Алла Игоревна Бегунова известна книгами о непростых женских судьбах, о роли женщин в судьбах мужчин и проч. романтическою … литературою.
В данной книге она взялась за материал гораздо более серьезный и жестокий – женщина на Великой Отечественной, и не просто женщина (банно-прачечные отряды все таки от передовой и боев были гораздо дальше других), а женщина-убийца. Снайпер ведь не просто доброволец (в снайперы шли сознательно), но тот, кто выискивает врага и хладнокровно, расчетливо, наверняка убивает его. 309 уничтоженных немцев на счету сверхметкого стрелка Людмилы Павличенко – это не просто 309 жизней противника, а 309 солдат, офицеров и – отдельно – 36 снайперов, ликвидированных ею только за один год, с июня 41 по июнь 42 г. Другими словами, Людмила Михайловна убивала немецко-фашистских оккупантов практически каждый день, без перерывов на выходные и праздники…
У всего есть своя цена. Вот и снайперы сверхметкими убийцами становились не быстро и не просто. В своей книге Алла Бегунова дает слово самим снайперам. Вот что рассказывала Мария Катаева: «…Помню своего первого убитого врага. Немолодой мужчина. Когда нажимала на спусковой крючок, никаких эмоций не ощущала. После выстрела стала плакать, скорее даже рыдала. Долго плакала, размазывая слезы по щекам. Знаете, отчего я разревелась? Первой мыслью было: где-то дети страдают, папу ждут, а я его убила. Выпила [спирт] залпом, в голове прояснилось. Больше никогда не плакала после того, как убивала врага» (с.266).
Детей у многих из них, даже уцелевших за войну, не было. Хвастаться своими победами среди снайперов тоже не было принято.
Рассматриваемая книга с точки зрения подачи материала определяется с трудом. С одной стороны, автор предпослал своему исследованию введение, где дает краткую (на 20 стр.) характеристику истории снайперского дела в СССР, а также отечественным снайперским винтовкам, т.е. задает некий серьезный тон, который, на мой взгляд, не вполне находит развитие в основной части книги. Опора на архивы, что предлагается как одно из преимуществ данного издания, действительно присутствует, но использованные в тексте цитаты не всегда сопровождаются отсылкой на источники, поэтому определить, что взято из архивов, а что – из ранее опубликованных работ, не всегда возможно. Чаще всего из архивов взяты письма, что интересно, но относительно. Если продолжить оценку книги с точки зрения академичности, то ни примечаний, ни приложений нет никаких.
К тому же, автор порой повторяет давно разоблаченные мифы (скажем, бой у р. Дубосеково – с.174), что не свидетельствует в пользу научности представленной в данной работе исторической картины.
Наконец, книга не может претендовать на целостность изложенного материала. Реально, это рассказ всего лишь о семи женщинах-снайперах, возможно (хотя это спорно), даже не самых известных: Л. Павличенко, Н. Ковшова и М. Поливанова, Р. Шанина, Т. Барамзина, А. Молдагунова, отчасти, Ю. Жукова. Почему Алла Бегунова отобрала их, нигде не объясняется. Причем если судьбе Л. Павличенко посвящена добрая половина книги, отдельная глава – Ковшовой и Поливановой, то остальным по несколько страниц. Заключения к работе нет, рассказ обрывается на полуслове.
Подводя итог, скажу, что новая работа А. Бегуновой – это скорее заявка на изучение данной темы, нежели подведение неких итогов. Посему и рекомендовать ее могу лишь отчасти, скорее начинающим любителям (в том числе и школьникам), нежели тем, кто изучает это направление серьезно. Посоветую обратить внимание на уже закончившиеся в Лабиринте книги воспоминаний о женщинах-снайперах: ""А зори здесь громкие". Женское лицо войны" А. Драбкина и «Девушка со снайперской винтовкой» Ю. Жуковой.

Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Борис Давыдович Сурис (1923-1991) - крупнейший отечественный специалист петербургской (ленинградской) школы графики XX столетия. Одессит.
Один из тех, кто встретил войну 18-летними практически сразу (22 июля 41 г.) был призван. Хорошо знал немецкий, попал в школу военных переводчиков, откуда был выпущен в звании техника-интенданта 2 ранга, переводчика 1-го разряда. Прошел практически всю войну – от Днепропетровска до Чехословакии. Хотя формально числился переводчиком при штабе полка (дивизии), находился на передовой или совсем рядом, постоянно общался с разведчиками, чьих «языков» и должен был первично допрашивать, несколько раз сам ходил в разведку. Как результат, был несколько раз ранен (один тяжело), награжден орденами и медалями. Демобилизовали летом 1946.
Долгие годы Сурис проработал редактором в крупнейших отечественных издательствах: сначала в «Художнике РСФСР», а затем и в «Искусстве».
Родители эвакуироваться из Одессы не стали, погибли в 42 г. (умерли от голоды или были расстреляны).
О войне вспоминать не любил, хотя всю войну – что было строжайше запрещено!- вел дневник, который смог сохранить. В конце жизни он начал работу над ним, планируя издать что-то, но не успел.
Это дело продолжила его дочь, чьими стараниями и с чьими комментариями и вышло данное издание.
Дневники за 41 г. не сохранились, поэтому записи идут с 42-го по (фрагментарно) 46-й.
Данное издание состоит из двух частей. Первая – это собственно фронтовые дневники Суриса. Они занимаю чуть меньше 300 стр. Текст – это отражение на бумаге всего, что волновало автора. Это и бесконечные тревоги о пропавших в Одессе родителях, муками ревности, которые доставляла ему любимая девушка, характерными бытовыми зарисовками, анализом книг, которые удавалось прочесть, и разнообразными рисунками.
Сурис одновременно хотел быть и художником, и писателем, благо писать он действительно умел, а жизнь (и смерть) на войне постоянно давала сюжеты для книг и рассказом.
Сурис обладал талантом замечательных психологических зарисовок, умением одной строкой создать образ, нарисовать портрет.
Вот несколько таких пример. Сразу предупрежу – читать это непросто.
«Все было очень просто, не так, как их учили. Психология и всякие высокие материи тут были ни при чем.
Они все молчали. Старший летчик – оберлейтенант, рыжий и приземистый, на ломаном русском языке объяснил: ваши офицеры всегда молчат – и мы тоже отвечать отказываемся. Тогда его вывели и расстреляли тут же, на улице, перед окном. Остальные сразу заговорили» (с.26).
«Все утро во время завтрака в красноармейской столовой играет оркестр. Исполняются разные румбы и танго со старых патефонных пластинок. Это хорошо – не слышно, как ругаются голодные бойцы» (с.27).
«Последний пленный был у меня в Ново-Россошанском. Это был красивый, полный молодой парень лет двадцати, у него были белокурые волосы и приятный баритон. Он был ранен в грудь, сидел, весь сутулясь, и часто откашливался. Его было очень жалко, но ничего нельзя было сделать: он был тяжело ранен, а у нас не было возможности с ним возиться. Я его отвел в балочку, недалеко от штаба…Нам следующее утро я ходил смотреть на него: его уже разули и обчистили карманы. Он лежал лицом вверх, запрокинувшись на бугорке земли, и был совсем не похож на себя. Волосы откинулись назад и вмерзли в снег, а кровь вокруг головы была очень яркого красного цвета. Его мне было очень жаль, но ничего нельзя было сделать» (с.80).
Некоторые из этих заметок выросли впоследствии в рассказы, составляющие вторую часть книги (7 рассказов на 75 стр.).
Дочь Б. Суриса снабдила издание комментариями, они не полны, но интересны и полезны. Издание содержит две вклейки с фотографиями из домашнего архива и иллюстрациями к дневнику.
Очень и очень рекомендую это талантливое произведение пера фронтовика, из поколения которого вышли многие замечательные писатели, авторы т.н. «лейтенантской прозы». Читая дневники Суриса, понимаешь, что их было много, просто кто-то не пошел дальше дневника. Очень хорошо, что эти дневники сохранились.

Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Есть две категории литературных деятелей – сочинители стихов и поэты. Первых много, вторых – много меньше (хотя настоящим поэтом является и женщина, без всяких там поэтесс). Борис Слуцкий был именно поэтом. Хотя сам он всю жизнь сомневался, какое место он занимает среди живущих, каким останется в памяти современников. Ни выдающимся, ни знаменитым себя не считал. Тех, кто именовал его таковым, сердито рекомендовал доехать до станции «Красные ворота» и посмотреть на памятник Лермонтову. (В сторону: почему именно Лермонтову, а не Пушкину, не знаю – вроде бы в особой любви к автору «Демона» он отмечен не был; выделял скорее Пушкина, вместе с друзьями устраивал ежегодный семинар по «Евгению Онегину»).
Современники довольно быстро оценили место Слуцкого в советской литературе – известно, что на собрании, посвященном приему последнего в ССП (для тех, кто не знает/не помнит – это Союз советских писателей), Михаил Светлов сказал коротко и просто: «Кажется, нам всем ясно, что пришел поэт лучше нас».
При этой своей известности всю жизнь занимался переводами, вел семинары для молодых поэтов, редактировал разные стихотворные сборники.
При жизни вышла, как оказалась, лишь малая часть его стихов – много прекрасных стихотворений сразу шло в стол, и оттуда постепенно выходили на свет десятки, сотни произведений, печатавшиеся уже после того, как автор не только перестал писать, но и ушел из жизни.
Стихи Слуцкого всегда выделялись и манерой, и содержанием. Как говорил Иосиф Бродский (признававшийся, что именно прочитанные в юности стихи Слуцкого произвели столь сильно впечатление, что он стал писать сам), его интонация – жесткая, трагичная и бесстрастная – способ, которым выживший спокойно рассказывает, если захочет, о том, как и в чем он выжил.
Данный сборник, подготовленный другом юности Слуцкого Петром Гореликом (ему же принадлежит один из самых ярких очерков), объединяет около 50 материалов людей, знавших Слуцкого лично. Объем этих воспоминаний заметно различается – от 2,5 стр. до 40. Где-то это просто «штрихи к портрету», рассказ о встречах со Слуцким, где-то – полноценные литературоведческие работы, прекрасные образцы литературной критики (Ст. Рассадин и др.). Жаль, что нет никаких сведений об этих авторах, вроде краткой биографической справки - к сожалению, многие имена, увы, не на слуху. Идеально было бы составить еще и именной указатель. Понимаю, что требовать такого лишнее. А вот вычитать текст можно было бы и получше – он изобилует корректорскими ляпами. При этом оформление – на уверенную четверку: офсетная бумага, хорошая подборка фотографий на вклейке, твердый переплет, небольшое количество примечаний от составителя.
Интересно, что о довоенной жизни Слуцкого восплминания есть (про послевоенную и говорить не приходится - здесь их с избытком), то о войне (а Слуцкий прошел Великую Отечественную от начала до конца) нет вообще ничего. Правда, о ней рассказал сам Слуцкий...
Вышло отличная книга – о человеке, его друзьях и его времени. Не последовательно, выборочно, с разной степенью подробностей и достоверности, но искренне и с любовью. После таких воспоминаний сразу хочется про- или перечитать самого Слуцкого, а это, наверное, лучший итог такого издания. Рекомендую.

Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Автор данной книги - Николай Дмитриевич Постников, к.и.н. (тема защищенной в 1998 г. диссертации – «Территориальное размещение и численность политических партий России в 1907-1917 гг.: По материалам Департамента полиции»), доцент Российского государственного университета туризма и сервиса, взялся за эту тему не только из профессионального интереса. В далеком 1914 г. его прадед, подполковник Д.Н. Постников, командовал 1-м батальоном одного их тех полков, который принял участие в описываемых его потомком боях в Восточной Пруссии.
Итогом стала книга «1-я армия Ренненкампфа. Битва за Восточную Пруссию», вышедшая в 2012 г. в издательстве Московского областного госуниверситета. Рассматриваемая книга – это переиздание с переделанным названием…
Кстати, название работы несколько шире раскрываемой темы. Автор не касается всех боевых действий всей 1-й армии генерала Ренненкампфа (хотя, безусловно, оценивает и их), сколько описывает действия отдельных ее частей. Принцип отбора был у него своеобразный, но вполне допустимый. Он фактически взял лишь один фронт и рассмотрел, как разворачивались события на нем, опираясь как на мемуары, так и документы (часть из них впервые введена в оборот, часть хоть и была опубликована, но мало известна).
Н.Д. Постников брал действия того или иного соединения и показывал его путь и действия глазами непосредственных участников тех событий.
События хорошо (казалось бы) известны – откликнувшись на призыв французского правительства, русские войска двинулись в Восточную Пруссию, где после первоначальных успехов были разбиты немецкими войсками. Тема давно и внимательно изучалась и историками, и писателями, но для настоящего исследователями место нашлось.
Автор показывает не только поденную, но местами почасовую историю участия в боях четырех российских частей – лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка (через воспоминания одного из офицеров полка Г. Гоштовта, изданные уже в эмиграции, а также официальные документы), 1-й отдельной кавалерийской бригады Н.А. Орановского (эмигрантские мемуары другого офицера, В.А. Андреева, плюс документы), 98-го Юрьевского пехотного полка (прежде всего его 1-го батальона, которым командовал прадед автора – на основе архивных документов), 106-го Уфимского пехотного полка (послевоенные мемуары А.А. Успенского и документы). При этом действия наших частей отражены и дополнены описанием действиями немецких подразделений, прежде всего 33-го эрзац-батальона капитана фон Бессера (на основе захваченных нашими частями его дневников и писем). В ряде случаев получилось просто параллельное описание тех или иных сражений глазами офицеров, сражавшихся непосредственно друг с другом.
Интересна не только военная сторона этих событий. – Н.Д. Постников подробно останавливается на моральном состоянии противоборствующих войск, ситуации в тылу (в частности, на выписках из писем с фронта и из тыла, сделанных военной цензурой и сохранившихся в архивах).
Книга состоит их трех частей – 160 стр. собственно сам текст, 45 стр. приложений (карты и архивные документы), и 75 стр. подробных примечаний. Есть вклейка с интересными иллюстрациями и фотографиями. Отмечу, что если в оригинальном издании карты были цветные, то здесь они черно-белые и довольно плохого качества. Кроме того, текст Постникова набран крупным шрифтом (как в детских книгах) и изобилует опечатками.
Автор пишет доступно и увлеченно, видно, что материал ему близок (хотя в ряде случаев он чрезмерно эмоционален, на мой взгляд).
Получилась хорошо документированное и убедительно написанное исследование, которое раскрывает новые страницы вроде известных событий начального периода Первой мировой войны, которое я рекомендую не только специалистам, но и читателю, только начинающему знакомиться с этим временем.

Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

История тех или иных воинских соединений, книги, посвященные их боевому пути - обычная вещь на Западе. Там выходили и выходят сотни научных и популярных работ о самых различных полках, бригадах, дивизиях. У нас этого пока еще нет (в том искаженном виде, в котором они появлялись в советское время, их можно относить к разделу идеологии, а не истории), хотя до революции такая традиция существовала.
Сегодняшняя книга - это как раз образец подобного издания, пришедшего к нам с Запада. Образец своеобразный, поскольку создан проигравшими, пытающимися если не взять реванш за уступленную победу, то, по крайней мере, написать свою версию случившегося.
Сразу отмечу, что это весьма неплохой вариант микроистории Второй мировой.
Летопись 98-й франконско-судетской пехотной дивизии вермахта была выпущена в свет в начале 1950-х гг., что называется, по горячим следам. Автору книги генералу Мартину Гарайсу, бывшему командиру дивизии (с 31 декабря 41 г. по 1 февраля 44 г.) удалось собрать огромный фактический материал: помимо оперативных и отчетных документов самой дивизии и входивших в ее состав частей и подразделений, он воспользовался массой отчетов и личных воспоминаний офицеров дивизии, отчасти - унтер-офицеров и рядовых, а также своими дневниковыми записями, которые он вел всю войну.
Этим данная книга выгодно отличается от ряда других аналогичных, нередко представляющих из себя слегка адаптированные для читателя журналы боевых действий.
Книга пронизана болью к трагедии немецкого солдата, хотя автор и не пытался объяснить: что же делал немецкий солдат в чужих краях, за что нес такие страдания? Как и многие генералы вермахта, М.Гарайс не готов разделить ответственность за преступления гитлеровского режима, заявляя, что его дивизия "действовала по законам военного времени и перед Богом чиста".
При этом автор, будучи довольно объективен как историк, не скрывает своего антибольшевизма (напр., «свирепая, лютая жестокость большевиков не знает сострадания», с.142). Своих же солдат он идеализирует «лейтенант Зоффель, разозлившись, в одиночку обращает в бегство 23 большевика, колошматя их прикладом и швыряясь комьями глины» (с.193). Или «Комиссары, верхом на конях, со сверкающими саблями наголо, увлекают за собой таранящую глубокий снег пехоту. Светлую ночь разрывает раскатистое пьяное «Ур-р-ра!» (с.151). Конечно, бесстрашные нибелунги их всех поубивали. Соотношение потерь у автора частенько именно такое, неубедительное: «50 мертвых врагов против двоих наших и двоих раненых!» (с.163). Правда, автор постоянно перечисляет, как тают немецкие силы от ударов советских войск, отдавая должное упорству и мужеству «большевика», как он пишет.
Он подробно рассказывает о неудачах немецких войск в наступлении и отступлении, так его труд можно смело использовать для изучения действий на Восточном фронте.
Общий материал распределен таким образом: 55 стр. посвящены боям во Франции, 250 стр. – Восточному фронту, 30 стр. – боям в Италии в конце 1944 – начале 1945 г.
Интересно, что если во время французской кампании дивизия в тяжелых и кровопролитных боях понесла немалые потери, то это было от стрелкового и артиллерийского огня, потому что налетов французской авиации не было вообще, а танк им попался только один.
К сожалению, нет ни одной иллюстрации. Имеются карты (10 штук), дающие возможность оценить то, о чем рассказывает автор.
Много примечаний переводчика, но не все они информативны («судьба фифи» на с.11, напр.). При этом часть непонятных терминов не раскрыта – «штудиенрат» на с.15, «крысы» на с.142 (так немцы называли Илы). «Тяжелые метательные установки» (с.236) – что это? «Тревожные подразделения вермахта» (с.251) –что сие означает? Есть ошибки: «1-й офицер дивизионного штаба» (c.224) – это начальник штаба дивизии. У немцев были пехотные части, в Красной армии – стрелковые, а не наоборот (с.252). Жаль, что книга лишена хорошего сопроводительного текста и/или исторических комментариев.
При всем этом рекомендую эту обстоятельную и не утратившую за 60 лет интереса и ценности книгу всем интересующимся историей Второй мировой. Будем ждать продолжения от Центрполиграфа в заявленной им серии «Дивизии вермахта на Восточном фронте». Скрыть