенных лишь общей темой. В ней нашлось место для рассказа и про ряд генералов и маршалов - жестокого Жукова, бездарного Кулика и блестящего Рокоссовского, про женщин на войне, заградотряды и штрафбаты и многое другое. Главной фигурой книги стал совсем не народ, как утверждает автор, а Сталин, благодаря которому, считает Смыслов, мы и выиграли войну. Вот уж открытие...
К сожалению, война, "о которой до сих пор молчат историки, журналисты и писатели" (как говорится в аннотации), давно уже описана, и другими - историками, журналистами, писателями. Автор опоздал. Никаких открытий им сделано не было. Все цитаты, посвященные тяготам и ужасам войны, взяты им из давно опубликованных работ. Это, конечно, совсем даже не преступление, но нового, оригинального анализа тех давних событий не получилось. Скорее, сборная солянка - обо всем понемногу. Автор утверждает, что он протяжении многих лет ездил в архивы как на работу. Это заявление подтверждается лишь той частью его книги, где речь идет о судьбе воевавших родственников О. Смыслова. Здесь он приводит пространные выдержки из архивных материалов - интересных, если честно, прежде всего ему одному. Есть несколько абзацев, где приводятся слова людей, с которыми беседовал автор, но ценность их невелика...
Лучшая часть книги - первая. Здесь содержится достаточно последовательный и связный рассказ н начале войны. Хотя большим недостатком всей книги, и этого ее раздела, в частности, полное отсутствие ссылок. Нередко цитаты обрываются (кавычки отсутствуют) и понять, где уже начались слова автора, не всегда возможно.
Книге сильно повредило отсутствие редактуры: многочисленные опечатки, обильное и не всегда уместное цитирование, перескакивание с одного сюжета на другой без логических мостиков, сбивчивость и повторение одних и тех же мыслей раздражает. Даже список использованной литературы расположен не в алфавитном порядке!
Книгу можно порекомендовать читателю, мало знакомому с историей ВОв. Далее надо переходить к более серьезным трудам. Скрыть

То, что Довлатов был, как минимум, разный, можно было догадаться, не читая ни одной книги о нем. Он сам о себе писал достаточно критично. Конечно, можно объяснить эти на себя направленные инвективы хитро продуманной тактикой ("скромный, самокритичный" и т.п.). Наверное, всё это в случае Довлатова имело место. Думаю, любая творческая (и не признанная) личность (а признание к Довлатову пришло далеко не сразу) обладает целым букетом комплексов и недостатков, особенно личность пьющая. Как писала одна из поклонниц Доалатова, он - "закомплексованный неудачник, саркастичный циник, враль, хвастун, старадающий манией величия, ханжа, пошляк, психопат и вообще редкостный засранец".
Но у такой личности за душой обычно много чего. Довлатов был таким - интересным, обаятельным, остроумным - человеком. Именно так описывают его разные знавшие его (больше или меньше) люди. У мадам Пекуровской доброго слова в адрес Довлатова не нашлось. Почему она вышла за него замуж, чем он ее покорил (а именно так и было), ради чего она жила с ним столько лет, мне осталось непонятным. Не ясно (а Ася ничего об этом не говорит), почему она потом бросила Довлатова, ушла от него к более успешному Вас.Аксенову, скрывала дочь, а дочери про отца говорила, что он похож на гориллу...
А.Арьев в предисловии к книге пишет, что она видела в нем талантливого писателя и поддерживала, развивала его талант. Возможно. Сама она об этом умалчивает.
Умалчивает она вообще много о чем. Я понимал, покупая эту книгу, что сочинительница ее рассержена на Довлатова (он сам об этом писал), но все же рассчитывал найти в ней рассказ о молодости Довлатова, о том, что не увидели или забыли другие. Но ничего не только интересного, но даже просто информативного о том времени я для себя не обнаружил.
Обнаружилось же много другого - страниц на 10 анализ воспоминаний Бунина о Чехове, на пару страниц рассуждения о происхождении и смысле слова досуг и проч., простите, ерунду. Это, как совершенно верно указала автор предыдущей рецензии, "не мемуары". Это на самом деле заметки до сих пор ничего не простившей Довлатову женщины, которая ставит ему в строку всякое лыко, не забывшую ни одной его глупой выходки, в каждом его поступке видевшей какой-то злой умысел. Уж казалось бы, пора и о Боге подумать - возраст у мадам Пекуровской недетский, сколько можно мстить покойнику, тем более, что и при жизни она этим занималась (не стесняясь, рассказывает она, что не сказала дочери о болезни Довлатова, так что та не смогла съездить повидать его перед смертью).
Месть - не единственный ингредиент этой книги. Автор с удовольствием рисует себя в разных позах, упивается своим умением связывать слова в предложения разной длины, постоянно даказывает, что она не менее умная и остроумная, нежели Довлатов. Как результат, вышла занудная и малосодержательная книжка, в которой маловато о Довлатове, но слишком много о её авторе. Который, кстати, убежден, слава Довлатова преувеличена, и для людей, которые понимают литературу профессионально, а не простых читателей, Довлатов писал слабо. Возникает вопрос - где Довлатов, а где мадам Пекуровская?
Я не довлатофил - читать о нем мне интересно настолько, насколько мне интересно читать о любой необычной личности. К сожалению, у мадам Пекуровской не получилось показать, что же так привлекало в Довлатове многих и многих людей (но зато получилось продемонстрировать, что других отталкивало в ней - да того же Довлатова - стервозность и завистливость). Возможно, автор этой неудачной работы о Довлатове и действительно тонкий и умный специалист по Набокову, Канту и другим творцам, но ознакомившись с этой, одной её работой, другие её труды я брать не стану - наверняка она и там с кем-то сводит счеты и занимается самолюбованием.
Не теряйте времени и денег на эту пустую и недобрую книгу - лучше почитайте самого Довлатова. Скрыть

Вот как легко и просто опускают книжки: «Прочитал рецензию и передумал покупать». Потом еще «подумал» и вот итог: «В топку». И всё это, не открывая книгу (понятно, она большая - 700 с лишним стр., всё верно). А ведь давно было сказано, что иногда просто лучше помолчать, чтобы сойти за умного (а еще использовать автоматическую проверку правописания, чтобы не было такого количества ошибок). Потому что, открыв рот, легко доказать, что ты, увы, не такой. Александр, Турция не была участником Оси. Турция в годы Второй мировой войны занимала позицию НЕЙТРАЛИТЕТА, а в конце войны присоединилась к АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ. Вы Турцию перепутали с Италией… Что касается «турецких танков», то ВСЕ танки Турции времен Второй мировой были из Англии, Германии, СССР и США (куплены или получены в подарок). Своей танковой промышленности в Турции, Александр, не было и нет.
Но зачем всё это знать? Ведь пепел сожженного «Доктора Живаго» стучит в сердце «Не читал, но осуждаю!». Кстати, интересно, кто эти шесть человек, поддержавшие сию «рецензию»? Такие же знатоки истории и географии?!.
А я вот прочитал это обстоятельное исследование и остался очень доволен им. Ее автор, Никита Николаевич Мельников, к.и.н. (2005 г., тема ««Танковое производство Урала: история становления и развития. 1940–1945 гг.»), старший научный сотрудник Центра политической и социокультурной истории Института истории и археологии Уральского отделения РАН. В 2017 г. в Екатеринбурге вышла его монография «Модернизация танковой промышленности СССР в условиях Великой Отечественной войны». Рассматривемая работа является ее расширенным и дополненным вариантом.
Это вполне академическая работа, основанная на тщательном изучении многочисленных материалов по данной теме, прежде всего архивных. Во введении автор пишет, что закрытость архивов, посвященных Великой Отечественной войне, привела к формированию устойчивых мифов, обслуживавших тогдашние идеологические догмы, в частности, касавшихся успехов сталинской индустриализации и завышения ее значимости для итогов войны, а также деятельности советской промышленности в годы войны.
Автор исходит из посыла, что для танкостроения военного времени характерны существенные изменения, связанные с переходом от мелкосерийного производства к крупносерийному выпуску танков и САУ. Центром этих преобразований становится Урал, принявший основную часть эвакуированных предприятий с запада страны. Соответственно, географически именно уральский регион становится объектом рассмотрения, а хронологически — период с 1939 по 1945 г. (отчасти с конца 1920-х гг.).
До начала 30-х гг. в СССР не было своей производственной базы, пригодной для серийного выпуска бронетехники. Танки разрабатывались и создавались на заводах Ленинграда, Сталинграда, Харькова. Однако все они делали фактически одну модель танка, да и ту с иностранного образца. Производство (точнее, его отсутствие) брони, моторов, шарикоподшипников и проч. не позволяло делать танки массово. Не было и своей полноценной конструкторской базы, хотя заказ со стороны государства имелся. Неудачи по созданию современного танка списали на вредителей, а выходом из положения стала закупка танков за рубежом и копирование их (Т-26 и БТ). Однако и эти планы вооружения Красной армии были сорваны по объективным причинам (см. выше) и опять в ход пошли репрессии. К 22.06.41 производство всех танков на всех заводах СССР было сорвано. В лучшем случае было сделана половина от намеченного объема. По ряду ТТХ новейшие советские танки были передовыми боевыми машинами, но все они были «сырыми», страдали от множества пороков и требовали серьезной доработки, а технология их производства еще не была отработана. Это и определило развитие отечественного танкопрома в годы войны.
Собственно довоенное производство занимает в книге первые 100 стр., остальное посвящено военным годам. И здесь автор очень значительно расширяет тематику своей работы, значительное место уделяя оценке полезных ископаемых и их добыче на Урале в годы Великой Отечественной. Кроме этого, разбираются многие сложные технические вопросы (производство двигателей, брони, состояние и оборудование заводов и т.п.).
Автор оспаривает факт успешной (продуманной и плановой) эвакуации советской промышленности, включая танковую, на восток, утверждая, что процесс занял гораздо больше времени, носил отчасти хаотичный порядок и не привел к системному перемещению кадров и производства. Кроме того, за Уралом практически всего не хватало: рабочих рук, топлива, сырья, промышленных площадей, жилья. Но при этом правительство задало нереальные цифры производства танков, а заводы, действовавшие в условиях тотального дефицита и командной экономики, вышли из положения за счет снижения качества продукции. Государство тоже снизило требования к танкам, добиваясь количественного роста производства, но проблемы нарастали: к лету 42 г. почти 100% бронелистов всех танков выпускались с трещинами, т.е. были браком, а армия получала недостаточно эффективную технику (но делали ее БОЛЬШЕ, чем противник и союзники). С эвакуацией в середине 42 г. Сталинградского тракторного завода качество танков еще больше упало. Отчасти вопрос решался при помощи изобретений советских инженеров и конструкторов (хотя освоить новые модели, подготовленные с учетом недостатков — Т-43 вместо Т-34 — не решились, боясь потерять темп, создав лишь тяжелый танк ИС). К концу 43 г. отладка советской танковой промышленности была в целом завершена.
Из данной книги складывается другая картина происходившего в советском тылу, что делает данное исследование ценным дополнением к ранее выпущенным работам.
В конце книги есть приложение со схемами, таблицами и иллюстрациями из архивов, а также списки сокращений, литературы и источников. Оформление среднее: твердый переплет, газетная бумага. Тираж 800 экз.
Очень рекомендую это комплексное и детальное, хотя сложное в восприятии издание всем интересующимся историей Великой Отечественной войны.

Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Автор это любопытной и содержательной книги (как и многих других) — Александр Федорович Прасол (1952-), ученый-японист из Владивостока, д.и.н. (2005), проживший в Японии последние 20 с лишним лет и посвятивший более 40 лет изучению ее культуры и языка. Профессор Ниигатского университета международной культуры и информации.
Рассматриваемая работа посвящена одному из самых бурных периодов истории Японии — 14 в. Тогда долгое время шла борьба между сторонниками сильной монархической власти (император и его двор) и провинциальными самураями (сторонники сегуната). Шла-шла, да так ничем определенным и не кончилась. По-моему. Возможно, я что-то в этой замечательной работе не до конца понял. И не мудрено! Потому что состоит она из сумасшедшего количества японских имен (не самых простых в мире), чехарды правителей и сановников, беспрестанно мельтешащих по страницам этой обстоятельной книги ( и Японии). Мятежи, заговоры и их подавление, грабеж мирного населения, банальные интриги, короче, бесконечная гражданская война. В общем, как наша Смута, только без военной интервенции, но почти целый век. Как писал китайский поэт, "В канаве люди пожирают трупы, Ребенка мать бросает на дорогу, Прохожие глаза отводят тупо, Они помочь уже ничем не могут. В сплошной войне идут десятилетья..."
Сыновья сражаются с отцами, братья друг с другом. Побеждают то одни, то другие. Победили первые – поотрубали вторым головы, забрали их как трофеи. Победили вторые, первые делают себе массовое харакири. Особенно 1333 г. был этим славен: императорская власть проигрывает сражение, больше 400 ее сторонников кончают с собой; через месяц 870 собравшихся в осажденном храме совершают самоубийство; наконец, 340 человек по-самурайски уходят из жизни на дальнем острове Кюсю. Если бы так вели себя английские и французские рыцари во время Столетней войны, имевшей место приблизительно тогда же, война до Столетней никак бы не дотянула.
Другие рецензенты жаловались, что в тексте А. Ф. Прасола нет ничего, кроме политической истории. Это так – ни культуры, ни социально-экономических отношений, ни внешней политики. Последняя, вру, представлена – очень забавными попытками наладить контакты между Японией и Китаем. В последнем любые посольства из Японии воспринимали как данников, желающих оформить вассальные отношения, и реагировавшими соответственно…
Это очень информационно плотный текст, который хоть и написан вполне популярно, но требующий сосредоточенного чтения.
Оформлено данное издание хорошо: твердый переплет, плотная офсетная бумага, много иллюстраций (правда, часто не очень хорошего качества), карт и схем. Есть список литературы, хронологическая таблица. В общем, для пытливого ума найдется много японской пищи. Рекомендую.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

У этой небольшой книги два автора, а у них - схожая судьба. Борис Владимирович Зылев (1916-2004) и Анатолий Владимирович Дарков (1906-91) оба выросли в семьях интеллигентов, но к первому, сыну профессора московского вуза, жизнь была несколько мягче, а второму, самому ставшему там профессором, всего пришлось добиваться тяжелым трудом. Б.В. Зылев был в 41 г. аспирантом Московского института инженеров транспорта, сотрудником кафедры мостов, бывшим студентом А.В. Даркова, кандидата технаук, автора учебников для вузов. С началом Великой Отечественной они пошли добровольцами на фронт, записавшись в 6-ую дивизию народного ополчения (ДНО), сформированную в Дзержинском районе Москвы, где располагался МИИТ. Зылев, мл. лейтенант запаса, был назначен командиром саперного взвода, состоявшего частично из профессиональных плотников, частично из преподавателей МИИТа (включая Даркова). На фронт дивизия была отправлена в июле, первоначально была занята на строительстве укрепрайонов, в боевых действиях приняла участие в конце августа – начале сентября под Ельней (перед этим уволили в запас всех ополченцев старше 50 лет и по состоянию здоровья). Вскоре она была переименована в 160-ую стрелковую дивизию и отправлена под Вязьму, затыкать немецкий прорыв. Там дивизия, почти без боев, оказалась в окружении. Сколько человек из нее вышло к своим, сколько погибло сразу, а сколько - в немецких лагерях, ведомо одному Богу. По имеющимся данным, организованно вышло 70 человек с оружием и знаменем. Остальные поодиночке и группами.
Здесь расходятся пути и наших авторов. Зылев участвовал в организованном ген.-майором Козловым прорыве, потом всё с уменьшающейся группой двигался в сторону Москвы. До Можайска дошел вдвоем с товарищем. После этого был отправлен в армию, где служил инженером-мостовиком, восстанавливая мосты и дороги до самого конца войны. Дарков в боях участия практически не принял, в плен его немцы взяли сонного и отправили в лагерь. Оттуда он через неделю сбежал, долго и тяжело добирался до Москвы, куда попал в самом конце декабря 41 г. После войны судьбы у них были схожими: Зылев после демобилизации вернулся в МИИТ, защитился и работал там около 40 лет. Дарков стал доктором наук, профессором, из МИИТа ушел потом в другой вуз, написал еще несколько учебников по сопромату, издававшихся у нас и за границей.
Из предисловия и послесловия к воспоминаниям Б.В. Зылева следует, что созданы они были в 1958 г., отдельными фрагментами выходили в нескольких сборниках с начале 60-х гг. Но почему-то нигде не сказано, что впервые воспоминания были напечатаны в 1996 г. Интересно, а почему издательство «Центрполиграф» сняло оригинальное название этой книги, и, поместив предисловие автора к нему, срезало подпись и дату? Чтобы читатель не узнал, что это переиздание почти четверть вековой давности? Да и второе издание, 2012 г., тоже нигде не упомянуто. Когда появились на свет записки А.В. Даркова, нигде не говорится, да и об авторе материала в разы меньше, чем о Зылеве.
С точки зрения содержания материал распределился так: воспоминания Зылева занимают 115 страниц текста, описывая события с июля по октябрь 41 г. Это простое, безыскусное повествование, очень искренне и литературно хорошо написанное. Здесь мало боев, больше ожидания их, отступлений. Есть несколько психологически очень выверенных описаний, точных зарисовок, разных мелких деталей. Видно, что многие события еще свежи в памяти автора. Не знаю, редактировалось ли что в тексте перед изданием в 96 г. Читать этот материал было интересно и полезно.
Записки Даркова (объемом в 60 стр.) рассказывают о его жизни с детства до войны (правда, выборочно – ничего о революции и Гражданской войне). 40 стр. воспоминаний непосредственно касаются Великой Отечественной. Здесь тоже много любопытных моментов, особенно о скитаниях после побега из лагеря и проверке после выхода из окружения.
Оформление серийное, есть вклейка с ч/б иллюстрациями. Нет ни общего введения, ни толковой информации об описанных в книге событиях. Нет и карты. Имеются, правда, примечания, преимущественно биографического характера. Тираж 2000 экз.
Очень рекомендую это издание всем интересующимся историей Великой Отечественной как дополнение к общей картине о начальном ее периоде глазами простых, но образованных бойцов.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть