Корнелий Люцианович Зелинский (1896-1970) — один из тех литераторов, у которых в прошлом было многообещающее будущее. Родом из дворянской, вполне интеллигентной семьи: отец поляк, инженер по профессии, в годы Первой мировой офицер, впоследствии большевик и сотрудник ОГПУ, мать русская, учительница русского языка и литературы. Своих детей они любили и баловали, о чем Зелинский с теплом вспоминал уже весьма взрослым человеком.
Эта странная (но не для нашего 20 в.) смесь генов дала личность, чья репутация в истории советской литературы позволяет Зелинскому претендовать на собственную шкалу измерений, где подлость, продажность и лицемерие будут оцениваться в «корнелиях». Ведь этот милый человек с обаятельным лицом и манерами, разностроннне образованный и всегда с иголочки одетый (не случайно его в 20-е гг. называли «пролетарским эстетом») был тем еще негодяем.
Успев окончить в 1918 г. философское отделение историко-филологического факультета МГУ, с юношества увлекался всякими там декадентами и футуристами, гимназистом ходил на поэтические вечера, зачитывался модными писателями, сам пописывал стишки (которые носил на суд Блоку).
Революция увлекла его и он отдался ей со страстью, сделав неплохую карьеру при Украинском Совнаркоме. Уже тогда связался с чекистами, хотя уверял, что отношения были чисто платоническими.
В середине 1920-х гг. жил и работал в Париже, будучи одновременно литсекретарем тогдашнего посла во Франции Х. Раковского и спецкором «Известий». С этим периодом его жизни связан эпизод, вошедший в советскую литературу. В Париж он оправивлися в одном купе с дипкурьерами, на которых на территории Литвы было совершено нападение русскими белоэмигрантами. Расправившись с дипкурьерами, Зелинского они почему-то не тронули, что дало ему возможность отправить в «Известия» статью о случившемся, которая легла в основу знаменитого стихотворения Маяковского о «Теодоре Нетте, пароходе и человеке».
В эти же годы Зелинский делает окончательную ставку на литературу, став лидером и теоретиком популярной в 1920-е гг. группы конструктивистов (И. Сельвинский, Э. Багрицкий, В. Луговском, В. Инбер и др., менее известные поэты). Писал умные статьи о новом стиле, приобрел известность как литературный критик, был знаком со многими писателями и поэтами тех лет.
Группа и сам Зелинский подвергались жесткой критике т.н. рапповцев (сторонников соцреализма и диктатуры пролетарского направления в литературе). В конце концов, правильно оценив расстановку сил, Зелинский сдал своих товарищей, напечатав в 1930 г. покаянную (и разгромную) статью о конструктивизме, а потом и ряд других статей, где хулил Маяковского, Мандельштама и др.
Его принял под свое крыло Горький и помог устроиться, но никогда больше Зелинский уже не имел ни той известности, ни того влияния, каковыми обладал в 20-е гг. Практически перестал официально печататься до середины 50-х гг., занимаясь изучением советской и зарубежной литературы как научный сотрудник Института мировой литературы им. Горького, где защитил кандидатскую диссертацию.
Среди прочего, подрабатывал т.н. «внутренними рецензиями» для разных издательств и здесь также отметился, написав в 1940 г. разгромный отзыв на подготовленный сборник стихов М. Цветаевой, фактически лишив ее возможности вернуться в литературу.
При этом он в глаза пел дифирамбы и самой Цветаевой, и ее сыну Муру (оставившему в своих дневниках очень хвалебные заметки о нем). Оба они не знали, что Зелинского уже давно за это его двурушническое поведение заглазно зовут Корнелием Поллюциановичем или Карьерием Лицемеровичем Вазелинским.
Несмотря на всю его приспосабливаемость, Зелинский дважды (в конце 30-х и 40-х гг.) лишь благодаря заступничеству друзей миновал репрессий, но мягче от этого не стал.
В конце 1950-х гг., вернувшись в литературу рядом книжек (бесцветная биография Фадеева и отлакированные воспоминания о литературных знакомцах прошлых лет), он окончательно – и публично - загубил свою репутацию активным участием в травле Пастернака, которого последний считал своим добрым приятелем.
Успев перед смертью организовать себе докторскую диссертацию (по совокупности литературных трудов) и орден Трудового Красного Знамени, справедливо ушел в забвение.
Его вспомнили в конце 1980-х, когда стало возможно издать некоторые из его рукописей, действительно представляющих исторический интерес, как записки о встрече писателей со Сталиным в 1932 г. и воспоминания о Фадееве.
Рассматриваемое издание подготовлено его младшим сыном (их было трое от четырех браков), субъективно отобравшем материалы и отредактировавшим их. Этот том, хорошо изданный (твердый переплет, офсетная бумага, вклейка с фото разного качества, правда, многовато опечаток) небольшим тиражем в 600 экз., представляет, на мой взгляд, весьма ограниченный интерес и непонятно, на какую аудиторию рассчитан. Историкам будет любопытны уже опубликованные воспоминания Зеленского, но они занимают малую часть сборника. Литературоведы обратятся к специальному собранию его конструктивистких текстов. Просто любители литературы подивятся тому, как он хвалил ныне справедливо забытых писателей, и ругал тех, кто сегодня составляет славу русской литературы. Критические статьи Зелинского что 20-х, что 60-х гг. на фоне трудов Шкловского, Тынянова и прочих настоящих талантов смотрятся искусственными и скучными конструктами. Пишет Зелинский гладко и с претензиями, но ничего из прочитанного не запоминается…
Составитель не решился дать нам хоть какой-то биографии своего отца, а также явно не смог снабдить книгу минимальным количеством комментариев, вообще лишив это издание какой-либо аудитории. Поэтому я и не рекомендую этот труд никому, а уж тем более широкому читателю.
Было бы очень интересно прочитать подлинную биографию Зелинского — это был бы любопытнейший портрет литературного оборотня, сумевшего пройти через все испытания тех лет физически целым и невредимым. Что случилось на этом пути с его душой, известно только Богу…

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Казачий генерал Яков Петрович Бакланов - один из колоритнейших героев бесконечной Кавказской войны позапрошлого века. Угрюмый двухметровый богатырь, неутомимый гонитель горцев и поляков, враг политкорректности и демократии в любых их проявлениях. Это был человек, чей вид обращал на себя внимание сразу и запоминался надолго. Цензор Александр Никитенко так писал о нем: "На физиономии Бакланова как будто отпечатана такая программа, что если он хоть четвертую часть ее исполнил, то его десять раз стоило повесить". А вот как отзывался о Бакланове его главный враг Шамиль: "Горцы! Если бы вы боялись Аллаха так же, как Бакланова, то давно были бы святыми". Горцы и в самом деле боялись его и искренне верили, что он не обычный человек. По Чечне гуляла издевательская поговорка: "Не хочешь ли убить Бакланова?" Да и Шамилю лично было за что опасаться Бакланова. Признанный специалист по набегам, диверсиям и партизанской войне, все свое жалованье он тратил на осведомителей. И куда бы ни пошел Шамиль, всюду пути его оказывались заваленными, а окрестные высоты заранее занятыми русской артиллерией. Вот у кого надо было бы учиться нашим современным военначальникам...
Выходец из семьи хоть и дворянской (отец был сотником), но бедной и незатейливой. Всего добился сам, из всех схваток выходил не просто живым, но и победителем. А в схватках он стремился участвовать до конца своего пребывания на Кавказе, где воевать умели и любили. Некоторые рассказы о Бакланове могли бы стать сюжетом для голливудского вестерна.
У этой во всех отношениях достойной книги есть одна, в моих глазах существенная особенность, снижающая ее ценность. Это ХУДОЖЕСТВЕННАЯ биография ген. Бакланова, а не научный труд. В аннотации же издательства об этом не говорится ничего.
Скрыть

Книга Спириденкова - образец современных исследований, посвященных партизанскому движении 1941-1944 гг. Автор на солидной научной базе, основным элементом которой является обращение к архивам и использование малоизвестных или даже ранее не опубликованных данных, строит свой рассказ по трем направлениям. Первый раздел книги посвящен лесной войне – формированию и деятельности партизанских отрядов в Себежском районе Псковской области. Второй раздел посвящен палачам и говорит о новом порядке, установленном фашистами, оккупации, а также деятельности немецкой разведки и контрразведки. Третий раздел рассказывает о Братском партизанском крае.

Автор не случайно выбрал этот регион – себежские партизаны одними из первых встали на пути нашествия и одними из последних завершили сопротивление оккупантам. Нацисты много внимания уделяли местным партизанам, доставлявшим им немало хлопот. Выпускники немецких летных училищ именно на себежских партизанах проходили практику перед отправкой на фронт, бомбя и расстреливая из пулеметов лесные лагеря и малодоступные для регулярных войск деревни. В книге подробно описаны карательные операции немцев, активно привлекавших для уничтожения "бандитов", основную массу которых составляли мирные жители, латышские, эстонские, польские, украинские отряды, зверствовавших хуже немцев. Себежская земля оказалась напоена кровью – в 1939 г. здесь проживало 92 тыс. человек, после войны их осталось лишь 20 тыс. и два района были объединены за малолюдством. 430 деревень исчезло навсегда.
О многих особенностях жизни партизан не прочтешь в официальной истории партизан – например, не меньшую опасность для партизан представляли волки, размножившиеся во время войны и не боявшиеся выстрелов. Много нового и любопытного содержит второй раздел, дающий нетрадиционный взгляд на жизнь местного населения в условиях оккупации.
В целом очень достойная работа, качество которой не умаляется даже газетной бумагой и размытыми фотографиями.
Рекомендую в паре к данной книге ознакомиться с книгой "Сталинские коммандос", рассказывающей о партизанском движении на Украине. Скрыть

В отличие от других его работ по истории России 20 в., эта книга Л.Лурье (не знаю, какую именно роль сыграл в написании этой книги Л.Маляров) основана на документальных материалов – интервью ветеранов Великой Отечественной, жителей Ленинграда и Ленинградской области о событиях 1941-44 гг. В аннотации к изданию говорится, что в четырехсерийный фильм, снятый в 2005 г., вошла лишь малая часть подготовленных интервью (менее десятой доли). Поэтому авторы решили сделать их доступными для широкой публики, сделав на основе фильма и рассказов людей отдельное издание, что у них вполне получилось.
Книга представляет из себя повествование на 260 стр., поделенное на главы - от вторжения группы армий «Север» на территорию СССР через установление блокады, попытки ее прорыва, жизнь на территории, оккупированной немцами, до освобождения в 44 г. Шесть страниц занимают комментарии Н.Ломагина, которых могло бы быть и больше, но все лучше, чем ничего.
Текст разбит на отдельные фрагменты – авторские ремарки, фрагменты воспоминаний и небольшие портреты тех или иных упомянутых в тексте персонажей. Это сделано все аккуратно, материал скроен грамотно и читается легко. Книга обильно насыщена иллюстрациями, правда, не очень хорошего качества. Увы, нет ни одной карты, что плохо, потому что рассказ привязан к многочисленным географическим реалиям.
Мои претензии относятся к содержанию книги. Текст, к сожалению, написан неспециалистами, которые не знают или не использовали разнообразные публикации, появившиеся за последнее десятилетие. Пытаясь развенчать одни мифы, авторы повторяют другие или пропускают эти мифы в воспоминаниях участников тех событий.
В этом отношении всячески рекомендую данную работу как источник интересных, хотя и не на 100% оригинальных материалов. Как исследование оно вторично и отражает представления исторической науки вчерашнего дня. Скрыть

Данная книга, написанная автором уже нескольких биографий казачьх полководцев 19-20 вв. А. Венковым, посвященна одной из самых колоритных личностей русского казачества - генералу Платову. При всех достоинствах данной книги, опирающейся на глубокое знание реалий той эпохи, необходимо отметить следующее - она является ХУДОЖЕСТВЕННОЙ биографией, а не научным трудом в традиционном смысле этого слова. К сожалению, данный факт (принципиальный, на мой взгляд, поскольку художественных книг о Платове выпущено уже достаточно, а полноценных биографий нет) в рецензии издательства упущен. Вероятно, слова "живо и увлекательно" и означают - беллетристика. Скрыть