Дмитрий Николаевич Любимов (1864-1942) (сразу отмечу, что в предисловии год рождения обозначен как 1863) – один из «бывших», «обломков прошлого», как говорили на заре советской власти (лишивших этих «бывших» не только прошлого, но настоящего и будущего), чья судьба не ушла на дно, а сохранилась благодаря оставленным им воспоминаниям, которые выпускает издательство «Кучково поле», за что ему большое спасибо (особенно если учесть прогресс с первых выпусков по наше время).
Отцом Д.Н. Любимова был известный профессор СПбУ и правый публицист. Его сын с детства общался с видными государственными, общественными деятелями, писателями и журналистами – консервативной элитой общества тех лет. Окончив юрфак университета, отказался остаться преподавать там, отправившись поучиться в Германию (Гейдельберг, естественно). После этого поступил на госслужбу и остался верен ей на всю жизнь. Начал в министерстве госимуществ – был отправлен министром, другом отца, в Вологду, чтобы получше узнать Россию. Потом стал секретарем министра. В этом статусе познакомился с В.К. Плеве, который, став в 1902 г. министром, пригласил Любимова к себе в МВД, управляющим канцелярией. Любимов к этому времени уже сделал хорошую карьеру, будучи с 1896 г. помощником (замом) статс-секретаря Госсовета. Любимов сохранил эту должность и при последующих министрах, но в 1906 г. Столыпин спровадил его, и до 1912 г. Любимов был виленским губернатором. Любимов писал, что в Вильно было и хорошо, и сложно. После недолгого пребывания директором департамента госимуществ, с началом Первой мировой войны он был назначен помощником варшавского генерал-губернатора (с 1915 г. оказавшись в Петрограде, поскольку Варшаву заняли немцы).
В 1917 г. привычный мир рухнул, однако Любимовы (муж, жена и двое сыновей) как-то держались. Летом 18 г. бывший сенатор и губернатор был арестован ЧК. Чудом избежав расстрела (среди судей оказался выходец из Вильно, заступившийся за Любимова), был через несколько месяцев освобожден и сразу уехал на Украину, оттуда в Польшу, а в 1924 г. – в Париж, где и прожил остаток жизни.
В эмиграции много писал и печатался (обладал отличным слогом). На основе сохранившихся дневников подготовил в 30-е гг. воспоминания о событиях 1902-06 гг., когда он работал в МВД. Отдельные фрагменты этого текста выходили еще в 1930-е гг. в разных изданиях; публиковались они и позже, в наше время, но в полном объеме вышли только сейчас. Издание основано на архивной рукописи, которая сохранилась в хорошем (за очень небольшим исключением) состоянии.
В этих замечательных материалах описаны события четырех с половиной лет, когда Любимов был близок к самым верхам, обладая очень редкой и ценной информацией из первых рук. Автор несколько раз видел Александра III, общался (нечасто) с Николаем II, когда тот был еще наследником, о чем очень колоритно написал. Зная изнутри кухню госуправления имперской России, показал ее с юмором, вполне объективно (без критики, но и без умиления), касаясь событий преимущественно внутренней, но и внешней политики.
В чем-то повествование Любимова вторично (скажем, самое начало революционных событий 1905 г.), об этом писали другие люди, но многие обстоятельства он описывает как уникальный очевидец. Использовал в работе над воспоминаниями изданные (прежде всего в СССР) документы – воспоминания Витте, дневники и письма Николая II, и др. Интересно, что многие рассказы Любимова стали сюжетами произведений А. Куприна, с которым тот с давних пор был дружен (напр., «Гранатовый браслет»).
Воспоминания написаны интересны и красочно, дают очень любопытную и весьма полезную информацию для всех, интересующихся отечественной историей начала 20 в. Широкому читателю будет сложновато, надо хорошо ориентироваться в реалиях российской истории.
Тираж 1000 экз.. есть именной указатель. Обстоятельные и толковые примечания на 70 стр., хорошее введение от составителя (и автора комментариев) К.А. Соловьева (на 30 стр.) с рассказом о жизни и творчестве автора. К сожалению, нету иллюстраций, даже фото Д.Н. Любимова. Кроме собственно воспоминаний Любимова, книга содержит одно небольшое приложение (рассказ о том, как Репин писал свое монументальное полотно «Заседание Госсовета», в чем Любимов помог знаменитому художнику, за что тот вписал его в картину).

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Автор этой любопытной, но не блестящей книги – Игорь Игоревич Федюкин (1974-), бывший журналист, бывший чиновник, нынешний ученый и преподаватель. Защитил в США диссертацию, которую переработал позже в книгу, о которой я пишу этот отзыв. Перевод с английского сделан автором.
В очень обстоятельном и несколько занудном введении к своей работе И. Федюкин пишет, что новые институты Нового времени, такие как школы, не возникали «сами по себе» и не вызывались к жизни ни некоей безличной волной «европеизации», ни потребностями войны и технологического прогресса. Они были результатом усилий, предпринимавшихся вполне конкретными личностями и группами для реализации их личных проектов и достижения их собственных целей – карьерных, материальных, идейных, а чаще всех вместе взятых. Рост государства происходил постольку, поскольку он создавал предприимчивым деятелям благоприятные условия для реализации их инициатив. Данная книга представляет собой попытку изучения этого процесса на примере развития школ в России на ключевом этапе строительства современного (или модерного, как любит писать И. Федюкин) государства, при Петре I и его ближайших преемниках.
Чаще всего создание школ того времени видят, как результат титанической деятельности самого императора, решавшего задачи военной реформы и создававшего «нового» человека и европейскую элиту. Автор вполне убедительно показывает, что сам царь-реформатор не написал ни одно развернутого текста об образовании, а настойчиво требуя от своих подданых учиться, никогда практически не объяснял, что же конкретно это может означать. По большей части все образовательные достижения его времени связаны с делами его поспешников, которым он скорее не мешал, чем помогал. При этом появление новых школ при Петре и позже было итогом отдельных, частных, нескоординированных действий самых разных лиц. Для их действий автор и использует понятие «прожект» и «прожектерство». В своем исследовании И. Федюкин делает попытку выявить и изучить таких игроков, понять методы, которыми они действовали, а значит, и логику, которая определяла изобретение новой школы в период с конца 17 в. и до восшествия на престол Екатерины II.
Многие использованные И. Федюкиным источники (а он активно привлек архивные материалы, воспоминания, труды отечественных и зарубежных историков) называют прожектерами самих монархов и ключевых вельмож (Петр I, Миних, Екатерина II, Потемкин и др.). Это лишь отчасти так. Петр I, скажем, больше ориентировался на отечественную школьную модель, чем на западную. Автор пишет, что более или менее формализованные школы появляются у нас в конце 17 в. (учителя, ученики, специальное место, сам термин «школа»). Учитель был мастером, наставником, учившим своих подопечных в деле. Эту модель Петр знал и вполне был ею удовлетворен, хотя готов был пробовать и другие, предлагаемые ему теми или иными прожектерами. Шесть глав книги И. Федюкина и представляют собой очерки разных таких экспериментов. Здесь его порой заносит – в главе о Навигацкой школе он погружается в такие глубины религиозных вопросов, что уходит от школы совсем.
Это, на мой взгляд, не полноценная обзорная работа. Она отчасти состоит из ранее опубликованных автором статей и напоминает скорее сборник материалов на единую тему, нежели общую комплексную работу. К тому же здесь больше материала о людях (что не плохо, тем более что люди иногда попадались такие, что сложно о них не поговорить), чем о школах и образовательной системе, т. е. скорее о прожектерах, чем об их прожектах, что оправдывает название книги, но обедняет ее содержание и делает более сложным восприятие темы в целом. Цельной картины образовательной политики в 1700-50-е гг. не складывается: Петр I ею не особенно занимался, да и остальные государи и государыни были не много рачительнее его. Сколь-либо подробный и завершенный рассказ есть только о Сухопутном шляхетском дворянском корпусе.
Типовое оформление. Иллюстраций нет. Имеется библиография и именной указатель. Тираж 1000 экз.
Рекомендую всем интересующимся историей нашей страны в 18 в., но предостерегаю от разочарования – многого не ждите.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Николай Сергеевич Кирмель – настоящий ученый, д. и. н., историк отечественных спецслужб начала 20 в. (от Первой мировой до Гражданской войны). На эту тему у него уже выходили работы в 2007 и 2008 гг. в издательстве «Кучково поле», а в 2013 г. – в Вече. Рассматриваемая книга во многом развивает его труд под названием "Спецслужбы России в Первой мировой войне 1914–1918 гг.", выпущенный «Кучковым полем» в 2018 г. Какие именно изменения были сейчас внесены в ту работу, сказать не могу. Но автор сам указал, что он, разбирая конспирологические версии свержения Николая II, детально изучил деятельность органов политического розыска в январе – феврале 1917 г.
Сей труд состоит из введения и заключения, двух глав и приложений на 35 стр., включающих различные документы. Во введении Н. С. Кирмель разбирает основные понятия, дает характеристику историографии и источников по теме. Здесь же автор, в частности, пишет, что в современной исторической науке, в отличие от советской, слова «охранка» и жандарм» не являются ругательными, а офицеры Отдельного корпуса жандармов – воспринимаются как умные и идейно убежденные патриоты своей страны.
Н. С. Кирмель предпринял попытку комплексно рассмотреть организацию, правовые основы, силы и средства, основные направления деятельности органов политического розыска и военной контрразведки, а также проблемы их взаимодействия. Он последовательно рассматривает деятельность отечественных жандармерии и контрразведки накануне и во время Первой мировой, доводя разговор до Октябрьского переворота. В частности, подробно описана деятельность революционеров, направленная, во многом на немецкие и австрийские деньги, на разложение русской армии, и в целом неуспешная до 1917 г. благодаря работе контрразведки по противостоянию ей. Практически под контролем жандармов, имевших своих осведомителей, шла работа и большевиков, и эсеров, результатом чего, по мысли Н. С. Кирмеля, стало то, роль революционных организаций в свершении Февральской революции была минимальной. Автор неоднократно повторяет, что Февральская революция руками своих вождей нанесла огромный урон всей системе спецслужб, существовавших в Российской империи. В частности, работа Германии и Австро-Венгрии по отрыву национальных окраин от России, начатая еще ранее, теперь не имела вообще никаких препятствий, и была доведена до логического завершения.
Интересно, что борьбу с врагом внутренних и внешним жандармерия вела, располагая, на конец 1916 г., 1323 офицерами и 14667 нижними чинами. Для страны, имевшей населения свыше 180 млн чел., совсем не густо. Органы же политического розыска имели, на то же время, около 2000 агентов. Автор делает жёсткий вывод, что хотя «войну в России ждали, тем не менее спецслужбы к ней оказались не готовы. Они не обладали ни приспособленной к боевым действиям организацией, ни достаточным количеством опытных сотрудников. Осталось неотлаженным взаимодействие между органами военной контрразведки и розыскными структурами МВД» (стр. 300). В частности, он пишет, что своими (относительными) успехами противник обязан, среди прочего, радиоразведке, которой наши не только не занимались, но даже и задачи такой перед собой не ставили. Интересно – указывая, что хотя роль контрразведки в обеспечении боевых операций русской армии в годы Первой мировой войны была незначительной, автор подчеркивает, что приобретенный ею опыт оказался востребованным советскими органами госбезопасности во время Великой Отечественной.
Книга содержит множество цитат, оформленных в соответствие с научными требованиями. Автор активно использовал различные документы, многие из которых не были ранее опубликованы. Получилась несколько суховатая академическая работа, но очень обстоятельная и содержащая большое количество информации.
Стандартное оформление: твердый переплет, тонкая, просвечивающая офсетная бумага, в конце книги подборка ч/б иллюстраций разного качества. Шрифт мелковат. Есть список литературы и источников, а также список сокращений. Тираж 800 экз.
Рекомендую как ценное исследование всем интересующимся историей нашей страны в начале 20 в.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Автор этой книги – Марина Сергеевна Черкасова (1954-) – настоящий ученый. Профессор кафедры теории, истории культуры и этнологии Вологодского государственного университета, доктор исторических наук. И книги у нее выходят такие же серьезные и основательные. Я познакомился только с одной из них – той, на которую я пишу рецензию – и она мне, к сожалению, не понравилась. Попробую объяснить, почему.
Автор взяла за основу своей книги четыре, как она пишет, «измерения», разделив свой труд на четыре части. В первой речь идет о Севере как отдаленной окраине Древней Руси, вхождении в его в метрополию, наследии ордынского ига и формах административно-территориального утроения обширного края в 15–17 вв. Здесь много места уделяется сочетанию гражданских и церковных форм и структур. Во втором разделе затрагиваются проблемы исторической демографии на примере городов Вологды и Устюга. Третий раздел, продолжая нацеленность на человека, рассказывает о людях той поры – от удельного князя (правда, прожившего всего 29 лет и мало какой след оставившего) до крупного купца и обычной крестьянской семьи. Четвертый раздел сосредоточен на культурных аспектах: вопросах благотворительности, совместных пиров, книжной культуры и грамотности.
Всё это хорошо и любопытно, но принципиальная проблема (для меня) в том, что это СБОРНИК СТАТЕЙ. Сборник, не связанный общей темой, а просто предлагающий подборку разных научных (не особенно популярных) материалов широкой географии и хронологии, без единого сюжета. Таких сборников ежегодно выходит не один десяток и интересны они, прежде всего, их авторам. Мне, скажем, читать детальный (и скучноватый) разбор происхождения слова «улус» было не особенно увлекательно. Здесь много специфической информации, ценной для специалистов, а не для широкого читателя. Поэтому не буду рекомендовать этот добротный труд для последней категории. Думается, эта книга не для вас.
Типовое оформление. Есть вклейка с ч/б иллюстрациями, картами и схемами. Приведен обширный список литературы и источников, а также список сокращений. Тираж 2000 экз.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Константин Иванович Фишер (1805-?) начал службу в 1823 г. в канцелярии Министерства финансов; с 1828 г. в канцелярии начальника Морского штаба, с 1836 г. — управляющий собственной канцелярией генерал-губернатора Финляндии; директор Департамента железных дорог (с 1842), сенатор (1856).
Традиционная дата смерти - 1868 г. – не точна, есть сведения, что еще в 1880-е гг. он был жив и жил за границей. В общем, не то чтобы забытый, но и не очень известный исторический деятель.
Воспоминания написаны в 1860-х гг., опубликованы в Историческом вестнике в 1908 г., в 2008 г. переизданы Захаровым отдельной книгой. Об этой работе, увы, мало известно.
Фишера часто цитируют, когда речь заходит об эпохе Александра и Николая, так как он много и многих видел и знал, причем лично и достаточно близко, сохранив в памяти интересные и редкие детали, без которых характеристики деятелей первой половины 19 в. уже не возможны.
Хороший (тем более по николаевским меркам!) чиновник оказался внимательным наблюдателем, умным человеком и хорошим писателем. Созданная им портретная галерея увлекательна, убедительна и точна. Пожалуй, это один из малоизвестных, но весьма достойных мемуаров о времени, богатом на мемуары.
Безусловно рекомендую это издание – единственное – воспоминаний К.И. Фишера, сожалея, что никто другой, кроме Захарова, не выпустил его. Ибо, как и все, вышедшее в мемуарной серии Захарова, является продуктом низкого качества: нет ни примечаний, ни вводной статьи об авторе и его книге, ни иллюстраций, ничего. Имеется именной указатель, но это вещь относительной ценности, как раз без него можно было и обойтись. А вот помочь неискушенному читателю разобраться с множеством персонажей и фактов, упомянутых в воспоминаниях Фишера, издательство не посчитало нужным (точнее, посчитало и решило обойтись без этих расходов…).

Как много писателей, как мало читателей… Скрыть